Машина скользнула вниз. Проехав еще метров сто и остановившись у самого ограждения, Николай вышел наружу и, показав, что его можно не ждать, быстро направился к месту.
«Площадка номер три» — крутилось у него в голове.
Она находилась возле огромной спутниковой антенны и напоминала собой прямоугольник на краях которых мигали посадочные огни. И хоть ночь уже давно была позади, а тьма, наступавшая вместе с ней, уже не была властна над этим местом, по всем правилам было необходимо их включить.
Охрана ждала генерала. Оцепив это место плотным кольцом, они стояли на своих местах, изредка поглядывая по сторонам, стараясь держать ситуацию под своим контролем.
— Мистер Ланковский. — Рослый мужчина подошел к нему и протянул руку. — Самуэль Вигго, начальник охраны генерала Корнеленко.
— Что вы здесь делаете?
— Тоже, что и вы — жду прибытия генерала и обеспечиваю надежную охрану.
— Как вы сюда попали? Мне не докладывали о вашем визите.
— На то я и охраняю генерала, чтобы никто не мог сказать, где и когда я могу оказаться. Это моя работа. — не без удовольствия сказал Вигго, как бы бросая камень в огород Николая, зная, что тот является офицером разведки.
Это было слишком, но Ланковский сдержался. Сейчас эмоции могли только усугубить всю ситуацию, поэтому он просто промолчал.
— А вот и наша птичка. — Самуэль указал на черную точку в небе, которая росла в размерах с каждой секундой. Она подлетала все иже и гул четырех огромных двигателей, расположенных под металлическим брюхом, становился все громче.
Транспорт шел на сближение. Было слышно как скрежетали его стыковочные лапы, как они выдвигались в вертикальное положение, обеспечивая своему тучному тельцу надежную опору.
Сделав небольшой круг и развернувшись на сто восемьдесят градусов, пилот принялся медленно опускать корабль.
— Стоит отойти подальше, а то не ровен час… — Вигго хотел сказать что-то еще, но слова утонули в металлическом грохоте стыковочных лап, ударившись о посадочную площадку.
Секунда, другая. Двигатели сбрасывали мощность. Гул становился все слабее, пока, спустя минуту, окончательно не стих.
— Черт, чуть не оглох — начальник охраны поднял руку и поднес ее к уху.
Наконец, когда посадка была полностью завершена, тяжелая машина опустила к земле посадочный трап, по которому, не спеша и демонстративно спустился генерал. Офицеры шлее позади него и осматривали место прибытия.
Корнеленко был огромен. Даже издалека его тело напоминало стоящего на двух ногах медведя, готового в любую минуту броситься на своих противников. Прямой как струна, он медленно двигался в нашем направлении, попутно осматривая инфраструктуру и давая замечания идущему рядом секретарю.
— Рад вас видеть, генерал. — Вигго подошел к нему и поздоровался.
По сравнению с ним, начальник охраны напоминал клопа, прыгающего вокруг медведя и пытающегося всеми силами завладеть его вниманием.
Тот ничего не ответил. Обжав своей толстой рукой его ладонь, он поздоровался с ним и, ничего не говоря, продолжил свой путь дальше, пока не встретился с Николаем.
— Товарищ Ланковский.
— Генерал. — Николай выпрямился и поднес в приветственном жесте руку к голове.
— Давно я не забирался так далеко. Странно, что такого офицера занесло в такую дыру. Неужели во всей галактике нет более достойной планеты для ваших знаний и умений.
— Я не выбираю. Куда отправляют, там и служу.
Корнеленко оценил ответ своего подопечного.
— Очень рад это слышать, Николай. Тепличные условия — вот что я больше всего ненавижу. Там никогда не появляются настоящие герои — одно лишь отребья, да карьеристы.
Генерал шагнул вперед и направился к приготовленной машине. Она стояла за ограждением и напоминала бронированную модель обычного внедорожника, приспособленного под особенности планеты.
— Поедешь со мной, заодно введешь меня в курс дел. Хочу услышать все из первых уст. А вы? — Он кинул хищный взгляд на свою охрану и начальника Вигго. — Вам известно, что делать.
В ту же секунду, стоявшие неподвижно солдаты, рассыпались в разные стороны и направились выполнять приказ генерала Но какой? Николай хотел спросить, однако побоялся.
«Ему, наверное, виднее».
— Значит город сдался. Николай?
Они садились на пассажирские места.
— Да.
— Как это произошло? Насколько мне известно из донесений, там была очень серьезная оборона.
— Причины сдачи еще устанавливаются, но офицер Лангард был там в тот самый момент. Он и принял капитуляцию.
Генерал на секунду замолчал. Его лицо застыло, а глаза уперлись в переднее сидение. Он думал над всем что было сказано и пытался все понять.
— Странно, но на войне и не такое случается.
Машина выехала на ровную дорогу и ускорила ход. Дорога под колесами стала ровнее.
— Вы уже решили как будет проведена церемония награждения офицера и его повышение.
— Все согласно установленным правилам и протоколам, Николай. Отступления не будет.
— Но есть одно….
В этот момент он резко повернулся к нему и грозно посмотрел на офицера разведки. Взгляд был прямым как стрела и недвусмысленно давал понять, что не изменит своего решение.
— Ну говори, что хотел.
Однако Ланковский уже боялся что-то говорить. Генерал был строг — это знали все. Его заслуги и боевое прославленное прошлое играло за него. Враги боялись, союзники уважали. Одно его появление на поле боя вдохновляло солдат на подвиги и повергало противников в бегство. И вот сейчас, глядя в его голубые глаза, которые смотрели на него и ждали ответа, Николай был готов сделать все что угодно, но только не говорить. Слова будто исчезли из его головы, язык перестал двигаться, а мысли окончательно оставили его наедине с этим человеком.
— Я… есть одна… проблема — Николай буквально выдавил из себя последнее слово, боясь увидеть реакцию генерала, но тот был спокоен. Его лицо осталось таким же неизменным как и несколько минут назад, что положительно сыграло на разговоре и вдохновило офицера продолжить свой доклад.
— На недавнем совещании офицеры боевых групп выразили недовольство в связи с тем, что вся слава и почет достанется только Лангарду. Кое-кто пригрозил разорвать контракт в соответствии с пунктом четырнадцать раздела два.
— Чего они хотят? Они против повышения Лангарда? Так я понимаю?
— Не совсем. Они хотят, чтобы и их усилия, приведшие в капитуляции Бауга, не были оставлены без внимания.
Генерал удивленно посмотрел на офицера.
— Я что-то не пойму, кто принял капитуляцию? Лангард или эти возмущенные офицеры?
