— Так что, им туда воду для питья привозят? — без всякого интереса интересовался я.
— Нет, — жизнерадостно ответил Кайль. На мой взгляд, чересчур жизнерадостно, или я просто уже устал от его постоянного общества. Большую времени, не занятую сном, он проводил на мостике, докучая мне пустопорожними разговорами. В то время, когда вахту нес навигатор Брендос, Кайль появлялся там значительно реже. — У них там есть один работающий механизм Древних, из тех, что из морской воды делают пресную, этим и спасаются. Установка небольшая, и потому на Анхейме всегда определенное количество людей, не более того, иначе воды на всех попросту не хватит.
— И что же они вообще там обитают?
— На Анхейме единственный на всех Островах рудник с железной рудой. Рудник весьма небогатый, так что вы сами должны понимать, как ценятся здесь изделия из стали, — и Кайль слегка топнул по палубе.
Безусловно, понимаю. Весь груз 'Небесного странника' и состоит из таких вот стальных изделий. Торговец в очередной раз взглянул на девушек.
'И чего это он все время на них пялится? И ведь явно же не на Мирру, в сравнении с Николь выглядевшей очень и очень бледно'.
Сама же Мирра с некоторой озабоченностью во взоре частенько поглядывала на Энди, несшего вахту у единственной мачты 'Небесного странника'. Вот с этим как раз все понятно: паури — аборигены, ведущие почти дикарский образ жизни, славятся не только своим миролюбием и добродушием, но и весьма свободными нравами. И особенно это относится к паурянкам.
Помнятся мне рассказы тех, кто побывал на островах архипелага, иные от восторга едва ли не захлебывались. Отсюда и беспокойство Мирры: как то он себя поведет, ее Энди? Вообще-то и Николь должна на меня поглядывать, ее что, такие вещи совсем не волнуют? Или она так в себе уверена? Либо же ей безразлично? Мне даже немного грустно стало.
— Вы, наверное, обратили внимание, Люкануэль, — продолжил свой рассказ Кайль, — на форму островов.
На что я кивнул: обратил, еще как обратил.
— Согласитесь, создается такое впечатление, что, если острова сдвинуть вплотную друг к другу, они создадут единое целое, как будто бы когда-то они такими и были.
И действительно, глядя на карту, на извилистые береговые очертания, так и хочется вырезать их всех по контурам, а затем сложить. Уверен, между ними не окажется ни малейшего просвета.
— Но самое удивительное в том, что проливы между островами очень и очень глубокие. Особенно удивительно, если учесть глубину Кораллового моря.
После этих слов Кайль взглянул за борт, где действительно дно просматривалось в мельчайших деталях. Там, где оно вообще существовало, потому что под нами проплывали бесчисленные атоллы, мели, выступающие из воды камни, скалы и крошечный островки с одинокими пальмами на них.
— И что по этому поводу говорят ученые? — спросил я только для того, чтобы что-то сказать.
— Ученые? А шут их знает, что они говорят, — пожал плечами Кайль. — Ни разу не приходилось с ними общаться.
'Так уж и ни разу? Один из них даже на борту 'Небесного странника' имеется — Берни Аднер. Причем самый настоящий, не из тех, что только и занимаются тем, что пишут мудрёные книги, где через слово не понятно', - подумал я, но промолчал, глядя на то, как на мостик поднимается Николь.
— Вы сегодня выглядите особенно замечательно, — Кайль едва не расшаркался перед девушкой.
— Спасибо, господин Фамагосечесийт. Очень приятно это услышать от такого мужчины, как вы, — улыбнулась ему Николь.
А мне почему-то захотелось отправить этого господина, чье полное имя удается выговорить только через раз, если уж не за борт, так на палубу, настолько мне не понравилась адресованная Николь ему улыбка. Надо же, а он-то как расцвел, как будто ему внезапно оказался наследником очень богатого родственника, о существовании которого и не предполагал.
— Люк, мне необходимо с тобой поговорить, — сказала Николь после того, как Кайль все же спустился на палубу.
Мы отошли на самый край мостика, подальше от стоявшего за штурвалом Гвенаэля. Некоторое время помолчали, любуясь кипенно-белыми заснеженными вершинами гор острова Анхейма, особенно красиво смотревшимися на фоне лазурной глади моря. Мне и в голову не приходило, о чем хочет поговорить со мной Николь, но судя по ее решительному виду, разговор не сулил мне ничего хорошего. Наконец, она сказала:
— Люк, предупреждаю тебя сразу: если ты будешь глазеть на этих… — тут она на мгновение замолчала, очевидно, подбирая подходящий эпитет 'этим', - в общем, девиц… Или, не приведи Создатель…
И тут же, оборвав себя на полуслове, произнесла с явной обидой:
— Ну и чего ты улыбаешься такой довольной улыбкой?
'Ну как тут не улыбаться, милая? — думал я, нежно привлекая ее к себе. — Я уж бог весть что успел подумать. Даже то, что вдруг стал тебе совсем безразличен'.
Провожая ее стройную фигурку взглядом, я думал о том, что все для нас всех здесь, на Островах, должно сложиться хорошо. И если это будет действительно так, мы останемся на них надолго. А почему бы и нет? Климат здесь благословенный, войн отродясь никогда не бывало, а работы для 'Небесного странника' должно быть достаточно. Не думаю, что здесь их слишком уж много, летучих кораблей, а значит, предложения о найме посыплются один за другим. И самое главное: Коллегия, здесь, на Островах, абсолютно не имеет никакой силы. Конечно, все может измениться в одночасье, но пока мне беспокоиться не о чем.
— Капитан, взгляните, — оторвал меня от размышлений голос навигатора Брендоса.
Я принял из его рук зрительную трубу Древних. Одну из тех чудесных вещей, что досталось нам в наследство от людей, живших до нас за тысячелетия. Такие сейчас не делают, и вряд ли научатся делать в ближайшие века. Труба была моим подарком ему, и чего уж тут, несколько раз я пожалел, что не оставил ее себе, слишком высокой ценой она мне досталась. И еще, зрительные трубы сама по себе очень редко попадаются в древних руинах, а уж такая, обладающая способностью видеть сквозь ночную мглу, и вообще одна на тысячу, если еще не реже. И хотя навигатор Брендос держал ее постоянно на мостике, не унося с собой по окончанию вахты, все-таки хозяином был он.
Сейчас, посреди бела дня, ее удивительная способность не требовалась, и потому я просто приложил ее к глазам. Уже недалекий остров Багряный, на котором и располагался необходимый нам город Монтосел, приблизился настолько резко, что, будь я непривычен, непременно бы вздрогнул. Бухта, в глубине которой и расположился Монтосел, выдавалась мысами далеко в Коралловое море. В ней самой виднелось несколько мелких корабликов. Не летучих, конечно, те не могут садиться на воду, им подавай ровное поле без всяких камней или пеньков, иначе при посадке те продавят корпус от веса корабля.
