который уже наверняка готовится к полёту сюда.
– Никакой флот Мечу не страшен.
– Не скажите, мы с трудом захватили один корвет, да и то с помощью об… – Владизем хотел сказать «с помощью обмана», однако вовремя изменил слово: – С помощью хитрости. А обмен оплеухами с Челом и вовсе закончился ничем. Этот робот весьма…
– Всего лишь охранник, – презрительно бросил Алилайя.
– …силён и не уступает нам в экстремальном оперировании.
– Мы ещё далеко не всё продемонстрировали.
– Возможно, они тоже. Вы прекрасно знаете, что им сложнее рассчитывать боевые действия, чтобы не подставлять своих людей на корвете. Мы же можем действовать намного свободнее. Я вообще не понимаю, зачем вы пошли на такой неравноценный обмен. У нас весь экипаж корвета и эксперты в придачу, всего тринадцать человек, а у них только ваша… ваш посланник.
– Олеандра намного ценнее всех людей на корвете. Надеюсь, ты не разочаруешь меня, сговорившись с русскими?
Длиннорукий почувствовал укол в голову, словно в неё вонзилось жало крупного шершня: Алилайя демонстрировал свой немалый экстразапас. Но воля полковника, усиленная «вшинником», выдержала.
– Не разочарую, – поклонился он.
– Прекрасно. Готовность три минуты.
– Слушаюсь.
Через три минуты компьютер «Тёмного стрелка» с помощью Меча установил связь с катером команды Лихова. Началась операция, главная фабула которой была известна только Алилайе. Подумав об этом, Длиннорукий запаковался в кресле командира спецгруппы и связался с Мечом, объяснив ему суть просьбы прояснить детали операции.
Замысел удался. Меч Смерти был отличным изделием древних Разумов, управляемый ИИ, но весь объём человеческого мышления был ему недоступен. В каких-то абсолютно простых ситуациях он мыслил как земной ребёнок четырёх-пяти лет, поэтому не мог анализировать тонкие хитросплетения человеческих поступков и психологических нюансов.
– План включает четыре фазы, – ответил киллербот Длиннорукому. – Ликвидация пленных корвета. Доставка груза «двести» на травяную планету. Захват Олеандры Перес. Захват с её помощью робота охраны.
Длиннорукий замер, не веря ушам.
– Ликвидация пленных?! Зачем?!
– Они будут мешать исполнению замысла моего повелителя.
– Их планировали обменять…
– План изменён.
– Кем?! Ах да… ладно, я выясню причины изменения. Каким образом планируется ликвидация экипажа корвета?
– После высадки его на заминированном катере.
– Но у русских пленница…
– Всё предусмотрено.
– Понял.
– Связать вас с Меченосцем?
– Не надо, я сам, занимайся своим делом.
Длиннорукий разгерметизировал ложемент, подошёл к Алилайе, наблюдавшему в радуге оперативных окон за всем происходящим в космосе и в отсеках Меча.
– Слушаю, – сказал «паша», потягивая напиток. Потом уловил состояние командира группы, посмотрел внимательно. – Что случилось, Владизем?
– Отмените приказ ликвидировать русских! – мрачно проговорил Длиннорукий.
– Ты только что клялся мне подчиняться и выполнить любой приказ.
– Убийство русских не входит в число обещаний.
– Если не мы их, то они нас.
– Вы знаете, что это враньё: русские не убивают ради развлечения или достижения цели любыми средствами.
– Они помешают нам захватить робота. Да и потом, что за детский лепет, полковник? Они вам не родные братья и сёстры. Одним русским больше, одним меньше…
– Это логика крайних нацистов, таких как ваши «чёрные бурнусы» и украинские фашисты-бандеровцы. А я не их фанат!
Алилайя качнул головой:
– Не знал, что вы упертый русофил.
– Я убивал и соотечественников, но не при таких обстоятельствах.
– Идите и подумайте, друг мой, надеюсь, передумаете и выберете правильную сторону. У вас полчаса.
– Я не…
– Алитабх!
В рубку бесшумно вошёл глава охраны «паши».
– Обезоружить и запереть в моей каюте! До особого распоряжения!
