в твоём доме.
— По заданию Думающих?
— Да. Он отчитался после выполнения. Атаковать тебя ему не приказывали.
— Ты ведь знаешь, что Тао-Джон погиб?
Алекс молча похлопал ножны на боку.
— Мне доставили его плоть. Я узнал, что ты сделал рапиру и мне понравилась идея.
У меня едва челюсть не отвисла. Два слитка металла превратились в оружие для двух Обращённых. Интересно, что случилось с третьим?
— Твою мать, Алекс! — я повысил голос. — Тао-Джона убили, Макоррсанноакса убили! Я дрался с Тянем и Вероникой, та ещё радость! Тюрьма взбунтовалась, «Вавилон» сгорел подчистую, по всему городу муссы восстали! Чёрт знает что происходит! А ты сидишь в этой горе из металла и огня, попиваешь коктейль и наблюдаешь за происходящим!
— Тонсо убили, — сказал Алекс.
— Что?
— Убили Тонсо. Сегодня ночью, во время восстания.
— Муссы? — уточнил я.
— Нет. К нему пришла подружка. Они занялись любовью, а потом она ударила его несколько раз ножом. И зарезалась сама.
Мы смотрели друг на друга, прекрасно понимая, на что это похоже.
— Воняет Думающими, — сказал я с отвращением. — Контроль сознания, их любимый приём. К счастью, с ограничениями…
— На нас не работает, — кивнул Алекс. — Поверь, я ничего подобного не ждал. С момента отправки ани отслеживал всех наших, когда начался мятеж — подтянул линкор поближе, но было поздно. Вот тебе смог помочь, ракету перехватил… Прости. Я тоже уважал Тонсо.
— Как там остальные? — спросил я, остывая.
— Что с ними сделается… — Алекс пожал плечами. — Кто-то сидел дома, кто-то пошёл бить муссов. Все поступали сообразно характеру. Не похоже, чтобы они волновали Думающих.
— Только я.
— Ты и, не пойми с чего, семейство Павловых.
Вот про Павловых я, как раз, кое-что понимал. Но стоило ли говорить это Алексу? Откинувшись в кресле, я смотрел на экран над головой.
— Никита, я хочу помочь.
— Ага, — сказал я.
— Мы же друзья.
— Хорош друг, нанялся на службу, а меня заставил переживать…
— Никита, я не могу задавать вопросы Думающим и чего-либо от них требовать! Мы, Стерегущие, самые сильные в Большой Четверке. Наверное. Но у всех нас есть правила и ограничения. Вот только если ты…
— Если я наймусь к тебе на линкор… — я рассмеялся. — Понял уже. И зачем притащил сюда, и к чему клонишь.
— Я способен защитить члена экипажа, — сказал Алекс твёрдо. — Даже от Думающих. Власть лидера многого стоит на корабле. Может быть, выскочишь из этого гребаного цирка? На полгодика, на год? Поймём, что происходит.
Я молчал.
— Линкор получил новое предписание, — тише проговорил Алекс. — Мы двигаемся к дальним рубежам. Там, кажется, жарко.
— С кем вы сражаетесь? — поинтересовался я.
— Если станешь членом команды, то смогу ответить.
— Так и знал…
— У тебя есть пара часов на размышления.
Я с иронией поглядел на Алекса.
— Напомни, кем ты был на Земле?
— Ты же знаешь, Никита. Актёром. Не звездой, но очень популярным.
— Сейчас ты получил замечательную роль, Алекс, — сказал я. — А вот я никогда не умел работать по сценарию.
— Поэтому сидишь и смотришь старые фильмы, читаешь старые книжки и трахаешь молодых женщин.
— Вот! — я ухмыльнулся. — Этим и займусь. Придут Думающие — поговорю с ними. Теперь я знаю, что меня не убить и термоядерным взрывом. За это спасибо… А коктейль был вкусный, и ресторан замечательный. Экран тут шикарный.
— Это не экран, а вид на наше озеро снизу, — мрачно ответил Алекс.
Я встал. Окинул взглядом ресторан и сидящих повсюду вояк. Спросил:
— Меня попробуют остановить?
— Да никто из наших тебя не тронет! — огрызнулся Алекс. — Только если решил, что неуязвим — подумай, что случится, если тебя скинут в звезду! Ты будешь веками падать сквозь фотосферу!
— Откуда у нас века? — спросил я насмешливо. — Кстати, ты побывал в Солнечной Системе? Раз уж до таких постов выслужился?
— Побывал, — Алекс тоже встал.
— И что?
— Луна вальсирует вокруг Солнца в одиночку, — он пожал плечами. — Тайного человеческого города на ней нет.
Мы постояли, хмуро глядя друг на друга.
Всё однажды кончается, даже жизнь неуязвимого Обращённого. Даже дружба двух сварливых стариков, внезапно начавших молодеть.
— Рад, что ты жив, — сказал я. — Проводишь меня до ангара? Если дашь боевой костюм, я даже готов сам десантироваться. У меня был небольшой опыт.
— Дам, — мрачно ответил Алекс.
Мы в молчании вышли из ресторана, в молчании доехали до ангара — кажется, другого. Алекс распорядился и мне привезли тяжеленную броню. Я даже как-то оживился. Прыгать на планету в броне — очень интересно, а тут ещё с высокой орбиты. Есть радости недоступные времени!
— Что-то ты от меня скрываешь, — озабоченно сказал Алекс, пока техник-осрод помогал мне забраться в броню. Рапира на боку была длиннее стандартной воинской, и я боялся, что она не поместится в отведенный ей отсек внутри брони. Но ничего, влезла. — Я ведь тебя знаю…
— Мы даже сами себя не знаем, — ответил я. — Будешь пролетать мимо — заходи. Обещаю никому не говорить, кем ты работаешь.
— Да с чего ты взял, что я этого стесняюсь! — рявкнул Алекс.
— С того, что ты никому из нас не позвонил за эти годы, — ответил я. — И да, ещё с того, что ты кое о чём умолчал.
Алекс осёкся.
Техник закончил работу и удалился. Я прошёлся в броне по ангару, с удовольствием вспоминая старые навыки. Заархивированная за ненадобностью память потихоньку возвращалась.
— Возьми на память, — сказал вдруг Алекс и протянул мне запечатанный конверт. Явно самодельный, никто и нигде не пользовался бумажной почтой.
— Любовное письмо? — съязвил я.
— А как же иначе! — Алекс обнял меня, похлопал по броне. — Миг свиданья был так краток… старый ты упрямый козёл…
И прошептал на ухо.
— Там трекер на ани и код подчинения. Эта биоформа проживёт ещё пару дней.
Знаете, а я был тронут!
Мой старый друг действительно боялся Думающих, да и кто их не боится. Может он потому и решился стать Стерегущим? Кроме них и Контроля — ни один член Большой Четверки
