потом добавляет почти нежно:
— И я предлагаю тебе присоединиться к нам, Егерь. Предлагаю разделить эту истину и обрести подлинное могущество. Вознестись над серой массой и навсегда закрепить за собой право дышать. Взойти на вершину пищевой цепи и ощутить упоительный вкус абсолютной власти.
Она смотрит на меня в упор, холодно, бесстрастно.
— Ну так что скажешь? Готов принять эту истину и присоединиться к сильнейшим? Или останешься прозябать в куче отбросов, цепляясь за жалкие подачки и иллюзии морали? Выбор за тобой.
— Допустим, — медленно произношу я. — И какова цена за столь щедрое предложение? Что я должен сделать?
Налаксия торжествующе улыбается. Видимо, решила, что я готов идти на поводу. Ох, как же она ошибается.
— Сущий пустяк для воина твоего уровня, — почти мурлычет она. — Уничтожь один из земных кланов, и мы обеспечим тебя ресурсами, технологиями и защитой, о которых ты и мечтать не мог.
Так-так, вот мы и подобрались к сути. Устранение конкурентов чужими руками — излюбленный приём наших закулисных друзей. Вопрос лишь в том, кого именно Монолит хочет убрать с доски.
Примечательно, что я получил ровно то же предложение, что когда-то упало в руки Когтей Гвианы и Вольных Духом, только они проверку на жадность не прошли.
— И что же это за клан? — спрашиваю я, старательно изображая вежливую заинтересованность.
— Евроальянс, — роняет Налаксия, не сводя с меня пристального взгляда.
Любопытный выбор. Чем он обоснован? У Евроальянса так себе позиции и нет влиятельных союзников среди инопланетян. Не считать же за них Кочевников Ва’Руты, который отстают даже от Пульсаров.
— А чем тебе так насолил Евроальянс? — интересуюсь я, прощупывая почву. — Неужели дело только в их дружбе с Кочевниками? Насколько я знаю, те не самые сильные игроки на галактической арене. Если только не смотреть с конца.
Собеседница пренебрежительно фыркает:
— Плевать мне на Евроальянс. И на Кочевников тоже. Но не плевать на тех, кто за ними стоит.
Так… Что именно это значит?..
У Евроальянса есть и другие, куда более могущественные покровители, о которых я пока не знаю? Или Монолит только хочет, чтобы я так думал? В любом случае, дело мутное. И отдаёт подставой за километр.
— Извини, Лакси, но я пас, — говорю твёрдо и чётко — У меня нет причин нападать на союзный клан. Да и в роли пешки в чужой партии я себя не вижу. Я — могучая ладья. Посмотри, как крепки мои зубцы, как мощны мои лапища.
Лицо Монолита мгновенно каменеет, а в глазах вспыхивает нешуточная ярость. Похоже, не привыкла она получать отказы. Ничего страшного. Иногда ты ешь медведя, иногда наоборот.
— Не зарывайся, Егерь, — шипит она. — Ты ещё пожалеешь, что отверг моё предложение.
Я лишь усмехаюсь в ответ:
— Очень выгодное, ага. Всегда мечтал стать разменной монетой в чужих играх. О, погоди, нет.
Сузив глаза, Налаксия тихо кипит.
— Захочешь что-то предъявить, — продолжаю я, — вставай в очередь. Твой номер шестнадцатый. Тебя вызовут. Ладно? Ладно. Всё, обнял-приподнял. Не болей.
И давлю отбой прежде, чем она успевает что-то добавить.
Откидываюсь на спинку кресла и задумчиво потираю подбородок. Что-то с этой ситуацией нечисто. Где клан Лакси, и где клан Гарма? Да они даже не в одной системе координат. И намёки на неких загадочных союзников… Нет, тут всё глубже, чем кажется на первый взгляд.
Нужно копать. Подключить Девору, пусть пороет разные источники на предмет зацепок. И Шелкопряда попросить прогуляться в гости к Гарму. Вдруг что всплывёт. Надо выяснить, что происходит на самом деле.
А самое главное — удвоить бдительность. После такого горячего диалога нужно быть готовым ко всему. Налаксия явно из тех, кто за словом в карман не лезет. Не дошло через рот, дойдёт через печень.
Так, с одной задачей покончили. Перейдём к следующей, не менее насущной.
Я поднимаюсь из-за стола, и открываю портал в Магазин. Не проходит и минуты, как я слышу знакомый голос из-за прилавка:
— День добрый, мистер Егерь! Какими судьбами к нам пожаловали? Неужто соскучились по моей скромной персоне? — Такирам явно в хорошем расположении духа.
Оно и понятно, пока есть клиент, у продавца всегда настроение отличное. Невысокий шестирукий коммерсант приветливо улыбается.
— Здравствуй, Такирам, — киваю я в знак приветствия. — Есть разговор.
— О, понимаю! — подмигивает он. — Для особых клиентов у меня всегда найдётся свободная минутка. Итак, чем могу быть полезен? — участливо спрашивает он.
— Я хочу знать всё, что тебе известно о Скульпторе Грёз, — без обиняков заявляю я. — Кто он на самом деле такой, где обитает, и, главное, как он, будучи на другой планете, может добраться до меня на Земле?
По крайней мере, Сильфир сказал, что с тем товарищем можно связаться только на Нексусе, а сам Ириэль вёл себя так, словно может достать меня откуда угодно.
Лицо Такирама слегка вытягивается, а в глазах мелькает удивление пополам с настороженностью.
— Мистер Егерь, при всём моём уважении, вы же знаете, что я блюду конфиденциальность своих клиентов. Не могу разглашать подобные сведения, даже вам, — разводит он руками в извиняющемся жесте.
— То есть подтверждаешь, что этот тип — твой клиент? — прищуриваюсь я.
Спохватившись, что прокололся торговецспешит исправиться:
— Это я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. В любом случае, я всё равно не могу ничего рассказать. Прошу меня извинить.
Я раздражённо дёргаю плечом. Попробуем с другого бока.
— Ладно, проехали. Но ты ведь наверняка много чего слышал о Скульпторе, а, Такирам? Поделись хоть какими-то слухами, раз уж фактами не можешь.
Мой собеседник задумчиво потирает подбородок одной из рук. Остальными пятью он продолжает непринуждённо жестикулировать.
— Понимаете ли, мистер Егерь… Слухи — материя тонкая и ненадёжная. Мало ли что болтают досужие языки. Один скажет, что у Скульптора Грёз нет слабых мест. Что он неуязвим и может проникнуть в разум жертвы, где бы та ни находилась. Другой же возразит, что в Сопряжении неубиваемых не бывает.
— И что, совсем никак нельзя от него защититься? — спрашиваю, сдвинув брови.
— Отсутствие доказательств не является доказательством их отсутствия, — пожав плечами, глубокомысленно изрекает пришелец.
Я непонимающе чешу в затылке. Чего?..
— Проще, Такирам, проще. Я что, похож на профессора ксенофилософии?
Торговец тихо хихикает в кулак. Ну, в
