Стоп, похоже, эмоциональный фильтр пробило. Выполнить «отстранение» по новой, и возвращаемся к результатам анализа действий предшественников. И в общем-то, не стоит «задирать антенны вверх, чтобы казаться выше» — еще неизвестно, какими словами и из языка каких рас будут оценивать потомки результаты твоей жизни.
В принципе, на этом эксперимент стоило завершить в виду явной неудачи вмешательства в геном, и, или повторно начинать моделирование будущего «разумного», или выбирать другой объект. Но Предки заложенного загодя провала попросту не заметили, и выпустили несчастных в дикую природу — исполнять свое предназначение и карабкаться вверх по лестнице разума.
Они просто не обратили внимания на тот факт, что сами оборвали крылья тем, кого столкнули в пропасть.
За такое, честно говоря, даже просто убить мало, впрочем, они и так наказаны — о них забыли. Но увы — вместе с неудачниками-демиургами забыли и об их творениях. Невозможно представить себе такую дилемму — иметь цель существования, иметь волю к победе и не иметь почти никаких шансов, добиться реализации своих желаний.
Более того, даже пусть ограниченная и примитивная речь, основанная на акустических колебаниях, свойственная всем «мягкотелым» с самого их возникновения, для мегакотиков оказалась утеряна. Враз онемевшие, они оказались на грани голодной смерти просто из-за невозможности общаться на охоте.
Собственно это их и спасло — желудок, он очень влияет на скорость принятия решений, и если начинает что-то требовать, то подхлёстнутому вмешательством криволапых генетиков уму — нашлась работа. И выход был найден, и судя по всему — быстро.
Дело в том, что из общего перечня чувств, которые связали вместе, явно выпадало одно — зрение.
«Не верь глазам своим» — это выражение можно встретить во всех языках самых разных видов и рас разумных, вне зависимости от развития их науки и степени знакомства с механизмами формирования зрительных образов.
«Образ» — это очень точное слово, описывающее суть процесса. Просто глаз — очень несовершенное устройство и то, что он видит, имеет весьма отдаленное сходство с реальной картиной мира. Даже «составной глаз», основанный по фасетному принципу, и тот реальность отражает не слишком. Даже по самым оптимистическим мнениям формируемая картинка процентов на восемьдесят пять состоит из творчества мозга. У других видов — и того больше.
То есть то, что мы видим, это не то, что на самом деле есть, а то, как мы это себе представляем — не отражение, а модель. Модель, собранная из одних абстракций, к которым органы чувств, способны лишь добавить пару штрихов для общей достоверности и — не более того.
Вот эту-то особенность предки мегакотиков в полной мере и использовали для собственного выживания, в купе с «проклятием солидаризма», которое просто толкало их на сотрудничество, вместо того, чтобы забиться каждому в свою щель, где и издохнуть.
Практически мгновенно, по историческим меркам, возник и развился язык жестов. Потомки подхватили достижение родителей и довели его до полного совершенства, прям, хоть философские диспуты веди.
К моменту появления на Прерии «приемной комиссии», из него даже успел выделиться свой «эсперанто». То есть, «язык межнационального общения», который за счет редуцирования был одинаково понятен всем, что позволяло чужаку, пришедшему из дальних краев, быть понятым и решать свои мелкие бытовые проблемы до того, как он изучит настоящий «язык», принятый в этой местности.
Исследователь, прибыв на место, ничего удивительного изначально не обнаружил. Язык жестов для него был родным и знакомым способом передачи информации, при невозможности использовать другие или как дополнение к имеющимся. При составлении записей долговременного хранения самый информативный — феромонный вариант речи, скажем так — несколько неудобен, а качественно записывать картину электростатических полей вокруг усиков научились и вовсе относительно недавно. Так что особых проблем с расшифровкой не возникло и лишь со временем недоумение по поводу отсутствия акустической речи вылилось в понимание глубины произошедшего провала, а так же — изящества, с которым из этой пропасти удалось выбраться.
Но это была только одна ловушка, в которую загнали и себя, и новую расу экспериментаторы. И следующий барьер мегакотикам явно не по зубам.
Просто, перед тем, как перекраивать живую природу, никому в голову не пришло хотя бы задать вопрос — почему «мягкотелые» цивилизации, как правило, насилуют природу, заменяя ее уродством техники? А ведь для того, чтобы не сделать катастрофической ошибки, даже на тот момент, знаний и статистики было накоплено достаточно, да вот похоже не случилось еще достаточно сильной встряски, чтоб начать такие вопросы задавать.
А ответ, пусть и неполный и не вполне правильный, прост — при всей внешней «мягкости» их тел они сделаны из самого неподатливого для внешнего влияния материала во вселенной. «Мягкие» не в состоянии повлиять даже на единственный волосок, и дело отнюдь не в несовершенстве их, или их знаний — пример неудачного вмешательства со стороны цивилизации, у которой управление геномом известно чуть не с Первой Матери, более чем нагляден и совсем не случаен.
Ведь Первая Мать строила свой мир не с нуля. В ее распоряжении был отлично работающий механизм Улья, отточенный не одной сотней тысяч циклов не слишком блестящего, но все же успешного выживания. Его было можно и нужно совершенствовать, но все базовые функции там уже успели породить специализированные формы особей, генетически или с помощью формирования приспособленных для выполнения своих функций. А «мягкотелые» создают пусть и не менее сложные структуры, но — из абсолютно биологически одинаковых элементов.
Даже питание на стадии формировании особи для них может только ухудшить форму, но никак не изменить. Да и наследственной передачи навыков они не знают, каждая особь учится всему, что надо, практически с нуля. Это одновременно и проклятие, и благословение — вносить изменения в жизнь гораздо проще, не надо ждать смены поколений, но усилия на воспитание этого самого нового поколения требуются просто титанические.
А при таком раскладе — «мягкотелым» остается только самое «экономичное» решение — кроить мертвую материю, с постепенным расширением своего влияния на живую, и так, все выше по лестнице разума, пока разница между живым и мертвым не пропадет. Но это-то, как раз никому в голову и не пришло!
Автоцентризм — страшная вещь, взявшиеся определять чужую судьбу, в своей слепоте не хотели, чтобы их создания строили это противоестественное уродство. И очевидно предполагали, что новая цивилизация будет построена по образцу их собственной — симбионтно-биологической. Пусть так, но ведь даже для этого случая особь должна иметь свободные конечности!
