Я равнодушно поднимаю ствол МП-9 и целюсь ему в лоб:
– Есть ли хоть одна причина, чтоб оставить тебя в живых?
Он застывает, как под гипнозом. Не мигая, таращится на оружие. И разлепляет сухие губы:
– Есть такая причина, Денис Воронин. Очень серьёзная…
В зрачках у него плавает страх. Я морщусь – не люблю крыс, загнанных в угол. Я их вообще не люблю.
– Говори. И лучше сразу убери шприц. Я – нервный. Могу случайно нажать спуск.
Он улыбается. Фальшивой, вымученной улыбкой:
– Я ведь тебе помог, Денис. И ещё буду полезен.
– У меня лопается терпение.
Его рука медленно, как в рапиде, опускается. Игла покидает плоть девушки.
– Ты многого о себе не знаешь, Денис…
Резкий щелчок. С остановившимся взглядом, «айболит» кренится вперёд. Роняет шприц и валится у моих ног. Кровь из простреленного затылка стекает на белый воротник.
– Зачем? – хрипло спрашиваю у Тэдди.
– Он был опасен, – щурится младший Фомин, отводя ствол «ганса», – А теперь – уже нет.
– Он ведь хотел что-то сказать…
– И ты бы ему поверил? – скалится Тэдди.
Ксения хмуро молчит, поигрывая пистолетом.
Я перевожу взгляд на заложницу.
Та стоит, пошатываясь. И будто не замечает лужу крови у своих ног.
Я встряхиваю её за плечо:
– Эй, как там тебя… Майя!
Девушка сонно моргает. Снизу вверх таращится на меня бездумными глазами куклы. Они у неё серые. Зрачки расширены.
– Превед, медвед! – звонко хихикает.
– Что ей кололи, уроды?!
– Лекарь нам не докладывал, – испуганно отзывается сержант, – Выполнял приказы хозяина.
– У папаши богатая фантазия, – подмигивает Тэдди. Я едва перебарываю желание выстрелом погасить его ухмылку.
Назад в камеру. Здесь чемоданчик доктора.
Инструменты, препараты…
Незнакомые надписи на флаконах и бутылочках… Проклятье! Ни черта в этом не смыслю… Должно быть какое-то противоядие! Я ведь не могу волочить на себе эту сдвинувшуюся блондинку.
Младший Фомин высунул голову из-за двери:
– Дэн…
– Уйди!
– Там наверняка есть стимулятор. HEX —14. Мне его раньше кололи. Мозги чистит, как наждаком!
Я вытаскиваю чемоданчик в коридор. При ярком свете опять изучаю содержимое. Да, есть! Ампула для инъектора – два миллилитра. И сам инъектор тоже имеется.
– Нашёл? – уточняет Тэдди.
Я поднимаю глаза.
Стоит ли ему верить?
Или лучше вкатить виртоману пробную дозу?
Не получится. Ампула «HEX-14» – только одна.
Вставляю её в инъектор, закатываю девушке рукав. Чёрт, на венах следы от уколов! Кажется, эскулап вволю здесь порезвился.
Нажимаю гашетку инъектора и прозрачная жидкость уходит в тело Майи. А ей – все равно. Слегка хлопаю девушку по щеке. Она вяло улыбается.
– Сейчас подействует, – успокаивает Тэдди.
Когда сейчас? Каждая минута на счету.
Майя вдруг начинает крениться. Едва успеваю её подхватить. Усаживаю на пол. И замечаю капельки пота выступившие у неё на лбу.
– Нормально, – лыбится младший Фомин, – Щас будет как огурчик…
Я слегка встряхиваю девушку. Без толку.
– Денис! – вдруг раздаётся голос Ксении.
Что-то не так в её интонациях. Я оборачиваюсь.
– Посмотри сюда!
Бросаюсь назад, к пульту управления.
Там, на экранах – тёмные силуэты в шапочках-масках. Кажется, это первый пост на самом верху лестницы. У единственного выхода в коридор.
Изображение гаснет. Экраны затягивает серой мутью.
Мышеловка захлопнулась.
– Тэдди! Двери!
Пока Ксюха караулила «скорпионов», я попытался вручную справиться с замками. Поддавались они с трудом.
Младший Фомин – уже рядом.
– Сделай что-нибудь!
– Угу.
Сквозь толщу металла – звуков не разобрать. Но мне явственно чудились шаги на лестнице.
– Быстрее!
Тэдди коснулся пары клавиш и с глухим лязгом запоры наконец встали на место. Последний экранчик внешнего обзора мигнул, показывая фигуры в чёрном, и ослеп.
Я взял бутылку воды со столика. Жадно выпил глоток.
«Скорпионы» осмелели. Сержант то и дело косился в сторону входа. Кажется, он всё понял.
– Чего уставился?
– Вам не уйти.
– Тебе тоже. Ксения, в камеру номер «1» их…
Интересно, на что этот мордоворот рассчитывал? Добраться до внешних дверей и заплатить за свою шкуру нашими головами?
Главное ясно – никогда прежде он не имел дело с Ксюхой.
Прыжок, волосатые пальцы мелькают с сантиметре от её лица – и два сухих отрывистых звука.
Сержант падает. Воет, зажимая рану на колене.
– Тащи его, – приказываю я второму. «Скорпион» торопливо волочёт своего начальника в камеру. Ксения толкает железную дверь ногой. Щёлкают, автоматически срабатывая замки.
Теперь эти уроды – взаперти.
И мы – тоже.
Разве что, апартаменты у нас чуть просторнее.
Я взял раскладной нож со стола – армейский швейцарский. Кажется охранники резали им колбасу – жирное пятно осталось на газете, хлебные крошки… Мне он пригодится для другого. Выбрал среди лезвий подходящую по размеру отвёртку и избавился от «украшений» на запястьях. Мелочь, а приятно…
Тэдди склонился у пульта. Кажется, пытается переключить обзорные экраны на уцелевшие видеокамеры.
Везде – серая пелена.
Потом, появляются однообразные картинки – тюремные стены и пустые койки. Лишь на единственном экране – угрюмые физиономии пленных охранников. Раненый сержант беззвучно матерится.
Ясно. Уцелели только внутренние «зрачки» наблюдения.
В сущности – нам без разницы.
– Что же делать, Денис? – моргнула Ксюха.
Я погладил её волосы. И протянул пластиковую бутылку:
– Выпей воды.
Девочка сердито насупилась. Ей не было страшно. Она в меня верила.
Я оглянулся на Майю.
Блондинка сидела на полу в той же позе. Вот кому сейчас по-настоящему хорошо и спокойно…
Замер, вслушиваясь.
Откуда-то снаружи донёсся странный монотонный звук. Высверливают стену, чтоб заложить взрывчатку?
Интересно, нашли они тело Валдиса?
Вероятно, уже нашли.
Судя по их настойчивости…
В коридорах до хрена «зрачков» наблюдения. Если «чёрные» взяли под контроль здешнюю электронику…
Я осмотрелся. Да. Тут его и не маскировали.
Грохнул выстрел и видео-объектив разлетелся осколками. Не люблю, когда за мной подсматривают.
Монотонный звук нарастает.
– Денис, – тревожно шепчет Ксения. Я успокаивающе сжимаю её ладонь:
– Спрячься в камеру.
– Зачем?
– Им я нужен.
Беру трофейный «калашников» и занимаю позицию напротив входа.
Что мне ещё остаётся?
– Давно в это не играл, – бормочет Тэдди. Он всё ещё колдует над пультом.
– Хуже, чем двадцатый уровень? – усмехаюсь я.
