застегивая штаны.
— Это я у вас хотел спросить! — улыбнулся Вивик. — Как-никак, вы первый человек на моей памяти, который за такой короткий промежуток времени подвергся воздействию сразу двух «панацей»! Как самочувствие после такого?
— Идеально. — ответил я, со вкусом потягиваясь. — Как будто я и не умираю.
— Увы. — Вивик мгновенно сник. — Я тоже об этом подумал, и провел те же анализы, что делал в первый раз… И результат тот же.
— Что ж. — я пожал плечами. — Значит, ничего не изменилось.
— Ну, если что-то почувствуете необычное, обязательно сообщите. В контактах теперь друг у друга мы есть.
— Окей, док. — я козырнул двумя пальцами и повесил через плечо автомат.
Остаток времени до отъезда я провел, помогая центурионам. Они сортировали и хоронили тела, оставшиеся после буйства технобиота. Они оттирали стены от крови и где-то даже успели починить двери. Они разносили гуманитарную помощь выжившим, от одеял, до горячей, приготовленной на небольшой походной кухне, еды.
Я тоже занялся разносом еды — на мертвецов я уже достаточно насмотрелся, а махать молотком или кисточкой не улыбалось. И так получилось, что, посетив несколько семей с термосами-котелками, я попал в дом к Софии.
Она была уже в сознании и явно чувствовала себя намного лучше. Само собой, на нее никто «панацею» тратить не стал, поэтому на ее ноге все еще светился бинт — на сей раз уже другой, конечно, свежий и чистый. София лежала в кровати и читала книгу, но, заслышав, как я вошел, она ее опустила и выжидательно посмотрела на меня.
А когда поняла, кто вошел — ахнула, отшвырнула книгу, откинула одеяло, в два прыжка на одной ноге подпрыгала ко мне и бросилась на шею!
— Ты жив! — выдохнула она. — Как я рада, что ты жив!
— Эй-эй… — пробормотал я, аккуратно ставя термос на столик. — В чем… Почему такая радость?
— Я так боялась, что ты погиб! После того, как ты ушел за технобиотом, были выстрелы, взрывы, грохот! Я думала, ты погиб! А потом пришли люди из тринашки и вытащили нас! О, как же здорово, что ты жив!
И она снова сжала меня в объятьях так, что чуть не задушила.
Я запоздало сообразил, что на женщине из одежды всего лишь одна полупрозрачная то ли сорочка, то ли ночнушка.
— Все нормально, я жив. — я улыбнулся и чуть отстранил от себя Софию. — Все хорошо. Давай, поешь. Тебе надо восстанавливаться.
— Посиди со мной! — капризно попросила София, садясь обратно на кровать. — Иначе я не согласна!
— Извини, не могу. — я покачал головой. — Скоро уезжать.
— Как уезжать⁈ — София распахнула глаза и снова вскочила. — Куда⁈
— Ну… По делам. — я пожал плечами. — Не знаю даже, куда. Далеко, наверное.
— Не уезжай! Останься со мной! — натурально взмолилась София так, словно мы десять лет женаты и я вдруг решил ее бросить.
Угораздило же меня! Спас женщину, а она оказалась… Как там это называется? Психопаткой, в общем, повернутой на отношениях. Влюбилась в меня, как кошка, по ходу дела, и путает это с благодарностью за спасение.
— Я не могу. — я покачал головой. — Физически не могу, понимаешь… Если я не уеду, мне будет плохо. А там мне, возможно, смогут помочь.
София при каждом слове хмурила брови, а потом посмотрела на меня исподлобья и упрямо тряхнула головой:
— Тогда я еду с тобой!
Этого мне еще не хватало!
