Перед тем, как двинутся дальше самой, справа вдруг нарисовался Страж, но не предупредить об опасности, а вручить пойманную рыбу — странно, хоть это подношение объектам исследования и является традиционным, но команды-то не было! Сделав пометку — разобраться в ситуации, откуда у Стражи вдруг начала появляться самостоятельность в действиях — раз, и почему не была дана команда — два, Исследователь двинулся вперед, пытаясь хоть воспоминаниями восстановить сбитый настрой.
Древние, в свое время, обнаружив новую разумную жизнь, столкнулись с тем, что называется «артефактом», то есть фактом, не объяснимым с научной точки зрения. И совершенно неадекватная реакция того сообщества объясняется именно этим — когда встречаешься с тем, что по твоим представлениям существовать не может, возникает совершенно неадекватная реакция, не изучить и изменить собственные представления, а привести мир в соответствие с установленными воззрениями.
Вся абсурдность такой попытки становится понятной намного позднее.
Эксперимент на Прерии был не слишком-то и масштабный, потому собственно и оказался забытым. А начался он, чтобы объяснить совершенно невозможный с точки зрения науки факт — обретение разума существами не специализированными, до полной невозможности существования вне сообщества.
Сама идея, что разум может возникнуть не как плод объединения неразумных составляющих, и только через сотни тысяч циклов целенаправленных усилий может быть распространён на отдельную «клетку» казалась и, между прочим, продолжает казаться абсурдной. Но гипотезы были, и они требовали проверки.
Ставились ли какие-то иные цели, вроде — поняв механизм возникновения разума у «мягких» научится создавать заодно и «противовес» этому нашествию туннельных вредителей или наоборот — найти эффективные средства вернуть эту напасть назад, в естественный ареал обитания, об этом сведений не сохранилось. Но обычно даже в фундаментальных исследованиях их практическое применение прогнозируется.
Вот тогда на планете были установлены порталы и через них массовым порядком переброшены виды, которые, по мнению исследователей, должны были создать «среду», сходную с теми условиями, в которой зарождался разум «мягких». За тем, чтобы сюда не попали виды биологически близкие к уже обнаруженным «мягким», проследили особо — эксперимент должен был быть «чистым», и конкуренты были не нужны, даже гипотетические.
А потом — самый слабый биологически, но наделенный некоторой универсальностью вид кошачьих был подвергнут генетическому вмешательству, насколько бы далеко не заглядывали предки, ждать, что все пройдет естественным путем они не могли. Впрочем, вмешательство предполагалось минимальным.
Новый вид просто наделили «проклятием» — способностью подавлять собственные инстинкты, ради другого существа. Стратегия с точки зрения выживания индивидуума, проигрышная, но вот сообщество от нее только выигрывало, оставалось мелочь — выяснить, выиграет ли вид в целом.
Для этого точки фокусов портала подняли на геостационарную орбиту, а сами порталы оставили включенными в «шумовом» режиме, что исключало случайное дальнейшее вмешательство — летать в космосе звери не умели, а постоянно действующий портал блокировал непреднамеренный выход в эту точку кораблей других рас (специально вломиться, конечно, могли, но это требовало значительных усилий и времени, не совместимых с простым проявлением любопытства). Планета оказалась в изоляции, что давало хорошие шансы на «естественный» ход вещей.
И вот теперь надо было подвести итоги результатам нескольких тысяч поколений подстегнутой эволюции. Ну что сказать…
Защитник — Центральной: «Атака на хвост!»
Резкий окрик прервал размышления, заодно с таким трудом установленный настрой.
Из «зарослей» травы выкатился, незамеченный ранее из-за общей сосредоточенности, пушистый комочек и взвился в воздух, пытаясь достать давно (и нечего было Защитничку так орать!) вознесенный на недоступные для него три с половиной метра кончик хвоста. Последовал вполне закономерный промах и неудачливый охотник с обиженным писком улетел в, довольно колючую для него, траву справа по траектории движения.
Одновременно второй комок с другой стороны грамотно атаковал правую заднюю и на тот момент опорную конечность. Но и тут ждала неудача, атакующие не учли скорости реакции существа из совсем другой биосферы — времени с запасом хватило перенести вес на другую сторону и поднять лапу, а потом и, замерев в «позе цапли», пронаблюдать, как атакующий пытается погасить инерцию броска, сначала тормозя коготками и лапами, а потом и кувырком.
Два неспешных шага влево-право и выстрелившие в стороны верхние рабочие конечности и в воздухе болтаются аккуратно ухваченные за шкирку два знакомых подопечных. «Личные дела» которых сейчас пополняются новыми записями, поскольку они демонстрируют разную стратегию выживания.
Тот, что в правой лапе явно собирается дорого продавать свою шкуру, молотя лапами по воздуху и дрыгаясь всем телам, пытаясь вывернутся из хватки, не переставая устрашающе (как он наверно думает) орать. А ведь действительно, взрослые особи довольно молчаливы, почему они такую способность утрачивают или просто повода достаточного нет?
Левый решил прикинуться дохлым и болтается расслабленной тушкой, даже язык вывалил для пущей убедительности, но изучающий взгляд сквозь прикрытые веки говорит о том, что это игра. Но здесь явно не хватает третьего участника — где самка, что должна следить, за начавшими проявлять самостоятельность котятами?
Защитник — Исследователю: «Хоть внимательность подключи, не говоря уже о настороженности. Ты же половины происходящего вокруг не замечаешь», — а вот это уже завуалированное оскорбление — обратиться по имени функции. Этот мужлан что-то многовато себе позволяет!
Центральная — Защитнику: «Ресурсы внимания нужны для выполнения задач. Конец связи».
Будучи слегка обеспокоенным тем, что Страж, в виду собственной ограниченности, мог ошибиться в докладе, Исследователь поспешил к месту лежки, прихватив, разумеется, малолетних охотничков с собой.
При виде Исследователя лежащая на боку кошечка только фыркнула и отвернулась. Большего она себе позволить не могла, поскольку была занята — под ее брюхом копошились еще четыре комочка, было время кормежки. Да и вообще, для мегакотиков Исследователь представлял загадку — предмет способный двигаться, но неживой (потому как твердый и холодный), потому его старались максимально игнорировать.
Чем он беззастенчиво пользовался, как например, сейчас — подсунув беглецов под брюхо, где они начали активно толкаться, пробиваясь к соскам. Даже родная мамаша какого-то котенка, сунувшаяся к малышам в сей деликатный момент, немало рисковала, не говоря уже о папаше, а вот «ходячему дереву» все сошло «с веток». Ничем, кроме недовольно дернувшегося хвоста, кормилица свое отношение не проявила.
