Утром он проснулся с ощущением какой-то необыкновенной легкости. Настроение было приподнятым. Еще позавчера, Егор, сожалея о том, что его освободили от хозработ, ломал голову над тем, как теперь отсюда выбираться. Сегодня же, он почему-то был уверен, что все будет хорошо и предстоящий бой с Гогой, уже не пугал его, как раньше. Самым главным, из того, что удалось вынести Егору из уроков Тихого, было — появившееся откуда-то чувство уверенности в себе, даже какой-то наглости добавилось. Может, так и было задумано? Егор вообще уже был не тем не уверенным в себе мальчиком, который сидя в поезде, чувствовал себя оторванным от дома, от привычной обстановки, лишенным поддержки близких людей. Жизнь постаралась. Но теперь… Теперь он знал, что все будет 'по его' и это не было простой самоуверенностью.
Егор уже заканчивал завтракать, когда лязгнул засов и в комнату, помахивая, недавно откопанной на какой-то помойке, тростью, ввалился Пернатый.
— Закругляйся. Сам генерал хочет проверить — не зря ли тебя кормят три дня, как на убой, — правая рука Ухвата противно захихикал.
— А где Гриша?
— А чем тебя я не устраиваю? — Пернатый хотел было сесть, но брезгливо покосившись на замызганную табуретку, передумал, — на рандеву по бывшим владениям Глухого, твой корифан поехал. В Ряжск. Новых невест нам подбирать. Будешь хорошо себя вести и тебе, обломится. Не сразу конечно. После нас. Хи-хи-хи.
— Вот оно. Кажется, ему опять повезло. Как повезло с этим лысым 'Скинхедом'. Ведь заряди он тогда по нормальному свое ружье картечью…
— Ну все, погнали, — пернатый стащил с плеча свой АКСУ-74 и снял его с предохранителя.
Когда они дошли до середины пустынного двора, Егор не заметно сунул два пальца в рот. Добрая половина завтрака сделала попытку достать надраенные штиблеты Пернатого. Тот отскочил подальше от пленника, которого вывернуло еще раз.
— Твою мать. Гадость какая, — Пернатый скривившись достал платок и зажав нос, повернулся спиной. Его самого уже душили рвотные спазмы. Егор в три прыжка оказался у канализационной решетки.
— Только бы поддалась, — он вложил в рывок всю энергию, накопленную за последние дни и даже, кажется, немного перестарался. Но, слава богу, все получилось, как нельзя, лучше.
Вырванная Егором решетка, описав дугу, угодила прямиком в грудь, только что развернувшемуся, конвоиру. От неожиданности Пернатый упал, а когда поднялся — пленник уже скрылся в коллекторе.
— Сука-а-а.
Но Егор этого уже не слышал. Он несся по темному тоннелю, выставив обе руки вперед. Ноги увязали в зловонной жидкости и за громким хлюпаньем не было слышно звуков погони. Зато он увидел отсвет фонарика на своде канала, почти над собой. Егор остановился.
— Сто-о-ой, сто-о-ой, — плаксиво верещал Пернатый, — стрелять буду.
— Не будешь, — прошептал беглец, — в любимую игрушку Ухвата, не будешь.
Он затаился за выступающей кладкой старинной арочной перемычки.
Хлюп, хлюп. Вытянувшаяся из ниоткуда, рука, ловко обхватила цыплячью шейку. Хрясь и автомат шлепнулся в воду, а вслед за ним бултыхнулось и тщедушное тело. Только Егор нагнулся, пытаясь нащупать автомат, как ему в лицо ударил мощный сноп света.
— Значит, не желаешь драться? А придется.
Прикрывшая глаза рука, позволила разглядеть преследователя.
— Гога!
— Не повезло тебе. Убивать я тебя буду медленно, — Гога снял куртку и завернув в нее свой автомат, положил все это на уступ в стене. Туда же поставил и фонарь. Егор, оглянувшись, сделал шаг назад. Гога, уверенной походкой матерого хищника, приближался к нему. Взмах ногой и вот, сквозь водяную завесу брызг проникает кулак. Но на том месте, где должна была быть хрустящая Егорова челюсть — пустота.
— Молодец Тихий. Хорошо поработал, — Гога переместился так, чтобы свет фонаря бил Егору в лицо. Но и последний ученик Тихого стоять на месте не стал. Так они кружили в мерцающем свете фонаря, еще пару минут. Вдруг Гога, развернувшись, попытался снести Егору голову, ударом ноги. Беглец присел и тут же подпрыгнул — иначе Гога подсек бы его под ноги.
— Ух, — гладиатор №1 сделал шаг назад, — придется повозиться.
Егор молчал. Он приготовился отразить следующую атаку. И она не замедлила последовать. Против первого удара в пах, Егор поставил блок, выставив две сплетенные ладони вперед. Второй, удар кулаком, отвел от лица предплечьем. Но молниеносный третий — пропустил. Голова, мотнувшись, ударилась еще и о стену. Вокруг все поплыло.
— Все, сейчас добьет, — Егор выдохнул, но выдох его был оборван ударом по ребрам. В глазах потемнело. Он пошатнулся. Может, это его и спасло, потому что, следующий удар противника, ногой, получился смазанным и отправил Егора в грязную жижу.
— Ну что? Сдулся? — Гога навалился сзади и, взяв его за волосы, принялся макать в нечистоты. Сначала на короткое время, но с каждым разом, он, все дольше и дольше оставлял голову беглеца в зловонной жиже. В очередной раз, окунувшись, Егор пошарил по дну рукой, чтобы попытаться схватить Гогу за ногу, но вместо лодыжки противника, его ладонь ухватила рожок 'калаша'. Подтянув к себе оружие, он нащупал спусковой крючок.
— Ну, прощай. Надоел, — бандит последний раз приподнял свою жертву за волосы. Егор выстрелил.
— Ай-яй-яоу, — Гога схватившись за ногу, отпрянул назад.
Тот, над кем он только, что издевался, повел стволом и снова нажал на спусковой крючок, отпустив этот важный элемент механизма автомата, только тогда, когда раздался щелчок.
* * *
21.12.2026 г. Нижегородская область. 3 километра к юго-востоку от п. Новоселки.
Снайпер выдохнул и замер. Перекрестие прицела вцепилось в лоб шофера первого КАМАЗа. Палец стрелка, медленно сгибаясь, плавно нажимал на спусковой крючок, но не дойдя критической, 'невозвратной' точки, вдруг дернулся и разжался. А его хозяин, тем временем, уже зашелся предсмертным хрипом, пуская изо рта кровавые пузыри.
Волохов мог бы снять его и из своей СВД (благо, и глушитель на ней имелся), но если можно сэкономить патроны — почему бы не сэкономить?
Нет. Волохов не собирался играть в 'Робин Гуда'. У него, в этом деле, был свой, шкурный интерес. Те, в КАМАЗах конечно видели, как сидящие в засаде, один за другим утыкались носом в землю. И когда майор вынул нож из спины, последнего из напавших на колонну и помахав рукой, направился к ним, караванщики направили стволы в его сторону, но стрелять не стали. Что же, 'проездной', похоже, он себе заработал. Рискованно конечно, но оно того стоило.
— Так что, довезти мы тебя сможем только до Покрова, — Сан Саныч — босс караванщиков, раскурил, наконец, свою пеньковую трубку, — ехать до Москвы, нам резона нет. Да и в Покров поедем через Муром и Владимир. Дела там у нас.