— Вас можно будет убить уже окончательно… — кивнул я. В голове меж тем крутились мысли. В основном о том, насколько этот ритуал был дорог и мог ли кто-то из тех, кого я уже убил, им воспользоваться? А ещё о том, означало ли это, что в будущем всяких императоров мне придётся убивать по два, а то и по три раза. — И когда же это случится? В смысле восстановление? Как долго я буду нужен?
— Ну, не думаю, что вы станете бесполезны, как только я получу амулет, — усмехнулся Марс, — в конце концов, куда лучше совсем не умирать, чем умирать понарошку. А восстановление, думаю, займёт где-то месяц, ну то есть уже чуть меньше.
— А я могу воспользоваться подобными услугами? Лишняя жизнь мне бы точно не помешала.
Король скривился, словно ел лимон.
— Очень сомневаюсь. Без обид, но вряд ли у вас или даже у всех ваших друзей вместе взятых найдётся достаточно средств даже на один такой ритуал. По крайней мере я никогда не слышал, чтобы такой амулет заимел кто-то кроме монархов крупных стран, высших санов церкви или сверхбогатых владельцев каких-нибудь компаний.
Мне сразу подумалось о Паттисе. Но нет, его душа совершенно точно была внутри моей, а значит возродиться епископ не мог. Владел он таким амулетом, но мои способности по поглощению энергии оказались сильнее, или же святоши решили, что Живой Крепости такая подстраховка не нужна — уже было не так важно. Однако я пообещал себе по возвращению домой поговорить с Паттисом и Найсом выяснить у них про такие вот «взломанные» амулеты.
— Ну да, обмануть систему полигонов наверняка очень сложно.
— Точно, — Марс кивнул. — Потому и занимает столько времени. Так что я уже хотел попросить нашего хранителя или Лиру на время отвлечься от их дел и побыть при мне. Армия церкви в последнее время показывает признаки восстановления, так что беспечно относиться к ним я больше не могу. Тем более, как говорит разведка, к ним прибыл Воитель-инквизитор для наведения порядка, что, опять же, нехороший звоночек. И, вы правы, из этих покоев нужно перебраться куда-нибудь поглубже.
Он нахмурился, явно уйдя в какие-то свои мысли, а я вновь взглянул на короля новым взглядом. Оказывается, он не был глуп или излишне благороден, а просто старался по максимуму использовать все имевшиеся ресурсы, пока в рядах святош царили разброд и шатание… признаться, такой правитель мне нравился куда больше, чем понапрасну рискующий своей жизнью налево и направо. Да, возникло кое-какое недопонимание, но мы его вроде как разрешили… Возможно, уверившись в отсутствии у меня планов на дочку, он бы даже разрешил Лире отправиться со мной? Так убивать мне его или не убивать? Надо было решить.
— Ваше Величество, можно вопрос?
— Да, конечно.
— Только, пожалуйста, обещайте, что Лира не узнает об этом разговоре.
Марс нахмурился, но кивнул.
— Ладно, если это не будет что-то, чего я не смогу от неё утаить. Вы должны понимать, что я не хочу врать дочери.
— Нет-нет, ничего такого! Просто, когда она навещала наш дом недавно и я рассказывал ой о том, что со мной случалось после того, как мы расстались много лет назад, она сказала, что очень хотела бы тоже побыть наёмницей. Странствовать по миру, браться за разные заказы, ни перед кем не отчитываться и никуда не спешить. Я попытался ей объяснить, что дорожной романтики, которую она представляет, по факту не существует и что работа наёмника — это не то, чем можно просто взять и заняться. И вроде как она меня послушалась, но я не уверен, что подобрал правильные слова. Как вам кажется, мне стоит ещё раз про это с ней поговорить?
