кисенов и саму виллу. И в течении этих суток жизнь на вилле протекала примерно по такому расписанию.
Приставали даже к чинидам, но те, словно непрошибаемые роботы с каменными лицами отстраняли от себя подвыпивших кисенов, которым очень уж хотелось узнать, что в штанах у телохранителей. Среди чинидов нашлось место и девушкам-телохранителям, и к ним был повышенный интерес со стороны парней. Но и те казались непробиваемыми статуями и легко давали понять, что они не простые привлекательные девочки, а самые настоящие воины. И если чиниды мужского пола отличались широкими плечами и мощными руками, то девушки-чиниды могли похвастаться невероятными фигурами спортсменок. Как было известно, община чинидов довольно строго относилась к внебрачным отношениям. Связь с кем-либо до брака считалась позором. А сексуальная связь со своим патроном позорила всю семью телохранителя. Было неизвестно, откуда именно брал начало этот негласный обычай, и некоторые семьи относились к этому не так серьёзно, позволяя своим детям заниматься этим до брака. Но пока большинство семей соблюдало традиции. К таким закостенелым традиционалистам относился и Жак.
— Пани, мы не можем!..
— Жак! — топнула ножкой подвыпившая Няша и завалилась в сторону. Чинид вовремя удержал её от падения, и она тут же вцепилась в его руку. — Я твоя госпжа! И я прика-а… ик! …азываю обнять меня!
Стояла глубокая ночь. Они вышли подышать свежим воздухом и спустились к грандиозному фонтану, расположенному прямо перед дворцом. Немного пошатавшись и смотря блестящими от хмеля глазами на чинида, она поднесла его руку к своему лицу и медленно облизала его палец. Затем, достигнув кончика, Няша взяла его в ротик и слегка укусила. Телохранитель сглотнул, но остался стоять с каменным выражением лица. Захмелевшая Няша продолжила посасывать палец, едва ли не мурлыкая.
— П-пани! Прекратите! — отстранился от неё чинид и спрятал руки за спиной.
— Ах, так! — надувшаяся Арина в белом вечернем платье топнула ножкой и обиженно села на скамейку. Чинид некоторое время смотрел на открытую спину госпожи и, наконец, смог найти причину для разговора:
— Пани, может, вернёмся во дворец? Уже половина третьего ночи и холодает. А вы в лёгком вечернем платье, можете заболеть…
Извинение было так себе, но это оказался максимум, на что был способен малообщительный чинид. Однако прошла уже минута, а патрон так и не отвечала.
— Пани?.. — Жак подошёл поближе и посмотрел на слабоосвещённое лицо уснувшей Арины. Помотав головой, чинид аккуратно поднял на руки девушку и отнёс в её комнату.
Проснувшись на следующий день, Арина с трудом могла вспомнить события вчерашнего дня, но, посмотрев на часы, подскочила с кровати. Третий час дня! За весельями она совсем забыла про золотого и теперь нужно было срочно возвращаться. Вылететь смогли только ближе к шести, поскольку шли согласования с другими пассажирскими лайнерами в воздушном пространстве между Ломбардией и Тартарией. Вечером девушка подъехала к своей загородной даче и на ходу выскочила из машины.
— Как он? — кинула девушка, проходя мимо двух наёмников, которые фривольно отдыхали на шезлонгах у бассейна.
— Живой, — вальяжно бросил Френки, лениво поднялся с шезлонга и присел. — Чо с ним станется. Да и не воняет больше.
— Лекарства при нём нашли?
— Нашли, но это же раньше химический завод был. Там этих колбочек с пузырьками до чёртиков. Он пока убегал, разбил все лекарства, и они с другими разбитыми стекляшками перемешались. Это же обычный анальгин, что в нём интересного?
— Да так… — разочарованно проговорила девушка.
Наёмники быстро проводили Юсупову и здоровенного чинида к бункеру, расположенному на тридцатиметровой глубине, и остановились перед гермозатвором.
— Он крепко связан, но мы перестраховались. А то были случаи уже… На этой земле разные ловкачи встречались…
В поисках разъяснений, Няша повернулась к чиниду, но с удивлением заметила, что он почему-то не хотел встречаться с ней взглядом и даже немного отвёл голову в сторону. Решив выяснить это позже, она повернулась к гермозатвору, который уже открывал Френки. В просторной комнате, в самой середине под слабым освещением сидел связанный золотой. Он опустил голову и никак не отреагировал на вошедших. Арина давно не была в этом бомбоубежище и огляделась. По углам стояло разное оборудование, столы, стулья, спальные места, ящики, припасы, а также большое количество молекулярных капсул. В помещении также имелись ответвления в другие комнаты, но сейчас они никого не интересовали.
— Что с ним?
— Ничего, — пожал плечами Хорёк. — Эй, пацан! К тебе гости!
Золотой поднял голову и осмотрел пришедших людей. Лёха хмыкнул, узнав своих недавних знакомых. Почему-то он даже не удивился тому, что похитителями окажутся именно они.
— Мы своё дело сделали, — толсто намекнул Френки, посмотрев на кисена.
Арина кивнула и перевела им на счёт оговоренную сумму.
— О! С вами приятно иметь дело, госпожа, — ухмыльнулся он, произнеся слово «госпожа» с некой усмешкой. — Зовите, если понадобятся наши… услуги.
И они ушли, оставив чинида и Арину наедине с пленником.
— Слышь, тёлка, есть, чо пожрать? — наконец, подал голос пленник, изрядно ошарашив своим хамским поведением Арину.
— Как… Да как ты смеешь!.. — справедливо возмутилась Юсупова, задыхаясь от гнева.
— Ой, завали хлебалушку, и без твоего противного голоса башка раскалывается.
К нему шагнул чинид с явным намерением проучить наглеца, что посмел так разговаривать с его госпожой.
— Слышь, а ты какой масти будешь, очкозавр? Чо, выйти раз на раз захотел? Ну, давай, плыви сюда, побазарим! — несмотря на нахальное поведение, связанный Лёха принялся отпрыгивать от телохранителя прямо на стуле, чем изрядно развеселил его. Чинид не стал бить пленника, рассудив, что он был нужен госпоже живым и невредимым, поэтому просто поставил подножку и золотой рухнул на пол.
— Не смей разговаривать с кисенами в таком тоне! Золотце должен соблюдать чувство ранга!
— А ты чо, предъявить мне чо-то хочешь? Ну так обзовись сначала, фраерок!
— Жак, поставь его и не обращай внимания. Куда он денется отсюда?
Чинид выполнил просьбу своей пани и стеной вырос позади неё.
— Ну, так чо по жратве? Семки есть? А если найду? — завёл старую шарманку Лёха и жадно оглядел тело Няши. — Слышь, тёлоча, а ты ничо так, вдувательная. И приоделась по
