похождений. Князь слушал молча, не перебивая. Выслушав всю историю до конца, горец помолчал минутку, а потом задумчиво уточнил:
– Значит, за ребенком пошел. Так?
– Так.
– А кинжал в доме был?
– Да.
– А почему решил, что украли? Купить могли.
– Это бандиты, батоно. Они не покупают. Они воруют или отбирают. А кинжал приметный, дамасской стали. Такой так просто не купишь и не отберешь. Такое оружие воин носит. Потому и попросил господина полковника узнать, чей он, – осторожно подбирая слова, ответил парень.
– Правильно сказал, бичико. Оружие воина, – прикрыв глаза, еле слышно выдохнул старый князь.
В комнату заглянул слуга, и полковник, заметив его, только коротко кивнул, после чего, поднявшись, предложил:
– Пойдемте, ваше сиятельство. Слуги уже вывели коня. Взгляните, если это жеребец вашего сына, тогда все сомнения отпадут окончательно.
– Да, – решительно кивнув, ответил мужчина и, тяжело опершись о стол, поднялся.
Они вышли на крыльцо, и Елисей в очередной раз восхитился статью каракового коня. Изогнутая дугой шея, тонкие сухие ноги, короткий мускулистые торс и длинный густой хвост. Жеребец словно был налит силой. Вычищенный и ухоженный, он перебирал копытами, словно готовился с места сорваться в галоп.
– Карабаир! – с ходу назвал князь кличку коня, и жеребец тихо заржал в ответ, потянувшись к мужчине.
– Можете ничего не говорить, ваше сиятельство. Тут и так все понятно, – мрачно вздохнув, кивнул контрразведчик. – Конь ваш, это понятно. Можете забрать его.
– Нет, – помолчав, решительно тряхнул князь головой. – Мальчик нашел. Он узнал, что с сыном стало. Пусть ему будет, – ответил он, кивая на Елисея.
– Это конь вашего сына, батоно. Я не могу принять его, – ушел Елисей в глухой отказ.
– Твой тесть коней разводит. Пусть в его табуне бегает. Карабаир чистокровный конь. От него хороший приплод будет. А мне он теперь не нужен, – подрагивающим голосом ответил князь.
– У вас, батоно, еще сыновья есть, если я правильно помню, – продолжал упираться Елисей. – Им этот конь лишним не будет.
– Бичико, я не нищий, – гордо вскинулся князь. – У всех моих сыновей свои кони есть. Возьми, не обижай. Ты казак, ты знаешь, как за таким конем ухаживать. Я не могу, – еле слышно закончил горец. – На него смотрю, сына вижу.
Возразить на это Елисею было нечего.
– Полковник, богом прошу, найди того, кто сына убил, – не удержавшись, попросил горец с таким надрывом, что контрразведчик невольно вздрогнул. – Что хочешь проси. Ничего не пожалею. Только найди.
– Мои люди уже работают, – нашелся контрразведчик.
– Спасибо тебе, бичико, – повернулся князь к парню. – Тестю скажи, повезло ему. Скажи, князь Георгадзе помириться готов. Ради памяти сына готов, – закончил мужчина и, пряча повлажневшие глаза, направился к ожидавшей его коляске.
Проводив его, полковник с парнем вернулись к крыльцу, и Елисей, не удержавшись, подошел к коню. Осторожно поглаживая его по бархатному храпу, парень перебирал пальцами густую челку, заставляя коня тихо пофыркивать. Караковый красавец положил голову парню на плечо и, вздохнув, замер. Глядя на эту картину, Тимофеев не удержался и, шагнув ближе, проворчал:
– Вот уж точно говорят, что казаки как цыгане, за коня душу продадут.
– Для казака конь это и друг, и помощник, и соратник в бою, – усмехнулся Елисей в ответ. – Вот только не знаю, как к такому подарку относиться. Вроде оно и понятно. Сына напоминает. А с другой стороны – такой конь огромных денег стоит.
– За то не беспокойся, – отмахнулся полковник. – Семья Георгадзе на Кавказе одна из самых богатых. К тому же он свое решение прилюдно огласил. В общем, твой это конь теперь. Твой.
– Ну, дай то бог, – вздохнул парень, оглаживая жеребца.
Про себя он отметил, что обещание князя помириться нужно будет передать тестю в обязательном порядке. Кто знает, из-за чего они там поссорились, но примирение с таким семейством лишним не будет. Для вящего спокойствия обеих семей. Слуги увели коня обратно в конюшню, а Елисей, подчиняясь жесту полковника, направился в дом.
Утром, едва рассвело, во двор дома вкатилась уже знакомая карета, и слуги принялись переносить вещи парня. Подаренного коня привязали к задку кареты, и Елисей, попрощавшись с полковником, уселся в салон. Пятеро казаков, выделенных полковником в сопровождение, взяли карету в коробочку, и вскоре кавалькада выехала за окраину города.
До Пятигорска доехали без происшествий. Пользуясь случаем, Елисей решил сделать небольшой перерыв, чтобы дать своему сопровождению передохнуть, а заодно утрясти дела со своими приятелями. Взяв сутки на утряску всех вопросов, он выделил казакам денег на отдых и с головой ушел в дела. Как выяснилось, оба семейства вовсю готовились к переезду. К тому же оба мастера заказали кучу всяких станков и инструмента и теперь ожидали подвоза заказа.
Порадовавшись известиям, Елисей одобрил все их действия и на следующий день отправился дальше. В крепость они въехали под вечер. Расселив казаков из сопровождения и разгрузив карету, парень занялся самым приятным делом. Одариванием домочадцев гостинцами. Охов, ахов, визгов и восторгов было на весь вечер. С улыбкой наблюдая за домашними, Елисей чувствовал себя счастливым.
Нино весь вечер не отходила от мужа, а Елисей не спускал с рук сына, который поначалу слегка дичился его, но вскоре признал и теперь старательно пытался выковырнуть из кармашков газыри. Спать все разошлись далеко за полночь. Но едва оказавшись в супружеской спальне, и он и Нино забыли про сон. В итоге уснули они только под утро, доведя друг друга до полного изнеможения.
Уже утром, за завтраком, Нино огорошила мужа известием, что отец очень соскучился по ней и внуку и приглашает их приехать к нему в Тифлис погостить. Растерянно почесав в затылке, Елисей даже не нашелся, что ответить. С одной стороны, он дико соскучился по семье, а с другой – отказать тестю в таком деле он просто не мог. Глядя на его растерянную физиономию, Нино не удержалась и, звонко рассмеявшись, пообещала, что уедет не раньше чем через две недели.
Сделав в памяти очередную зарубку, Елисей отправился инспектировать школу. Как оказалось, парни отлично справлялись с текущими делами, уже начав натаскивать ребят в стрельбе и владении холодным оружием. Понятно, что физические кондиции новичков еще оставляли желать лучшего, но дело уже сдвинулось с мертвой точки. Пожилые казаки тоже внесли свою лепту в дело обучения неофитов.
Именно с их подачи в школе проповедовались правила и обычаи, которыми веками жили казачьи семьи и которые использовались во всех казачьих ватагах. Поначалу Елисей был против использования этого слова, но вскоре выяснил, что изначально как такового войска не было. Были именно станичные ватаги, которые и являлись главной ударной силой каждой станицы.
В общем, школа стала не только центром воинского обучения, но еще и источником изучения домостроя в лучшем его проявлении. Спорить с этим Елисей не решился. Что ни говори, а именно такими традициями казачество