— В своём репертуаре… — вздохнул король, откидываясь в кресле, — она с детства постоянно сбегала, пару раз в результате буквально умерев. На самом деле, многие эльфийские святые этим грешат. С одной стороны — невероятная ответственность, что на них возложена, фактически, с рождения, а также огромное количество знаний и учений, что им преподают, с другой — безответственность, вызванная пониманием своего бессмертия. То, что любая смерть может быть последней и никогда нельзя полагаться на святую силу природы, понимают далеко не все и не сразу. Так что я не удивлён такими её мыслями. И, на самом деле, однажды ей представится возможность поступать так, как заблагорассудится. Каждому святому такая возможность выпадает. Это традиция, такая же древняя, как и сам феномен святых. По достижению ста лет святому даётся неограниченное время на самого себя, он может делать что захочет и идти, куда захочет. К этому времени они обычно как минимум Воители, так что угрожает им мало что. Да и для понимания мира личный опыт крайне важен, вы должны это понимать и без моих слов.
— Понимаю.
— Ну вот. В итоге, к сожалению, кто-то всё-таки погибает, но таких за последние несколько тысяч лет было всего трое. Большинство святых возвращаются в свои анклавы через несколько десятков, реже сотен лет, так сказать, нагулявшись, и к своим основным обязанностям приступают уже с полной серьёзностью, не глядя с тоской за горизонт. Так что у Лиры ещё будет шанс удовлетворить свою жажду приключений.
— Через сорок лет.
— Они пролетят — она не успеет заметить, — отмахнулся король. — Пока же ей придётся продолжить обучение, иначе никак.
— Ну вот и ответ.
— Что?
— Да так, ничего особенного, — я подошёл и встал за спиной короля. — Что вы читаете?
— Бесконечные отчёты, — Марс усмехнулся, — восстановление Понар…
Больше сказать он ничего не успел. Спрятанный у меня в рукаве кинжал, личная собственность подчинённого инквизитора, за одно движение перерезал ему шею практически полностью, оставив голову висеть на позвоночнике.
Простите, Ваше Величество, мне… всё ещё нисколько не жаль.
Глава 183
В ответ на смерть эльфийского короля не произошло ровным счётом ничего. Я успел проверить его с помощью энергетического видения, всего с ног до головы, и даже, насколько смог, заглянул внутрь организма, мало ли Марс по примеру церковных паладинов вшивал какие-нибудь артефакты под кожу или рёбра. Более того, он сам подтвердил, что, после уничтожения амулета воскрешения остался фактически беззащитным. Но моя паранойя до последнего продолжала твердить, что всё не могло быть так просто и у короля остроухих ещё припрятан козырь в рукаве.
Но нет, единственными звуками, меня окружающими, были бульканье вытекающей из шеи Марса крови и шелест листьев в том самом внутреннем дворике. Там была стража, но они не двигались, просто стояли на посту, к тому же оказались всего лишь Воинами, что было даже как-то неуважительно, что ли. Ко мне, ну и, конечно, к Его Величеству. Я бы с лёгкостью мог ходить туда-сюда мимо них всю ночь, а бравая остроухая стража ничего бы не заподозрила. Наш разговор с королём, ведшийся при закрытых дверях балкона и под защитой силы тьмы, они слышать тем более не могли.
Однако, уходя, мне всё-таки нужно было поднять тревогу. Если Марса найдут с утра, это тоже будет неплохо, но тогда мне будет куда сложнее избавиться от подозрений Лиры. Нужно было предоставить настолько убедительные доказательства причастности церкви к смерти старой черепахи, насколько это было возможно.
Так что, перевоплотившись в пойманного инквизитора, чтобы не допустить даже возможности засветить своё настоящее лицо, я вышел на балкон покоев короля и постарался сделать это как моно громче. Вот только меня всё равно не заметили. Что же это за стража такая? Пришлось, после непродолжительной внутренней борьбы, пойти ещё дальше, опрокинув стоявшую у Марса на столе лампу. И вот это наконец-таки сработало.
— Кто там? Ваше Величество, с Вами всё в порядке?
Естественно, отвечать я не собирался. Наоборот, как можно быстрее спрыгнул с балкона и устремился в ночь сквозь дыру в одной из стен дворика. Вслед мне понеслись возгласы: «Стой!», «Назовись!» и «Проверьте Его Величество!», — а буквально через полминуты по пятам уже неслось несколько Воителей, а дворец за моей спиной вспыхнул тысячами огней. Все бегали, суетились, особо не представляя, что делать — в общем вполне ожидаемая реакция в ответ на неожиданную смерть монарха. Хотя мне до сих пор казалось, что что-то не так…
