– Что на обед? – поинтересовался я у склонившейся над скулящим парнем темноволосой девушки.
Рванувшись, она выпрямилась, круто развернулась и… мне в стальную грудь с силой ударился ее сжатый кулачок. Прищуренные гневные глаза, злая гримаса, расширенные ноздри.
– Зачем вы так с ним?! Просто показать свою силу?!
– Что на обед дают? – повторил я вопрос.
– Ответь!
– А зачем тебе это плаксивое дерьмо? – издевательски скривил я губы и кивнул на скорчившегося на бетоне придурка – У него всего лишь сломано запястье! Всего лишь! А ты посмотри сколько трагедии… взрослый мужик скулит из-за сломанной руки? – качнувшись вперед, я глянул на ушлепка и предупредил – Если прямо сейчас на вскочишь и не начнешь радостно улыбаться и танцевать – я раздавлю тебе голову! Считаю до трех! Раз!
Подпрыгнувший с бетона упырок вскинул руки, задрыгал ногами, с трудом заставляя прыгающие губы сложиться в подобие радостной улыбки.
– Тебе ведь не больно? – спросил я.
– Не-е-ет-т… мне не больно, сеньор! Совсем не больно!
– Видишь – улыбнулся я опешившей девушке – Это всего лишь сломанная рука. Приложил пару дощечек, намотал тряпок – и снова вперед на работу.
– Ты жесток! – бросила она мне в лицо – Жесток! Зря Мать приняла тебя! Зря сделала своим сыном?
– Сыном? – рассмеялся я – Ну нет. Я наемник, детка. Мне платят – я работаю. А в ваши ряды я не подписывался – так всем и передай.
– Да кто ты такой?!
– Я? Оди. Меня зовут Оди. И не забудь всем рассказать, что я боевой командир, подыскивающий себе пару новых бойцов. Если кто-то любит и хочет убивать – пусть обращаются.
– Мы мирные! Добрые!
– Ну да. Ты главное брось клич – и удивишься, как быстро кто-то из ваших пеонов захочет бросить лопату и взяться за дробовик. Так что на обед?
– Рагу…
– Вот дерьмо! – рыкнул я и двинулся к тропе.
Миновав раздавшуюся толпу, проводившую меня взглядами и снова уставившимися на танцующего дебила и стоящую рядом с ним девушку, двинулся по тропе. За моей спиной послышался злой голос «мирной селянки»:
– Хватит уже дергаться, трус! Он ушел!
– Мне так больно… – тут же проскулил знакомый голос.
– Заткнись! И иди в медпункт!
– Помоги дойти, Кзанна…
– Ноги целы? Топай!
Я беззвучно рассмеялся. Мир, где взрослые остаются испуганными скулящими детишками… это дерьмовый мир без будущего. Так однажды уже было. И кончилось все плохо.
А я… моя искореженная память уже без всяких флешей подбрасывает никак не связанные друг с другом кусочки цветных и черно-белых воспоминаний.
Да я помню детей, что с половиной переломанных ребер продолжали воевать! Я помню девчонку лет двенадцати с переломанными руками, что в ярости грызла зубами стальную ногу явившегося по наши души экзоскелета посланного всемогущей корпорацией… Я помню окровавленный кирпич в моих тонких жилистых руках. Кирпич, опускающийся на лицо перепугано орущей и никогда не бывавшей голодной жирной госслужащей, явившейся в нашу покосившуюся башню с так называемой социальной проверкой… Эти твари попытались забрать детей… и меня в том числе… но они никак не могли ожидать, что воспитанными чернокожим злобным стариком детишки смогут дать жесткий отпор. Настолько жесткий, что в тот день собственной кровью захлебнулись очень многие…
Тряхнув головой, я взмахнул рукой с выскочившим лезвием и несколько раз полоснул по толстой зеленой лиане, что неуловимо отличалась от прочих в этом кустарниковом сплетении. Перерубленная змея забилась на утоптанной тропе, моя стальная подошва опустилась на голову, с хрустом давя удивительно большой змеиный череп. Растерев в кашу и мозги и тонкие полупрозрачные странные жгутики, не могущие быть частью обычного живого организма, я переступил через подохшего дивинуса и двинулся дальше. Здешняя система – Новая Мать мать ее – вряд ли способна создавать подобных тварей. Это засланцы более могущественной соседки. Разведчики. Пусть две системы не воюют в открытую, но это не мешает им пытаться получиться как можно больше информации для анализа – и насколько я знаю это главное желание всех подобных искусственных разумов. Они жадны до любой инфы и готовы поглощать и переваривать ее неустанно.