На плече киборга вырос ствол «универсала», нацелился в лицо Длиннорукому. Полковник сжал зубы, оценивая своё положение. Один на один бородач-киборг был ему не страшен, но со всей четвёркой справиться Владизем не мог. Отщёлкнул эполет со своим «универсалом», подал охраннику, потом протянул кинжал-мономолик. Сказал ровным голосом:
– Вы делаете ошибку, герр эскомбер.
Брови Алилайи взлетели на лоб, но ответить на выпад полковника он не успел: Длиннорукий уже шагал к выходу, провожаемый взглядами польского экипажа.
– Охранять? – за его спиной спросил Алитабх.
– Поставь кого-нибудь из тех, кого сочтёшь нужным. У него тут хватает недоброжелателей.
Длиннорукий усмехнулся, вдруг подумав, что будет забавно, если в терпилы ему дадут Яшу.
Однако так и случилось. Полковника оставили в каюте Гюлербея, пропахшей «лунной травкой», телохранитель «паши» вышел, а через минуту дверь открыл Яша Коштовый собственной персоной, уже протрезвевший и без синяков (над ним явно поработали медики), за спиной которого топтался бородатый Гера.
– Что, полковник, – проговорил он, кривляясь, – и на таких волчар нашлась управа?
– А ты, значит, на два фронта работаешь? – поинтересовался Длиннорукий.
– Почему на два? На один, давно боссу служу. Что ж ты сделал, ежели босс приказал тебя прижать к ногтю? Не за то ли, что ты бил потомственного укра?
– За то, что не убил, – усмехнулся Длиннорукий.
Яша потемнел:
– Шуткуешь, москаль? Жаль, что тебе дали полчаса на размышления, не то я бы посчитался… при попытке бегства.
– Зайдёшь через пять минут. Ответ будет готов. А там посмотрим на твои кондиции.
Ствол «универсала» на плече Коштового поворочался, выбирая точку выстрела, но Гера сказал из коридора:
– Не горячись, Бешеный, велено ждать. Зайдёшь через пять минут, как он просил.
Детина сплюнул и вышел.
Длиннорукий расслабился. Но ненадолго. Возвращаться под командование «паши» было унизительно, не возвращаться означало немедленную ликвидацию, и за пять минут, которые он отвёл не Яше, а самому себе, надо было придумать оптимальный вариант «выхода из-под турецко-польской юрисдикции».
Первая мысль была самая агрессивная: вырубить Яшу с Герой, добраться до корвета и захватить его в единоличное пользование. Корвет был высокотехнологичным изделием, и управлять им можно было даже одному человеку, пользуясь поддержкой компьютера.
Вторая представила последствия: зря ввязался! Какая муха укусила? Ну грохнули бы русских, что изменилось бы? Алилайя и так добился, чего хотел, кто бы ему помешал?
Третья идея оказалась совсем отрезвляющей.
Алилайя никогда не останавливался на полпути. Подчинив себе другого боевого киллербота, он лишь увеличивал аппетит, а все, кто ему помогал, становились не нужны. Следовало ожидать, что вслед за капитаном корвета отправится на тот свет и его экипаж, и все «археологи». Так не поздно ли ты спохватился, полковник?
Пять минут прошло.
Дверь открылась, впуская Яшу и Геру.
Коштовый ухмылялся, бородач-молдаванин жевал что-то похожее на бисквит, роняя крошки на бороду.
– Пришёл твой час, полковник, – сказал бывший помощник. – Приказано отправить тебя к русским. Была б моя воля, я просто скормил бы тебя пищевым синтезаторам, но приказ есть приказ. Выходи.
Мысль начать драку окончательно уступила другой: подождать, что случится. Если конвоиры не станут разбираться с ним по дороге к корвету, можно было и в самом деле изменить положение в свою пользу.
– Не понял.
– Чего ты не понял? Босс приказал отвести тебя на корвет.
– Зачем?
– Это он тебе сам объяснит.
– Хорошо, пошли, ты первый.
Яша покорно шагнул вперёд, помня прежнее послушание командам Длиннорукого, приостановился, не понимая, почему повинуется бывшему командиру, но всё же потопал первым.
Оба корабля стояли бок о бок в центральном «трюме» киллербота, стены которого топорщились чёрными кисейными полотнищами, напоминающими не то паруса, не то простыни. Меч соорудил в «трюме» атмосферу, близкую земной, в нём можно
