меня боярский совет никто не сможет остановить.
Мысли неслись в голове с молниеносной скоростью сменяя одну за другой. Пришлось применить ментальную технику и активировать боевой поток, чтобы у меня было чуть больше времени. Но, чем больше я думал, тем сильнее убеждался, что риски обоих решений равнозначно огромные.
Вероятность ошибки пятьдесят процентов.
Проигнорировать боярина и упустить единственный шанс на победу или довериться ему и закончить игру с Вельяминовым уже сегодня?
Довериться… все упирается в доверие.
Срань. Ненавижу гадать. Я привык просчитывать и выбирать оптимальное решение исходя из реальной ситуации.
Почему. Почему, бля*ь тогда одно из самых важных решений в моей жизни упирается в сраное доверие?
Вселенная просто стебется надо мной. Ведь прекрасно знает, что я никому на этом свете не доверяю.
Ни единая оставшаяся в живых в этом мире душа этого не достойна.
С этой мыслью я прикрыл глаза и глубоко вдохнул. И как только я это сделал, ответ пришел сам собой. Всплыл из глубин воспоминаний простой парой слов, которые я из года в год слышал от своего деда.
«Джентльменское соглашение».
Для меня эти слова ничего не значат, как и наличие соглашения с Коновницыным не увеличивает мою степень доверия к нему.
Однако, единственный в моей жизни человек, которому я мог полностью доверять, произносил эти два слова с нескрываемым уважением в адрес боярина, с которым сражался сотни раз.
А заслужить уважением старого садиста крайне сложная задача и его наличие говорит в пользу Коновницына куда больше, чем он сам.
И этот фактор стал решающим, заставив меня довериться деду в очередной раз. Приняв решение, я открыл глаза.
За время моих раздумий прошло от силы секунд пять реального времени, и Коновницын стал прозрачным лишь наполовину.
Сложный конструкт, очевидно, включал в себя технику телепортации через астрал и к этому моменту разноцветные нити уже оплели всего боярина целиком.
Всего, кроме протянутой в мою сторону руки.
Мысленно извинившись перед всеми, кто этой ночью в очередной раз будет проклинать и материть меня всем своим словарным запасом, я вытянул руку и ухватился за Коновницына.
Плевать кто что обо мне думает. Я Хранитель дома Романовых и я исполню свой долг.
Вернувшееся чувство уверенности в себе очистило разум и дышать стало легче. Кажется, только сейчас я начинаю понимать, насколько тяжело было моему деду быть Хранителем. Старый садист никогда не жаловался и уловил в нем хотя бы маленькую искорку неуверенности было невозможно.
И это несмотря на то, что с этим безмерно тяжелым грузом ответственности дед жил много лет и принимал решения подобные этому сотни раз каждый божий день.
Стоило мне сжать ладонь Коновницына, как разноцветные потоки тут же устремились в мою сторону. Я и моргнуть не успел, как астральная техника боярина оплела меня целиком, полностью обездвижив и парализовав.
В таком положении я отчетливо ощутил, как мое физическое тело начало, кусочек за кусочком, перемещаться в тонкий мир.
— Техника телепортации моей сестры была куда комфортнее, — укоризненно бросил я вслух, когда вспомнил как Евгения Жукова играюче переносилась за считанные доли секунды.
— Я намеренно дал вам время подумать, — безразлично отозвался Коновницын.
— Вам? — спохватился я, но было уже поздно.
В одночасье мир вокруг померк.
Глава 28
Я открыл глаза секундой спустя и ощутил резкий приступ тошноты. Голова гудела словно мне заехали в затылок кувалдой, в горле пересохло, в ушах звенело. С легкое дезориентацией удалось справиться за половину секунды.
Сразу после этого я осмотрелся и понял, что мы находимся на заднем сидении несущегося по трассе лимузине. Не ощутив угрозы и признаков ловушки, я позволил себе откинуться на мягкое кожаное сидение и немного расслабиться.
— Аккуратность не твой аспект, да? — укоризненно бросил я в сторону сидящего напротив меня Коновницына.
Боярин как ни в чем не бывало потягивал сигару, задумчиво пялясь в окно. Техника переноса Коновницына далеко не самое приятное, что я испытывал, но бессмертному чудовищу стоит отдать должное. Эффективность невероятная.
Я бросил взгляд на часы, чтобы подтвердить свою догадку и убедился, что с момента нахождения на крыльце додзе не прошло и минуты. При этом Коновницын умудрился перенести нас ровно внутрь лимузина, который на полном ходу въезжал в черту города Москва.
Если бы я испытывал к боярину хоть каплю симпатии, то взял бы свои слова назад. Мгновенная телепортация трех живых физических тел внутрь движущегося объекта с точностью до сантиметра и без видимых последствий на расстояние семь сотен километров поистине впечатляет.
— Борис явно схалтурил, обучая тебя манерам, — не поворачивая головы меланхолично отозвался боярин.
— Будто они ему самому известны, — усмехнулся я и покосился на бессознательно привалившуюся на мое плечо Катю Богданову, — зачем ты ее взял?
— Это было ее собственное решение, — легко парировал Коновницын.
— Если с Катей что-то случится…
— То что? — резко перебил мой порыв Коновницын и перевел на меня свой любопытный взгляд.
Самодовольная и излучающая непоколебимую уверенность в своей силе боярская рожа с каждым днем начинала раздражать меня все больше. Тише, Марк. Завелся от одной только мысли о том, что только-только обретенная розовая ведьма оказалась в опасности. С каких пор меня вообще это волнует?
Нет, дело вовсе не в этом, а в чувстве контроля, которое я утратил из-за боярина передо мной. Надо поменьше думать, а то глядишь разовьется комплекс неполноценности из-за этого чудовища. Я точно найду способ убить этого самодовольного ублюдка.
— Сожгу все запасы цилиндров на планете, — абсолютно серьезно заявил я.
Внешне Коновницын никак не отреагировал. Его покрытое небольшими морщинами лицо не дрогнуло ни единым мускулом, а потоки не изменились ни на йоту.
Однако во взгляде боярина мелькнуло нечто новое. То, чего я в нем до этого еще ни разу не видел. Неужели даже он способен испытывать радость?
— Это не радость, а ностальгия, — считав мои мысли по
