колокольчик был самым могущественным сдерживающим артефактом. Всего таких было пять, и вот один мы только что потеряли, ведь он не рассчитан на применение в такой близости от Пустоты и против такого количества её посланников. И мы не убили их, не развоплотили, просто зашвырнули туда, где им и положено быть, обратно в Пустоту. Но они вернутся, очень и очень скоро. Я выиграл нам немного времени, не более того.
После схватки с мамой я как-то совершенно случайно наткнулся на ту невысокую блондинку в странном «мышечном» костюме. Она-то и отвела нас к Эларду, а также распорядилась, чтобы Николасу оказали первую помощь. С прошлым Библиотекарем мы так и не поговорили, потому что он почти сразу потерял сознание, и теперь вопрос, как скоро сможет прийти в себя.
Сам Защитник Аридели выглядел помятым, уставшим и немного раздраженным, и когда мы с лисицей вошли в тронный зал, он первым делом заговорил с ней, а не со мной.
— Вот уж кого-кого, а тебя я точно тут увидеть не ожидал, — хмыкнул Элард, разглядывая Аиду. — Столько времени прошло, а ты совсем не изменилась.
— Максимилиан?..
Было немного забавно смотреть на растерянную Аиду. Когда я впервые встретил Эларда, тоже ошибочно принял его за отца, а в итоге все оказалось куда более странным и интересным.
— Не, мимо. Я Элард, приятно познакомиться, если можно так сказать.
— Люц, что происходит? — Аида отступила на пару шагов назад и требовательно посмотрела на меня.
— Он…
— Я сам, — Элард жестом остановил меня. — Ты могла знать меня под другим именем. Эгос. Эгос Максимилиана.
— Его вампирская суть? — до лисицы стало доходить. — Но как это возможно? Я же помню, что ты погиб во время сражения с Алой Фломелией.
— Это очень долгая история. Реально. На пару тысячелетий, с путешествиями во времени и прочей ерундой. Расскажу её как-нибудь за кружечкой эля, но сейчас немного не до того. Как вы уже заметили, на нас напали Пустые, и теперь нам в очередной раз придется спешно делать ноги куда-нибудь.
— И среди них была моя мать. Это ведь была она, Элард? — спросил я.
— И Макс тоже тут был, — кивнул он. — Это с ним я сражался в небе. Похоже, что Кэт не справилась, не смогла его вытащить, и в итоге они оба служат Пустоте.
Значит и отец тут был, я видел только маму. Их возвращение вызвало во мне странную бурю эмоций. С одной стороны они живы, они вернулись, а с другой… они не те, кем были прежде. Возможно ли всё ещё их вернуть? Или однажды нам придется сражаться не на жизнь, а на смерть?
Проклятье! Почему⁈
— Люц, — Аида мягко коснулась моего плеча, вырвав из мыслей. Лишь сейчас пришло осознание, что я немного выпал из разговора, и в тронный зал Эларда вошло ещё несколько человек.
Разумеется, битва над Ариделью не прошла незамеченной для людей, и теперь все требовали от Эларда ответа.
— Я в порядке, — сказал я Аиде, но по глазам увидел, что она мне не поверила.
Тем временем люди лишь прибывали, и из приватного разговора только между своими все превратилось в балаган. Разодетые горожане что-то кричали, Элард кричал им в ответ. Но все это по мне не имело никакого смысла.
— Что за бедлам, — буркнула Аида, смотря на все это. — Тут что, нет никакой организованности?
Я даже и не заметил, как толпа нас оттеснила в сторону, продолжая требовать от правителя ответов. Мне было даже немного жаль Эларда, он выглядел потрепанным и уставшим.
— Привет, Люц, весело тут, да? — спросила Аннигиляция, появившаяся буквально из ниоткуда с тортиком в руках.
— Анни⁈ А ты что тут делаешь⁈
— Тортик ем, не видишь что ли? — беззаботно хмыкнула она, ложкой отделила крупный кусок торта и с довольным видом запихнула его в рот. — М-м-м-м-м… Вкусня-я-ятина… ом-ном-ном.
— Приятного… И все же, что ты тут забыла?
— Меня жрец позвал на помощь.
— Жрец?
Вместо ответа Анни кивнула на Эларда, все ещё находившегося в центре внимания.
— Он твой жрец? — ещё сильнее удивился я.
— Ага, первый и единственный.
— Так ты о нем всё это время говорила… — она время от времени сетовала на то, какой её первый жрец неблагодарный, невоспитанный и вообще недостоин такой чудесной богини. — В такие моменты начинает казаться, что вселенная, несмотря на тысячи миров, довольно тесное местечко.
— Для таких как мы — да, — закивала Аннигиляция, расправившись уже с половиной угощения. — Но это так же могут быть проделки Вечности.
— В смысле?
— Ну, в Башне не слишком любят об этом говорить, но тем не менее порой проскакивает мнение, что всё предопределено. Что Вечность подстраивает вселенную под свои желания. Под свой глобальный план, в котором даже боги просто пешки.
— Типо «судьба»?..
— Да, мы, разумеется можем что-то делать, на что-то влиять, но глобальная суть не изменится. Не разрушь Шуб-Ниггурат печать, которая удерживала Несущих Свет в своей вселенной, то её разрушило бы что-то другое. И знаешь, что самое забавное во всем этом?
— Что?
— Что если Вечность решит что-то переделать, мы этого даже не заметим. Это мы существуем плюс-минус в одном потоке времени, а для Вечности времени не существует в принципе. Она существует одномоментно везде. Пообщайся на этот счет с Элардом, если не веришь, он тут вроде как во времени путешествовал. Если в плане Вечности появляются проблемы, ничто не мешает ей вернуться во времени назад, воздействовать там, задействовать тут, и вот настоящее уже совершенно иное. К примеру, твой отец одолел Несущих Свет, твоя мать отправилась за ним в Пустоту, но при этом ты не рождался. Но для Вечности нужна была ещё одна фигура в плане для каких-то своих целей, и вот она отматывает время назад, и одним взмахом руки помогает твоим папке и мамке зачать тебя. И вот ты существуешь, думая, что так и должно быть.
— Но тогда так можно сказать про рождение кого угодно.
— Именно! — подтвердила Анни. — Поэтому про это и не особо любят говорить. Ты сразу начинаешь думать, что вовсе не хозяин своей судьбы, а лишь марионетка.
— Анни…
— М?
— Никогда
