я. – Вот господин подпоручик подтвердит, одному такому умнику двадцать плетей всыпали, как раз за предложение оставить. Тоже нас за лохов держал. И, да, ему перед этим ещё и морду разбили. Он всех уверял, что дубиной. Так чё делать-то будем, брателло? Скажешь куда идти, или сначала по морде?
Ушлость торгашей, она ещё и в том состоит, что при реальной опасности огрести, они резко меняют тон и уже героев не напоминают даже отдалённо. Этот тоже уменьшился в плечах на пяток размеров, да и ростом поскромнел. Но тут на его счастье у меня из-за спины раздался голос уверенного в себе человека:
- За что ж Вы его по морде-то?
Я обернулся: там стоял хорошо одетый мужчина лет тридцати и со спокойным деловым интересом наблюдал за мной. Надо же, а ведь я даже не услышал, как он появился. Наверное, я был слишком занят этим придурком, когда в открытую дверь заведения неслышно вошёл новый посетитель.
- Ефрем Дмитрич! – притворно обрадовался приказчик. – А мы Вас завтречко ждали. Седни хозяин распоряжений не давал.
Посетитель обратил свой взгляд на него:
- Степашка! Вы мне деньги ещё на прошлую седьмицу отдать должны были. Не отдали. Уговорились на сегодня, а ты мне поёшь будто на завтра? Видать и вправду, тебя сперва по морде угостить надобно, а уж опосля и разговаривать.
- Ефрем Дмитрич, да помилуйте! Меня-то за что? Хозяин так наказал говорить, вот я и…
- Ты, Степан, помолчи лучше, а то вот и эти господа тебя попотчуют, и я, - тут он обратился к нам. – Прошу простить меня, господа, не представился. Крикунов Ефрем Дмитриевич, купец третьей гильдии.
Лёгкий кивок-поклон завершил представление. Настала наша очередь.
- Подпоручик Раков Алексей Николаевич, состою при его светлости князе Семихватове.
При этих словах лицо купца третьей гильдии посетило удивление, и даже некоторый пиетет к имени генерал-губернатора.
- Кукушкин Андрей Иванович прапорщик в отставке, - мои слова подобного фурора не произвели, но Лёха это исправил:
- Андрей Иванович в пластунской бригаде служил.
Вот теперь, да. Теперь Ефрем Дмитриевич впечатлился, и то выражение глубокого уважения уже относились ко мне лично, а не через какого-то там князя.
- По совести сказать, Стёпка частенько выпрашивает по морде-то. Иной раз так и хочется ему по зубам съездить. Но позвольте спросить: вам, господа, он, чем досадил?
Я рассказал о поисках человека, который смог бы воспроизвести мультитул, ну и, показал имеющийся у меня экземпляр. Ефрем Дмитриевич, внимательно изучив инструмент, произнёс:
- Занятная вещица. Желаете производство наладить?
- Ну, это если получится, то лишним не стало бы, - стараясь говорить хоть чуть-чуть в похожей манере, сказал я.
Крикунов вздохнул:
- Тогда Вам одна дорога – к Михал Макарычу. Лучше него здесь никто не справится.
- А как нам его найти не подскажите?
- Рад буду вам услужить, господа, - учтиво поклонившись, произнёс купец третьей гильдии.
- И родне за одно, - проговорил это Стёпка довольно тихо, но мы все услышали.
- Чё ты там бормочешь? – наехал на него я.
- Андрей Иванович, - примирительно произнёс купец. – Михаил Макарович действительно доводится мне родственником, он двоюродный дядя моей матери. Помогать родне дело благое, но и поручиться в его умении могу чем угодно.
Я пожал плечами:
- Давайте попробуем. В конце-то концов, если он не сможет сделать, то наверняка так и скажет. Ну, а уж если возьмётся и не сделает, тут, сами понимаете, другой разговор.
Мне показалось, что я вполне доходчиво изложил ситуацию. К слову сказать, купец понял всё правильно:
- Михал Макарыч никогда не даёт пустых обещаний. Не в обычае у него такое.
Рекомендация солидная, ещё бы соответствовала, но в принципе особых проблем во всём этом я не усматривал:
- Ефрем Дмитриевич, а не покажите ли Вы нам дорогу?
Как мне показалось, Ефрем Дмитриевич впал в какую-то задумчивость, но причину её он раскрыл почти сразу:
- Видите ли, в чём загвоздочка, господа офицеры, я сюда на бричке приехал, а втроём-то в ней никак не поместиться.
Я рассмеялся:
- Ну, если дело только за этим стало, то не тревожьтесь! – и я обратился к Лёхе: - Лёш, давай так, я тогда поеду, познакомлюсь с Михал Макарычем, а ты, наверное, ступай, доложи Роману Елизарычу, что так, мол, и так, да и дело с концом.
Раков ничуть не обиделся, а довольно бодро попрощавшись, скорым шагом отправился в расположение. Я, конечно, не рассчитывал на то, что обратно меня тоже с таким комфортом доставят, но старая Самара – не такой уж огромный городище, дойду как-нибудь. Разумеется, здесь нет привычных ориентиров типа поляна Фрунзе и ЖэДэвокзал, но я искренне полагаю, что не заблужусь.
По сложившейся здесь традиции мастерская Михаила Макаровича находилась рядом с домом. Занимались в ней изготовлением самых разных вещей. Делали ножницы, гвозди, якоря, а случалось и оружием заниматься. Последние сильно меня вдохновило: люди, способные изготовить огнестрельное оружие, к делу подходят серьёзно. А это как раз то, что мне было сейчас нужнее нужного. Правда, пока всё это я знал со слов Ефрема, а как там дела обстоят в реальности, это мы сейчас и поглядим.
Самого хозяина мы нашли не сразу, мастерская только называлась мастерская, в действительности же она представляла собой небольшой комплекс мастерских поменьше, которые размещались в нескольких расположенных близко друг к другу, но всё же отдельных зданиях. Мы побывали в большой кузнице, в маленькой, в цеху, который я бы обозвал механо-сборочным производством, но я мог и неправильно истолковать всё увиденное.
В итоге Михаил Макарович обнаружился в здании принятом мною поначалу за конюшню, но всё оказалось прозаичней: три лошади, наличие которых в помещении и сбило меня с толку, двигаясь по кругу, крутили вертикальный вал, а от него вращение посредством ремённой передачи передавалось токарному станку. Если бы не вся вот эта заморочь с конями, станок было бы не отличить от современных мне токарных станков по дереву, да на нём, собственно, дерево и точили. Крепкого вида мужик, широко расставив ноги, зажатым подмышкой метровым резцом, упираясь изо всех сил, точил какую-то балясину. Рядом, наставляя токаря советами, стоял крупный человек лет пятидесяти. Внешний вид выдавал в нём итээровца, содержание советов – мастера, а интонации голоса – начальника. Короче, это был тот самый человек, которого я здесь и искал.
- Доброго здоровьичка тебе Михал Макарыч, вот заказчика тебе
