В любом случае Кэвээн нуждался в помощи. В полевых условиях ее мог оказать квалифицированный военный хирург, но таковых среди сталкеров не было. А если кто и обладал нужными навыками, то помалкивал. Сам Мишка также ничем толком помочь не мог, поскольку до хирургии он в институте не дотянул. Только протянул Кэвээну мензурку с настоем, сгущающим кровь. Недавно сварил на пробу. Но испытать не успел. Тем не менее это средство должно помочь, по идее, остановить кровь. По крайней мере, так утверждал рецепт. В любом случае других вариантов сейчас не было.
И тут Мишка вспомнил о бункере, который как раз находился между Припятью и Долиной радости. Точнее, это было не воспоминание. Картинка словно встала перед внутренним взором. Этот схрон являлся одним из так называемых даров двуглавы. Как и рекомендовал Древень, Суворовцев не очень доверял коварному мутанту. Каждый раз, когда он приближался к одному из заветных схронов, точное местоположение будто вставало перед глазами. Но если нужды не было, то Мишка их игнорировал. Ворчун об этом знал. За такие поступки он не укорял напарника. Зона ведь дама своеобразная. Скаредных не любит. Жадные и жестокие гибнут в ее пределах первыми. И те, и другие от того, что остановиться не могут. Мишка понимал, что в этот раз бункером воспользоваться придется. Стоял вопрос о том, выживет ли один из членов группы. Правда, имелась вероятность, что в схроне не окажется необходимых препаратов. Все ведь по-разному формируют свои тайники.
Как говорится, пока не проверишь – не узнаешь. Мишка довел до сведения Ворчуна со товарищи, что знает поблизости место, где могут быть необходимые для раненого препараты.
– Что ж, веди. Выбора, ети его, все равно нет, – пожал плечами Ворчун, бросив взгляд на теряющего кровь и силы Кэвээна.
Травник переместился в голову колонны и отправился вперед. Пару раз пришлось обходить аномалии. В одном случае «пьеза» раскинула электрические щупальца подобно морской звезде прямо посреди тропинки. В другой – «вертушка», усевшаяся в неглубокой низине, заполненной густым фиолетовым пудингом. Причем первая аномалия была так сильна, что капли густого желе нет-нет, да вылетали наружу. На плечо подобравшегося ближе положенного Колбаса такая плюхнулась и принялась активно растворять рукав. Сталкер завопил и попытался сбросить «пудинг» руками, но только прожег перчатки, которые тут же пришлось выбросить.
– Стоять! – рявкнул Ворчун. – Травник, баллон хлорэтила быстро! А ты, Колбас, стой и не скули!
Мишка, уже извлекший из контейнера ампулу обезболивающего, бросил ему требуемое. Ворчун ловко поймал и вскрыл. Тонкая струя обезболивающей заморозки ударила в каплю аномальной субстанции. Та почти мгновенно с шипением застыла. Чуть подождав, Ворчун сковырнул ее ножом. Фиолетовая капля изрядно прожгла комбинезон, но до тела, к счастью, не добралась. Мишке не хотелось даже вспоминать о том, что сжиженная аномальной активностью Зоны кислота может сделать с человеком.
– Тебе повезло, Колбас, потопаешь еще по Зоне, – хлопнул Ворчун сталкера по непострадавшему плечу и довольно засмеялся.
– Спасибо, братья, – с чувством произнес спасенный. – При случае хабаром верну.
– Лучше спаси кого-нибудь из бродяг, кому нужна будет помощь, – ответил Ворчун, выбрасывая использованную ампулу в аномалию с низиной. – Эта дрянь, кстати, ети ее лупоглазкой, проедает мясо до костей за считаные секунды. Ткань – гораздо медленнее, что странно.
Инцидент посчитали исчерпанным, и сталкеры вновь двинулись по указанному Мишкой направлению. Сам он с тревогой поглядывал на Кэвээна. Тот шел с трудом, еле переставляя ноги. Его сильно шатало. И кровь не унималась. Видимо, от этого сталкер все больше терял силы. Еще немного, и Кэвээна пришлось бы нести на руках. Но он дотянул. Хоть с трудом и опираясь в конце пути на плечо Марена, но дошел.
