Люди всё понимают без лишних слов и даже делают вид, что ящики тяжёлые. Вряд ли в Саратове присутствуют шпионы Никонова, но лучше, как говорится, перебдеть. Однако некоторые вещи казались мне крайне странными. Как, например, отсутствие разведывательных отрядов рядом с приграничными крепостями.
Это не было упущением со стороны моих людей. Хотя, может быть, я выдавал желаемое за действительное. Но с тех пор, как я вернулся с Казани, командование крепостей не смогло выявить даже единичного случая шпионажа. А ведь все гарнизоны были усилены. Плюс несколько раз в день за пределы стен уходили пешие патрули. И никого, ни малейшего намёка на активность со стороны противника. Но ведь так не бывает.
Даже если они знают полное расписание всех постов и разводов, в военное время любой нормальный командир непременно изменит всё. В том числе и огневые позиции. Я бы ещё понял, если такое происходило только в Саратове, но затишье было и в соседних крепостях. А это уже наводило на определённые, не самые хорошие мысли.
— Что думаешь? — спросил я Анатолия, который командовал основной частью войска.
Шибаев повёл людей в Воронеж.
— Не знаю, — пожал плечами он. — Складывается впечатление, будто нас где-то наебали. А где — понять не получается.
— Может, Никонов не выводил войска из Нижнего?
— Да ты что, Глеб, думаешь, мы бы не отличили армию от чистого поля?
— Тогда как ты объяснишь всё это? — кивнул я на окна, подразумевая полное бездействие врага. — Почти две недели прошло… Да, я понимаю, что нам идти гораздо ближе и основное войско Никонова всё ещё в пути. Но почему они не выслали разведку?
— Да откуда мне знать, я ведь не могу влезть в голову этому придурку! — огрызнулся Толя. — Может, они прямо с хода атаковать начнут, я не знаю.
— Незнание, в нашем случае — слабость, — упрекнул генерала я. — Мы ничего не знаем. Развиваем какую-то свою игру и понятия не имеем, что в этот момент делает противник.
— Он убил послов и выдвинул войска в нашу сторону, — озвучил очевидное он. — Не за грибами же он их отправил?
— Ты мне дурака, давай, не включай, — с укором посмотрел на него я. — Думай, что-то мы упускаем… очень важное, Толя. Где сейчас его армия?
— Предположительно…
— Нет, — перебил я, — нужно знать точно. Мы не можем себе позволить предполагать. Не тот случай.
— Ваша Светлость, тащ генерал, — в помещение ворвался рядовой, — разрешите доложить?
— Докладывай, — кивнул Толя.
— К вам посол, просит встречи, — коротко и ясно отчеканил тот.
— Чей посол? — уточнил я.
— Не могу знать, ваша светлость, он не представился.
— Передай, что мы будем через минуту, — поразмыслив всего мгновение, согласился я.
— Разрешите идти? — вытянулся в струну посыльный.
— Свободен, — кивком разрешил Толя, и боец скрылся за дверью.
— Как думаешь, от кого? — я бросил взгляд на генерала.
— Чего гадать, пошли выясним, — пожал плечами он.
Стандартная лестничная клетка привела нас в широкий вестибюль, где и ожидал аудиенции тот самый посол. Само помещение, когда-то было квартирой, которая располагалась на третьем этаже. Но теперь её балконная дверь, стала центральным входом, потому как дом завалило аж до середины второго этажа. Межкомнатные стены поломали, чтобы получить единое, просторное помещение.
— Вы кто? — бесцеремонно поинтересовался я, увидев щуплого мужичка монголоидной расы.
— Ваша светлость, — коротко кивнул он, поднявшись с кресла. — Я от господина Филина. Он желает с вами встретиться.
— Наконец-то, — улыбнулся я. — Очень вовремя. Когда и где?
— Господин ожидает вас за городом, у реки, прямо сейчас.
— Хорошо, Толя, собирайся, едем.
— Простите, Ваша Светлость, вы должны ехать один.
— Это что ещё за номер? — возмутился Толя. — Так не пойдёт.
— Простите, но таковы условия, — развёл руками посол. — Или так, или никак.
— Я поеду.
— Нет, Глеб! Ты не можешь так рисковать. Это может быть ловушкой.
— Успокойся, Толь, всё нормально. Я справлюсь, — уверенно заявил я и кивнул послу: — Поехали.
Толя пытался что-то ещё сказать, но я не стал выслушивать. Вместе с послом, который так и не представился, мы выбрались на улицу, где ожидал квадроцикл. Лучше транспорта сейчас и не придумаешь. Карбюраторный двигатель несильно прихотлив, зато проходимость у техники колоссальная. Умельцы давно переделали их, чтобы те могли поглощать этилен, вместо бензина. Единственная проблема в обслуживании — моторное масло. Но даже его научились очищать и применять по второму, а порой и третьему разу.
