— За все, что принесешь, выбирай любое оружие, — Камрад подойдя к противоположной, от стола, стене, отодвинул защитного цвета занавес. Ресницы парня прекратили движение, застыв в верхней точке своего движения.
— Да-а-а. Из-за этого стоило отгораживаться двумя металлическими дверьми с поданным на них напряжением и огневыми точками с мешками песка.
Чего здесь только не было. Весь ассортимент стрелкового оружия, выпущенного за последние двадцать лет отечественным ВПК. Плюс гранатометы, гранаты к ним и просто гранаты, мины и даже — переносные зенитные ракетные комплексы.
— Это кроме противогаза и дозиметра, которые тебе нужны.
Егор помрачнел.
— А если сходишь вот сюда, — торговец снова подошел к столу и ткнул карандашом в карту, — тебя ожидает главный приз, — он отодвинул вторую половину занавеса, за которой, на крючках, были развешены костюмы химзащиты разных модификаций, — что-нибудь из этого и еще мой личный трехколесный ИЖ.
Глаза Камрада заблестели. Он, растеряв всю свою солидность, возбужденно сновал по комнате, размахивая руками.
— Ты не думай, он на ходу. Как лось бегает. У кого хошь спроси. Все по-честному. Принесешь товар — получишь обещанное. А по второму адресу вообще ничего делать не надо. Только посмотреть цело ли здание, не сорваны ли двери, — торговец вдруг заторопился. Закрыв занавес, он подошел к Егору.
— А с этим, — он ткнул пальцем в два автомата и прочую мелочь, разложенную на столе, — с этим поступим так, — Камрад взял АКСУ-74, - за 'укорот' даю два рожка и шестьдесят 7,62-х россыпью. Плюс еще шестьдесят в виде аванса. А это, — он пододвинул АК-74 к Егору, берешь с собой. Лады? Ну, давай, давай, — торговец ловко упаковал боеприпасы в, незаметно появившийся откуда-то рюкзак.
— А де велосипед взять — тебе Генрих покажет, — Камрад настойчиво подталкивал, находящегося в прострации гостя к выходу, словно опасаясь, что тот передумает.
— И слышишь, — крикнул он ему вслед, — от Генриха сразу в Тулу езжай. Никуда не заходи, ни с кем не трепись — провалишь все.
Даже не скрипнув, сзади гулко бухнула металлическая дверь, отрезая все пути к отступлению.
— Ну все, давай. Я тебя проводил, — Генрих, изучая узоры на покрышке переднего колеса своего велосипеда, протянул ему руку, — отсюда, третий поворот налево и дальше по прямой до Урусово. А там… Ну, в общем разберешься — не маленький.
— Спасибо Саш, — Егор закинул ногу на велосипед и покатил, не оглядываясь.
Заскрипел велосипед, зашипел асфальт под колесами.
— Погоди, — на его плечо легла рука Генриха, — держи, — Саша достал из сумки противогаз, сунул его Егору в руки и буркнув 'с возвратом', развернулся и врубив свой диктофон, покатил обратно в Михайлов, потом обернулся и незаметно, три раза, перекрестил путешественника.
'Потому что нельзя оу-оу-о, потому что нельзя о-о-о… — скрылось за поворотом, вместе со своим хозяином.
* * *
22.12.2026 г. Москва. Шоссе Энтузиастов.
— Вот, значит, какие у вас тут дела творятся, — Чашников, выслушав доклад разведчиков, что-то отметил в своем блокноте и повернулся к Скворцову, — ну да по всей стране не лучше. Мы вот две из пяти машин потеряли. А вообще-то я думал, что хоть у вас тут, в Москве порядок. Все-таки столица. Правительство.
— Ага. Правительство, — Скворцов хотел сказать что-то еще, но махнул рукой и отвернулся.
— Ты не расстраивайся. Покончим мы с этими бандюганами Рублевскими. Сейчас вот приедем в ваш штаб. Они-то этого так не оставят.
— А что они могут? Уж сколько этих упырей отстреливали, всю технику их покромсали, а они все ползают по своим подземельям, народ губят.