Выбросив руку в сторону, схватил за ворот затрещавшей футболки и подтянул к себе прячущуюся за высокими цветами тощую остроносую девку с испуганным лицом и большим фруктом в руках.
– Хочешь манго? – заискивающе улыбнулась пойманная девка.
– Здесь почти везде сумрак, да? – поинтересовался я.
– Что?
– Системные глаза. Где?
– М-мать почти слепа… но это только пока! Скоро мы добьемся того, чтобы…
– Сколько глаз?!
– Не считая главного ока под храмом – есть еще три! Один у бывших главных ворот, там наша стоянка и мастерские. Второй у огородов и сада. Третий среди дальних цехов, но мы там почти не бываем! Простите, сеньор!
– Система почти слепа – подытожил я, отпуская вспотевшую девку – А что за рагу на обед?
– Много мяса и зелени. Наваристо! Вкусно!
– Компот есть?
– Много!
– Ладно – вздохнул я и двинулся дальше – Хоть что-то здесь не через жопу.
Тропа вильнула, и я последовал за ней, зная куда она меня приведет. Еще двести шагов и я снова оказался рядом с кухонными навесами и огородами. Шагая вдоль грядок, я просканировал навесы, проверил оставленные деревья и… не обнаружил системного ока.
Что за дерьмо? Тощая крыса солгала?
Не глядя на замерших огородников – не испуганных, а любопытных, это я понял сразу – я продолжил сканирование, сместившись на пару десятков шагов в сторону. Прорываясь сквозь нетронутые заросли, рвя брызжущие соком лианы и воздушные корни, я уходил в сторону до тех пор, пока не обнаружил наконец системную точку наблюдения.
Небольшой стальной шар прилепился под широким выступом бетонной крыши небольшой и заброшенной постройки, что находилась в двадцати метрах от огорода. Замерев на месте, я еще раз осмотрелся, выругался и напролом двинулся к навесам. Добравшись до цели, поймал писк маяка Каппы, коротко рыкнул в передатчик, потребовав двигаться прямо сюда вместе со всем нашим имуществом. Никаких стоянок вдалеке – учитывая здешнюю тупость в отношении к безопасности.
Упав на колено перед тоненько завизжавшей пожилой толстушки, я «вскрылся», выбравшись через спинную щель Гадюки. Хлопнув в ладоши, прервал визг толстухи и мягко поинтересовался:
– А кто тут у вас главный по внутренней безопасности?
– Дон Педро! – с радостью ответила та, пытаясь втянуть живот и выставить сиськи – А вон его помощник Кухс.
– Ответ неправильный – процедил я – Главный здесь – я! Эй! Кухс! Иди сюда, упырок трахнутый! Бегом!
– Что ты себе позволяешь, амиго? – рявкнул на меня узкоплечий высоченный дебил в чересчур коротких шортах – Ты теперь один из нас! Так веди себя подобающе и… Ой!
Подпрыгнув, он изумленно уставился сначала на выбитый у него под ногами фонтанчик пыли, а затем на револьвер в моей руке.
– Когда я сказал «бегом» – ты бежишь! – предупредил я – Ко мне! Бегом!
– Я… – начал было тот, но заметив, как дернулось дуло револьвера, тут же рванул ко мне – Бегу! Бегу! Мерде!
– Хорошо – похвалил я финишировавшего дебила и тут же приставил к его лбу ствол револьвера – Скажи мне, отсос Кухс… какого хера так поставлены навесы? И только не говори мне, хреносос, что это система приказала поставить навесы так бездарно, что почти полностью перекрыт обзор ее точки наблюдения. Ну!
– Дон Педро! Коменданте Педро так приказал! Мать хотела по другому и приказала спилить то дерево тоже… но коменданте Педро сказал, что нам тоже нужна в жизни приватность, а дерево дает тень… и выстроил навесы вот так… а он заслуженный… поэтому Мать не стала с ним спорить…
– Ага… – улыбнулся я – Сучий дон Педро возомнил себя кем-то важным… а где он сейчас?
– Возвращается от храма… вы разминулись… наверное разминулись…
– Ну хорошо – кивнул я, убирая револьвер – Давай так, отсос Кухс… если ты не хочешь сдохнуть в мучениях в ближайшее время… то запомни одну простую вещь. Ты ведь справишься, дебил?