Квадрик послушно затарахтел двигателем, я уселся позади водителя, и вскоре мы уже неслись по ухабам. Ехать и в самом деле было недолго. Спустя полчаса мы замерли у развязки Саратовской окружной, а со стороны моста в нашу сторону с треском летел похожий квадроцикл.
— Привет, — протянул мне руку Филин. — Слышал, ты меня искал?
— Да, мне нужны твои услуги, — пожав руку, без лишних расшаркиваний произнёс я.
— Услуги — это хорошо, — одними губами улыбнулся он, однако взгляд оставался всё так же холоден и расчётлив. — Что конкретно требуется?
— Информация. Хочу знать расположение войск Никонова, и кто за всем этим стоит. Ни за что не поверю, что наш конфликт вспыхнул случайно. А ещё…
— Стоп, стоп, — Филин выставил руки в останавливающем жесте. — Не гони, Ваша Светлость. Давай по порядку.
— Как скажешь, — пожал я плечами. — Что по Никонову?
— Его армия сейчас в Казани и насколько мне известно, выдвигаться они пока не спешат.
— С чем это связано?
— Без понятия, да и плевать мне на самом деле.
— Мне важно понимать, что он задумал.
— К вечеру я смогу добыть для тебя всю необходимую информацию.
— Что взамен?
— Не бери в голову, — отмахнулся он, что было совсем на него не похоже. — Будем считать это подарком. Ты хотел что-то ещё?
— Да. Я знаю, что твои люди находятся повсюду, даже среди хизмеев, насколько мне это известно.
— Хочешь знать, где твой сын?
— Ты знаешь, где он⁈ — моё хладнокровие тут же улетучилось, когда дело коснулось сына. — Да говори ты, мать твою!
— Спокойно, — Филин, напротив, сделался ещё более ледяным. — У меня есть кое-какая информация. Мои люди сейчас её проверяют.
— Что за информация?
— Пока так, на уровне слухов.
— Ты можешь говорить конкретнее, без вот этих своих закидонов. Если нужны деньги или провизия — скажи прямо: сколько и куда подвезти.
— Из него собираются сделать нового сына божьего. Сейчас он вместе с кучкой хизмеев путешествует по выжившим и демонстрирует чудеса. Не удивлюсь, если в итоге из него попытаются сделать мученика.
— Где он сейчас⁈
— Этого я пока не знаю, но постараюсь выяснить. И да, за эту работу придётся заплатить.
— Я готов. Назови цену.
— Ты только не психуй, хорошо?
— Ну?..
— Жениться хочу… — начал издалека он, но я уже понял, к чему он собирается подвести.
— Нет, ей всего семь! — покачал я головой. — Что с вами не так? Вначале Пережогин… но с ним-то всё ясно. Ты-то куда⁈
— Со мной она будет в безопасности, и ты всегда сможешь приехать в гости. Подумай, Глеб. Мы породнимся, и ты всегда сможешь рассчитывать на меня и мой клан.
— Нет, — сухо ответил я. — Этому не бывать. Она ещё ребёнок.
— Я не собираюсь её трахать…
— Зачем? Почему вам всем вдруг приспичило?
— В ней уже проснулись силы, ведь так? Ты пойми, Глеб, я смогу дать ей всё необходимое, научу всему, что умею сам. Это твой шанс избежать войны.
— При чём здесь это? Только не говори мне, что Никонов… Твою мать!!!
— Да, Глеб, всё обстоит именно так. Тот, кто получит Софию, очень прочно обоснуется в этом мире. Подумай, я не тороплю тебя с ответом. Поговори с женой. Ты и сам должен понимать, что я для неё лучшая партия, так она будет в безопасности.
— Найди моего сына, верни его домой, и тогда мы всерьёз это обсудим.
— Нет, это так не работает. Дай мне слово, и я сделаю всё, что от меня зависит. Со своей стороны обещаю, что не притронусь к ней до совершеннолетия.
— Я озвучил свои условия. Она не вещь, Филин, это моя дочь, а не предмет для торга.
— Я услышал тебя, князь, — кивнул он. — Вечером к тебе принесут информацию. Будь добр, накорми вестника.
— Это в моих силах, — согласился я и протянул руку.
— Надеюсь, ты примешь верное решение, — ответил на рукопожатие он. — Квадрик оставь у стены.
С этими словами он уселся позади посла и с треском умчался к разрушенному мосту. Я ещё какое-то время провожал их взглядом, а в голове крутились совсем нехорошие мысли. Похоже, что все