— Гнездо их надо выжечь, вот что.
— Надо-то, надо. А как?
— Есть у меня мыслишка одна. Организуем. Сейчас все равно к вашему руководству на счет одного дела пойдем, вот и подкинем ему рационализаторское, так сказать, предложение, — Чашников улыбнулся и полез на броню.
Колонна из двух БМП-5 и одного БМПТ-3 поползла в сторону центра, раздвигая сгрудившиеся под эстакадой третьего транспортного кольца, побитые легковушки.
Из-за перевернутого троллейбуса выскочила стая собак и обогнув рычащие бронемашины, устремилась дальше по шоссе Энтузиастов.
— Вот попадись им на пути один и без оружия, — Скворцов инстинктивно подобрал ноги, — да и с оружием одному с ними не справиться.
Тем временем, собачий эскадрон, насчитывающий голов пятьдесят — шестьдесят, не сбавляя скорости, лихо лавировал между останками машин и кучами мусора. И поэтому одна из извилин гигантского мохнатого удава едва успела вывернуться из-под колес летящего мимо ДК 'Слава', КАМАЗа.
* * *
22.12.2026 г. Москва. Шоссе Энтузиастов.
Развелось вас. Волохов сбавил скорость. По свежей борозде в надвигающемся океане машин было заметно, что кто-то здесь недавно проехал. И этот кто-то проехал на чем-то серьезном. Именно поэтому майор, миновав проспект Буденного и ТЭЦ, затормозил у моста. И хотя, мчащейся куда-то целенаправленно собачьей своры, уже и след простыл, Волохов, припарковав в 'уютном' местечке перед мостом свой КАМАЗ, решил обождать еще мнут пять-десять. Затем, он спустился вниз. Сложившаяся 'гармошкой' электричка, снесла оба пешеходных моста и перекрыла дорогу на ту сторону. Под вставшим на дыбы первым вагоном, (он будто пытался забраться к сгрудившимся на автомобильном мосту собратьям по транспортному цеху) Волохов пройти не решился и двинулся в обход. Добравшись, наконец, до своего дома, он обогнул его со стороны охранного агентства.
Двор встретил его чужими звуками. Раздраженно клокотала на ветру металлическая сетка футбольной коробки, поскрипывали вращаясь карусели, хлопали лишенные стекол оконные рамы. Перед подъездом стоял легкий грузовик с распахнутыми настежь створками кузова, из которого торчал, обитый бархатной тканью, дорогой диван.
— Вот куркули с шестого! И это успели! — рука непроизвольно потянулась к кодовому замку.
— Тьфу!
По лестнице было трудно подниматься. Она вся была завалена брошенными впопыхах вещами.
Поднявшись на четвертый этаж, Волохов в нерешительности остановился перед, обитой дерматином, металлической дверью.
Постоял минуту-другую. Дернул за ручку. Не открывается. Достал ключи.
В пыльной тишине сумеречного подъезда, с нарастающей частотой, загромыхал метроном пульса. Распугав все шорохи, он испугал и его самого. Наконец, решившись, Волохов повернул первый ключ, в давно не пользованной замочной скважине. Прислушался. Вставил второй ключ.
Эта, всегда бесившая его процедура 'вскрытия' квартиры, сейчас и вовсе превратилась в пытку. Пять замков! Хотя, что он там рассчитывал увидеть? Тещу и жену, готовящих ужин? Или самое страшное? Ни того, ни другого. И все-таки сердце сжалось, когда он увидел такие родные и, одновременно, такие не знакомые очертания заброшенной квартиры. Он вошел в их с Катенькой комнату. Под подошвами захрустела стеклянная крошка. Гуляющий по комнатам ветерок, шевелил бахрому, закинутой ударной волной за трубу отопления, занавески. Волохов провел пальцем по уцелевшему гардеробному зеркалу. Протер его рукой в перчатке. С исцарапанной зеркальной поверхности на него, в упор, смотрело, вооруженное до зубов, поблескивающее окулярами противогаза, будто сошедшее с экрана, чудовище.
