Это должно быть труднодоступное место. Совсем неприглядное. Но и такое, откуда без проблем можно извлечь пакет.
На кухне я исследовал раковину. Заглянул под нее. Пошарил в отсеке трубопровода. В туалете заглянул в бачок, осмотрел вентиляционный вход. Но там оказался только приличный слой пыли. Значит, они не могли положить туда пакет. В ванной обшарил все закутки. И ничего не обнаружил, кроме цементной крошки.
Время текло. Ликвидаторы могли вернуться с минуты на минуту. И где гарантия, что они меня сразу же не прихлопнут? От этой мысли лоб покрылся испариной.
Я открыл холодильник и обшарил его сверху донизу. Потом снова принялся за шкаф. Заглянул за него. Ничего нет.
Мой взгляд упал на телевизор. А чем не тайник? Я достал перочинный нож. С его помощью снял заднюю крышку. И! На нижней панели нашел! Конверт, плотно затянутый скотчем!
Я вскрыл находку. Так и есть! Медальоны, крестики и цепочки убитых агентов! Мой российский загранпаспорт!
Последним на стол выпал малюсенький прозрачный тюбик. Я поддел ногтем крышку и высыпал на ладонь микропленки. Ура! Теперь все. И все — мое!
Я ссыпал микропленки обратно в тюбик, переложил медальоны-коды в целлофановый пакет. Рассовал по карманам. Пора-пора!
При мне два паспорта. Каким хочешь, таким и пользуйся. Да! Забыл упомянуть. В пакете, кроме кодов, я нашел еще тысячу долларов.
* * *
В такси я протянул водителю бумажку со словом «L'aeroport».
И он меня отлично понял!
…Рейсов на Душанбе не было. Пришлось брать билет до Алма-Аты. Я вылетал по британскому паспорту. Никаких проблем не возникло.
Дома! Я дома! Снова дома!
Ну, положим, пока ближнее зарубежье. А все равно!
В Алма-Ате уже по российскому паспорту взял напрокат автомобиль. За четыре часа доехал до границы с Киргизией. Бросил машину неподалеку от пограничного КПП и сел в попутный трейлер до Бишкека.
Только в гостинице с видом на горную гряду я чуть расслабился и позволил себе заснуть. Я от дядюшки ушел, от племянничка ушел…
* * *
Утром, завтракая в ресторане, ловил подозрительные взгляды обслуги. Ну, еще бы! Приехал ночью, без вещей, один, пьяный. Не киргиз и не казах. Русский!
На «ресепшн» я попросил соединить меня с Москвой и продиктовал номер Сашки Колчина. По счастью, был выходной, и он оказался дома.
— Ты куда пропал?! — заорал друг Сашка. — Тут тебя вовсю ищут! Кто только не ищет!
Я примерно представлял, кто ищет. Не стал уточнять и очень осторожно, в общих чертах, эзоповым языком обрисовал Сашке ту задницу, в которой я оказался.
Ханумка на «ресепшн» стреляла в меня глазками и старательно делала вид, будто разговор ее не интересует.
— Чего-то этакого я от тебя и ожидал, — констатировал Колчин. — Ты можешь удрать?
— Я, собственно, вроде уже удрал. И меня, собственно, никто сейчас не держит.
— В общем, так, Леха! Я пойду к этим людям… Они такие ГРУбые, такие ГРУзные… Ты меня понял?
— Да понял, понял! ГРУстно просто…
— Ага. В общем, пойду и скажу им о тебе. Где тебя искать?
— Может, в Душанбе? — предложил я. — У меня там знакомый спецназовец Шархель. Помнишь, мы встречались с ним как-то?
— Да. Из одной задницы тебя сразу же тянет в другую. Забыл, что ли, как там было?!
— Было все чудно. Я буду у него. По крайней мере, постараюсь туда добраться.
Колчин вздохнул в трубку:
— Делай как знаешь. Я предупрежу. Они найдут Шархеля. А значит, найдут и тебя.
Я повесил трубку. Посмотрел на ханумку. Та демонстративно отвернулась. Я оставил на стойке десять баксов и вышел из гостиницы. Ну, типа прогуляться.
Надо решить, куда прятать этот долбаный тюбик с микропленками. Профессор и «скрипач» Вася рано или поздно меня обязательно найдут. Они уже наверняка идут по моему следу. И когда они меня схватят (в этом я даже почему-то не сомневался), тюбик должен быть так надежно упрятан, чтобы они никогда его не нашли.
С другой стороны, мне надо как можно быстрее оказаться в Душанбе и встретиться там с ребятами из ГРУ, которые меня ищут. Только передав им микропленки и все эти коды, я смогу доказать, что меня втянули в историю с убийством агентов. И тогда, возможно, они оставят меня в живых.
Так куда прятать тюбик? В швы одежды? Слишком просто. Проглотить? И как я потом этот тюбик стану выковыривать? Или из меня его будут выковыривать? Бр-р-р!
В общем, чего я только не передумал. И тут меня осенила одна очень простая идея. Надо так спрятать тюбик, чтобы он был при мне, даже когда я сплю, даже когда я купаюсь, даже когда меня обкрадут подчистую.
* * *
Неподалеку от гостиницы я отыскал зубоврачебную клинику. Вывеска сулила европейские качество и обслуживание. Очереди не было. В кабинете скучал человек в белом халате. Стоматолог, однако.
Я сказал:
— Надо срочно запломбировать зуб.
Он сказал:
— С удовольствием! — и присовокупил:
— С европейским качеством!
— Да? А по физиономии не скажешь…
Он усадил меня в кресло. Нацепил себе марлевую маску, натянул перчатки из тонкой резины и взялся за инструмент.
— Что и где пломбировать?
Я указал на коренной зуб. Там у меня давно здоровенная дырка. Я все никак не мог ее залечить. А тут такой удобный случай! С европейским качеством!
— Вижу-вижу.
Он вогнал мне в десну обезболивающее. Чуть походил по кабинету, перекладывая с места на место какие-то инструменты, металлические коробочки. Когда зуб окончательно занемел вместе с челюстью, сверлом обработал дырку. Потом приготовил раствор для пломбы.
И тут-то я подсунул ему капсулу, шарик из фольги.
— Уот! — сказал я сведенным ртом.
— Что это?
— Пвах маэй баушки, — промямлил я застылыми губами. — Она пвосила…
Стоматолог покачал головой, но возражать не стал. Клиент всегда прав. Он подхватил пинцетом капсулу и осторожно положил ее в дупло. Потом замазал сверху раствором. Все тщательно обработал. И снял с меня передник.
— Готово. С вас сто баксов.
— Сто? За что?
— За пломбу. Не знаю, что у вас там. Может быть, прах бабушки. А может быть, шпионские штучки.
Я извлек бумажку в сто долларов, положил перед ним на столик.
— Спасибо, — сказал он, не глядя мне в глаза. — Два часа ничего не ешьте. Пломба качественная.
Я вышел на улицу. Небо резко потемнело. Какой-то гигантский зверь заурчал утробно, катаясь в темных облаках. Молния распорола гигантский кусок материи, хлынул проливной дождь.
Я тут же промок. Заморозка медленно отступала, проснулся зуб. Я подставил щеку под холодные струи. Временное облегчение.
Пелену разрезали фары автомобиля. Я бешено замахал рукой.
— В аэропорт!