От внешнего мира бункер отделяла металлическая буро-коричневая почти неприметная дверь. Ее сложно было заметить на фоне такой же по цвету растительности на западном склоне холма, внутри которого схрон и притаился. Сталкеры обогнули возвышенность и теперь топтались у входа. Потому что ни ручки, ни какого-либо явно видного замка не было. Просто металлическая пластина, вмурованная в дерн. Ни косяка, ни бетонного основания, ни даже петель.
– Что дальше? – насмешливо поднял бровь Ворчун.
Он вообще к этой истории с двуглавой и ее бункерами относился скептически, считая ее насмешкой Зоны над салагой. Но Мишка уже нашел пару таких схронов, что позволило напарникам неплохо прожить какое-то время в баре, буквально за пазухой у Леща.
– Подумаю, – хмуро буркнул Мишка.
Дары двуглавы действительно были с подвохом. Всякий раз со своим. И в данном случае Суворовцев не исключал, что дверь открывается изнутри или с пульта. Знать бы только, где находится этот волшебный ключ.
– Вот же ж, бл… – выругался Мишка. Он матерился крайне редко, но всякий раз по делу, как и сейчас. На руках истекающий кровью товарищ, а он стоит у двери, отгораживающей спасение от гибели. – Откройся же, твою мать!
И Мишка со всей пролетарской ненавистью пнул ногой металлическую заслонку. Неизвестно, что подействовало – удар ли, определенные лексические команды или еще что, но металлическая чушка провернулась в вертикальной оси, открывая вход в темный зев коридора.
– За мной, – скомандовал ошарашенный и обрадованный Мишка. Он еще не понимал, как закрывать эту дверь.
Это и не потребовалось. Потому что короткий коридор закончился у растекшейся кислотно-зеленой лужи «пудинга». Аномалия распространилась по всему полу, растворив все, до чего добралась. А что тут было раньше, уже даже и не предположить. Мишка выругался про себя. Он рассчитывал совсем на иной исход. Но надо работать с чем есть и не уповать на ожидаемое. Как говорится, не жди от сложившейся ситуации ничего, не придется разочаровываться.
Сталкеры, тихо матерясь и досадливо крякая, покидали бункер. Конечно, каждому из них хотелось как минимум присесть, перекусить и передохнуть под защитой крепких стен. Не говоря уж о пополнении запасов и замене снаряжения. Сказать, что Мишкины спутники были огорчены, – ничего не сказать. Однако Кэвээну поистине повезло. В аптечке, обнаружившейся у входа, оказались пара жгутов и коагулянт. Это давало надежду, что сталкер дотянет до ближайшей стоянки, где ему окажут медицинскую помощь.
– Значит, так, братва, – пока подлечивали Кэвээна, Ворчун проверял свой наладонник и изучал карту. Он также испытывал некую досаду, как и остальные. Но, как каждый ведущий, пытался найти выход. – Тут в паре километров к западу рядом с Долиной радости хуторок есть под названием «Чайхона». Там можно попробовать найти помощь для Кэвээна, передохнуть. Если кому надо, может и взять контракт.
– Контракт почти в центре Зоны? – усомнился Марен.
Мишка разделял его эмоции. Но буквально под боком – в Долине радости – располагалась база ученых в своем бункере. А это хороший и стабильный заработок. Разумеется, не безопасный. Охрана, сопровождение или участие в экспериментах. Но в Зоне все опасно. Даже простая прогулка. Наверняка в той самой «Чайхоне» могли что-то предложить свободным сталкерам. Опять же западнее от Долины радости располагался лагерь «Топаз». Это тоже стоянка ученых, но, по слухам, менее основательная. Да и исследователи в ней не от военных, как в Долине радости, а от гражданских околоправительственных научных учреждений. Мишка ни в одном из этих мест не бывал. Надобности не было. А Долину радости и вовсе девяносто процентов бродяг обходят. Тем не менее при слове «Чайхона» в душе парня что-то всколыхнулось и потеплело. Он вспомнил Гюрзу. Девушка говорила, что ее при нужде можно найти именно в «Чайхоне». Поэтому Мишка был совсем не против заглянуть туда в надежде встретить обладательницу прекрасных глаз и гордого упрямого характера. Он не хотел себе сознаваться, но его тянуло к Гюрзе. И всякий раз, когда чьи-то слова или его собственные воспоминания наводили мысли на образ прекрасной сталкерши, его сердце начинало биться чаще, а мысли возникали отнюдь не деловые.
