самые прекрасные нимфы ночью могут банально храпеть, не говоря уже о том, что они с утра не такие красавицы, какими были вечером.
— Знаю. Но все же. Волков предпочитает, как самый настоящий простолюдин спать в объятиях своих жен. Или вот еще один пример. Марианна Волкова каждый раз, каждое утро при встрече с сыном обязательно обнимает и целует его, а во время обеда сама накладывает ему в тарелку еды.
— Это естественно. Они долгое время были разлучены.
— Возможно. Но сути это не меняет. У них в семье гармония. А теперь вспомни доклад про служанку Есении, которую ты получил год назад.
— Хм…
Император сильно нахмурил брови и на этот раз по-настоящему с неприязнью посмотрел на сына. Тот доклад он конечно же помнил. Кажется его дочь вышла из себя после не самого приятного разговора и нечаянно покалечила свою личную служанку. Усугубляет все то, что это был не первый случай, когда девочка вела себя не совсем корректно.
Конечно, многие аристократы обращались со своими слугами как с мебелью. Но по-настоящему древние рода были не такими. Многие слуги поколениями служили своим господам и воспринимались естественно не как равные, но как нечто родное и дорогое.
В конце концов никто не хотел получить нож в спину или плевок в кофе. Поэтому родовые слуги воспринимались не совсем как простолюдины. В конце концов многие слуги имели магический дар и были довольно сильны. И только хорошее отношение могло удержать их верность.
Это был довольно тонкий мир взаимоотношений, который не принимал излишнюю жестокость. Проверено ни одним человеком. Поэтому людоедские законы вроде права первой брачной ночи или нечто иное были искоренены естественным образом. Плохие хозяева просто рано или поздно исчезали.
— Я знаю отец, что ты чувствуешь себя виноватым по отношению к сестре, и поэтому закрываешь глаза на ее непростой характер. Но на этот раз речь идет о благополучии рода. В конце концов, жена Волкова будет лицом нашего рода в его глазах. Тебе ведь докладывали насчет сестры князя Морозова?
— Докладывали.
— Так вот. Волков полностью встал на сторону своего слуги. Это характеризует его отношение к своим людям. И произойди какой-нибудь инцидент…
— Я тебя понял.
— Ну и конечно же маниакальная идея сестры быть частью нашей сестры. Даже когда она выйдет замуж и примет фамилию мужа, она все равно будет желать стать Романовой. Это уже мнение экспертов. И опять же, она должна была стать лицом нашей семьи в глазах Волкова. Сам бы ты ни за что бы не заметил огрехи сестры. Поверь мне, я люблю ее не меньше, чем ты, и желаю ей всего самого хорошего, но в отличии от тебя не ослеплен чувством вины и вижу ее недостатки. Она не смогла бы гармонично влиться в семью Волковых, и кроме того, что сама стала бы несчастной, так еще и настроила бы Волкова против нас.
— А нельзя было перед тем, как действовать поговорить со мной?
— Если бы не Макаров, который сразу все просек и побежал тебе докладывать, то я бы все провернул так, что ты бы обо всем узнал только на свадьбе у Волкова.
— А собственно с кем?
— Какая разница? Сестер и кузин у меня… много. Найдем кого-нибудь. Тут главное, чтобы все было по взаимному согласию. Согласен, задумка Леши с Есенией была своевременной и даже в чем-то изящной, но проблема в том, что у него не было достаточно информации. Он просто не знаком с сестрой так же хорошо, как и я.
— Забавно что ты продолжаешь называть ее сестрой, после того как наговорил о ней столько гадостей.
— Потому что в семье важно знать и принимать не только хорошие, но и плохие качество членов этой самой семьи. Заметь, протекции Волкова она все так же не лишается.
— То есть?
— Ты можешь прямо сейчас признать ее своей дочерью и принять род, и старые костяшки даже не вякнут. А если и будут возмущаться, то мы напомним про то, что ее защищает Волков.
— Забавно, что для защиты от своих предков, которые должны были нас защищать, мы обращаемся к какому-то барону.
— Мы будем продолжать отрицать то, что Волков уже давно не просто барон?
— Нет. Ты прав. Просто это было как минимум некрасиво по отношению к своей сестре.
— … — теперь уже лицо принца нахмурилось, но он ничего не сказал.
— Говори уже. Я же вижу, что ты хотел опять сказать что-то неприятное.
— Раз уж речь пошла про некрасивые вещи. Макаров должен был доложить, что ни одного менталиста или же иных специалистов в этой области задействовано не было. Есения без всякого принуждения подвела наш род. Мои люди только подстроили парочку встреч.
— Я подумаю над твоим наказанием. В любом случае ты был обязан посоветоваться со мной. А теперь иди к себе и займись проектом северной магистрали. И я не хочу видеть тебя, пока у тебя в руках не окажется папочка с полностью законченным проектом.
— Слушаюсь отец.
Максим вышел из комнаты, а из другой, более неприметной дверцы в кабинет вошел кое кто другой.
— А малец-то подрос, — усмехнулся князь Макаров, не стесняясь притянув к себе чайник при помощи теней и наливая себе в чашечку.
— Как и твой. Я ведь правильно понимаю, что тебя они тоже не предупреждали насчет этой операции?
— Предупреждать то не предупредили сорванцы, однако руку на пульсе я конечно же держал.
— А рассказать мне? Или императора уже никто в грош не ставит?
— Во-первых, Максим прав. Ты бы десять раз подумал, прежде чем согласиться с этим решением. Ты ведь свою кровиночку холишь и лелеешь, не замечая, что девочка выросла немного с прибабахом.
— Грохнуть бы тебя Макаров. Только вот нету у меня исполнителя, который сможет. Придется дождаться, пока твой сын не подрастет.
— Этот сможет, даже не сомневайся. А вот избегать правды не стоит. План был хорошо продуман и еще лучше реализован.
— А если мальчишка обидеться на нас?
— Вот уж вряд ли. Ему эта свадьба даром не нужна была, насколько я успел понять. Он же согласился с Алексеем только для того, чтобы мы от него отстали.
— Ну и что теперь делать?
— По-хорошему? Оставить его в покое.
— Не вариант. Нужна страховка. Раз мы не можем его
