Уйти ему все же не дали. Крысы мгновенно смели неожиданный аперитив из плоти и крови собственных собратьев и теперь могли вернуться к основному блюду. Петля, спотыкаясь, уносился во мрак, чувствуя, как по пятам шуршат тысячи хвостов и тысячи лапок с острыми когтями. И где-то совсем близко готовится к смертельному броску жуткий, как сама смерть, крысиный волк.
Он мчался наугад. Мелькнула вроде бы железнодорожная насыпь — и он шарахнулся от нее, как от толпы прокаженных: где-то здесь, как говорили, были нешуточные очаги радиации. Хотя не могло здесь быть никакой железной дороги — до нее от Свалки как до небес. Неужто опять какие-то шуточки Зоны или у него у самого уже поехала крыша? А вот это — запросто, это даже к лучшему. Все равно без ПДА, датчика аномалий и счетчика Гейгера он наверняка уже бегущий и скулящий от страха труп. И только необъяснимой волею Черного Сталкера он все еще жив. Но долго это везение продолжаться не может…
Он споткнулся и полетел кубарем через голову, успев, впрочем, услышать металлическое дребезжание. Быстро обернулся — и увидел то, что и нужно было: изрядный кусок рифленой железной арматуры. Очень подозрительно было то, что на этой железке не было ни пятнышка ржавчины. Очень подозрительно. Ведь это могло означать, к примеру, вот что: все эти годы от коррозии эту штуковину спасала какая-нибудь аномалия.
Но тут же в сгущающемся мраке замелькало множество злобных красных глаз-бусинок. И он, не раздумывая, подхватил арматурину, вырвав ее край из цепкого дерна. Теперь у него было хоть какое-то подобие оружия. И применить его пришлось уже в следующую секунду.
Крысы бросились. Всем скопом. Не просто засеменили к нему — а именно бросились. Видели когда- нибудь, как прыгает взбешенная крыса? И не стоит — зрелище не для слабонервных. Тем более когда крыс — сотни.
— Па-адлы! — заорал Петля, отбиваясь от набрасывающихся маленьких монстров, словно заправский бейсболист. — Н-на! Получай, сука!
Поначалу дело даже спорилось: удавалось крепкими ударами ломать крысам хребты и головы, просто калечить или отбрасывать их на безопасное расстояние. Некоторые все же добирались до него — ноги ощутили несколько невыносимо болезненных укусов.
Проклятье! Если его не сожрут заживо, он наверняка сдохнет от какого-нибудь заражения. Забрать у мертвых бандитов хотя бы аптечку он так и не догадался. Одно слово — тупая отмычка…
Он бился яростно, ожесточенно, в кровь сдирая руки о ребристую поверхность железного прута. Но так и не понял, что против него работает не просто крысиная стая. Против него неожиданно восстала самая унылая из наук — статистика. Из которой вытекали самые неутешительные выводы: более-менее точных и сильных ударов тяжелой железкой он сможет сделать еще не более сотни. Может — две.
А крыс тысячи. И с ними — свирепый и сильный крысиный волк, который пока что предпочитал держаться в тени. Умная, хитрая тварь. Подлая. Истинное воплощение Зоны.
Статистика вкупе с неимоверной усталостью все-таки взяли верх. Еще один удар — и прут вылетел из ослабевших потных ладоней, сбивая несколько неудачно подставившихся особей, словно фигуры из деревяшек в «городках». И тут же крысы ринулись в новую атаку. Не нужно быть провидцем, чтобы понять: атака эта последняя. Не зря ведь к центру широкого крысиного полукруга, охватившего слабеющую жертву, неторопливо приближался сам крысиный волк — тварь размером с ротвейлера, с острыми желтыми резцами с ладонь каждый.
— Черт, черт… — беспомощно забормотал Петля.
В ту же секунду он оступился и упал на спину: хитрые твари, сгрудившись за спиной, поставили подножку. И тут же крысиный волк прыгнул, раззявив в броске чудовищную пасть. Даже склонил вытянутую морду чуть набок — чтобы поудобнее было вгрызаться в шею.
Что будет через мгновение — нетрудно представить. Его не разорвут на части, как это сделали бы природные хищники. Его сгрызут — шустро отхватывая по кусочку, вырывая из тела плоть — ошметок за ошметком. И трудно сказать, от чего он умрет раньше — от потери крови или от болевого шока. Он не будет рассуждать об этом. Он будет орать от невыносимой, просто невероятной боли…
Крысиный волк так и не добрался до его горла, отброшенный в сторону мощным ударом.
Ударом приклада. Добротного, деревянного приклада с металлическим плечевым упором. Дальше произошло что-то совсем уж немыслимое: из-за спины дрожащего от страха Петли появилась темная в сгустившемся мраке фигура и приблизилась к крысиному волку, что уже вскочил на крепкие лапы и мотал острой мордой, приходя в себя после удара.
Придти в себя ему так и не дали: незнакомец, недолго думая, схватил эту тварь одной рукой поперек мускулистого туловища, другой — за ту самую зубастую морду. Сделал короткое движение. Явственно хрустнуло, и вожак крысиной стаи обмяк безвольным мешком.
Крысы разом притихли. А незнакомец подошел ближе, присел на корточки перед вконец обалдевшим Петлей, осмотрел его странным взглядом больших, глубоко посаженных глаз и произнес загадочную фразу:
— Ну, вот и первый.
Петля зашелся было в восторге, увидев болтавшийся на плече незнакомца автомат. Он представил себе, как тот начнет сейчас крошить этих тварей в кроваво-серый крысиный винегрет. Но улыбка застыла на его лице: незнакомец перекинул «ствол» вперед, положив на колени. Никакой это не автомат. Старенькая двустволка. К тому же — легкомысленно переломленная пополам и… незаряженная. Черт возьми — на кой хер, спрашивается, в Зоне незаряженное оружие?!
Незнакомец продолжал рассматривать Петлю, словно какого-то зверька в клетке. Вид его невольно внушал робость, словно перла от него какая-то необъяснимая темная энергия. Был он молод, высок, худ, лицо имел смуглое, со впалыми щеками и глубоко по- саженными глазами. Длинные, черные как у индейца волосы частично скрывали лицо, что нечасто здесь встретишь: сталкеры, как и бандиты, предпочитали короткие стрижки или наголо бритый череп. Дело тут не в моде, а в том, что волосы здорово собирают радиоактивную пыль и прочую дрянь, которой, как известно, в Зоне полно. Бесформенная, грубая, холщовая то ли куртка, то ли рубаха больше подошла бы опустившемуся хиппи, чем сталкеру. Хотя, по правде говоря, встретить здесь можно вообще кого угодно. Хоть свихнувшегося хиппи в поисках упрятанной в Зоне Нирваны, хоть зомби в обличье Папы Римского.
— Ну как, нравится тебе у нас? — глухим, низким голосом спросил наконец незнакомец.
— Н-не очень, — пробормотал Петля.
Этот вопрос поставил его в тупик. Что значит «у нас»? Петля все еще не понимал, что происходит. Тело его продолжало трястись под мощным адреналиновым прессингом.
