– Не тебе решать.
– Нет, мне. Больше никаких наводок.
Он наклонился, поднял вещмешок и хотел направиться к выходу, но едва не наткнулся на ствол пистолета.
– Не спеши, не договорили.
Хорек продолжал с интересом наблюдать за происходящим, медленными движениями сортируя артефакты.
Артист изобразил снисходительную ухмылку, хотя чувствовал себя почти так же, как в туманной аномалии, – на шаг от смерти. Интуитивно постарался выбрать правильную линию поведения. Агрессия? Трусость? Умеренная наглость? С Шахом сложно угадать.
– Ты же понимаешь, что не сможешь меня заставить? И надеюсь, не считаешь меня настолько тупым, чтобы пойти в ходку без страховки? Не забывай, что я из квада.
– Да весь твой квад – это вечно бухой Сувенир, – фыркнул Хорек.
– Не имеет значения! Часть хабара идет в «общак» квадовцев. Другие группы отлично осведомлены, с кем и куда я направляюсь. Хотите иметь дело с ними и потратить все заработанные деньги на то, чтобы прятаться? Из Зоны мы вышли – нас видели. Списать меня на аномалию или мутантов уже не получится.
Шах молчал, но пистолет не убирал.
Артист забросил вещмешок на плечо, покрепче ухватился за лямки и спокойно посмотрел на сталкера.
– Так что я, наверное, пойду.
Шах опустил взгляд, и стало понятно, что когда он его поднимет – выстрелит.
Артист ринулся вперед, развернувшись боком и подставив мешок с артефактами под пулю. Звук выстрела ударил по ушам. Смертоносная сила толкнула в бок, но с ног не сбила. Врезавшись всей массой в сталкера, Артист сшиб его на пол и бросился к двери. За грохотом опрокинутых стульев послышался вопль Хорька:
– Стоять, сука!
Нога зацепилась за складку половика. Артист кое-как умудрился подставить руку, чтобы не влететь в дверь головой. Створка распахнулась. Просто выползти из квартиры показалось наилучшим решением. Вжимаясь всем телом в пол, он выбрался за порог, потом приподнялся на корточки и стал спускаться по лестнице. С середины пролета пустился бегом.
Похоже, выстрел не привлек особого внимания. Лишь на одном из этажей пожилая женщина чуть приоткрыла дверь, но тут же захлопнула ее, едва завидев Артиста. Его, кажется, никто не преследовал, но он все равно не сбавлял темпа, пока не оказался у выхода из подъезда. Перед тем как сделать шаг и оказаться на улице, Артист остановился и прислушался. В какой-то из квартир ругались муж с женой, слов разобрать не получалось, но визгливые нотки у женщины в голосе говорили сами за себя. У кого-то достаточно громко играла музыка, если можно так назвать набор звуков и криков, смешанных в одну нестройную какофонию. Артист наклонился вперед и вдруг почувствовал, как жгучая боль кольнула в бок. Прикоснулся рукой и ощутил под пальцами теплую влагу.
– Ах ты ж… – вырвалось невольно.
Попавшая в мешок с артефактами пуля раздробила один из них, и осколки вонзились в тело, прорезав ткань. Из-за прилива адреналина сразу не чувствовалось, но сейчас оказалось, что из множества мелких порезов кровь сочится достаточно обильно.
Нужно быстрее добраться до дома. Артист постарался вспомнить, на какую сторону выходят окна их перевалочной квартиры. Вроде не во двор. Значит, возможность поймать пулю между лопаток невелика. Но на всякий случай все равно сделал крюк, обойдя пустую детскую площадку, а потом побежал без оглядки.
* * *
Когда он вошел, Светлана стряпала на кухне, а ее шестилетний сынишка с гордым именем Григорий играл в комнате, раскидав по ковру пластмассовых солдатиков. Артист опустил вещмешок на пол, артефакты стукнули друг о друга.
– Дядя Валера! – тут же сорвался с места мальчишка. Выскочил в прихожую и закричал с ходу: – Ма-ам, дядя Валера вернулся!
– Гриш, подожди, – выставил руку Артист. Мальчуган и сам остановился, увидев перепачканную кровью куртку.
Из кухни появилась Светлана. Охнула, глаза испуганно округлились.
– Все нормально, нормально! – поспешил успокоить он. – Чуток порезался о «колючку».
Не говоря ни слова, она вернулась в кухню и достала из настенного шкафа аптечку.
– Малыш, поиграй в комнате пока, ладно? – попросила она сына.
– Я не боюсь крови, мам!
– Знаю, что ты смелый, но все равно побудь пока в комнате.
Отчего-то Артисту стало неуютно. Словно он вторгся в спокойный мирок этой семьи и разрушил его.
Взгляд Светланы упал на вещмешок.
– Это что? – Риторический вопрос. – Мы же договаривались, что ты не будешь приносить эту гадость домой!
– Свет, у меня не было выхода.
Она смотрела на него сурово и холодно. Ее плечи сковывало напряжение, подбородок вздернулся, ноздри слегка раздувались. Злость читалась в каждом движении.
– На кухню, – развернулась и пошла.
Прислонившись спиной к двери, Артист поднял голову, пару раз стукнулся затылком, вздохнул и пошел за Светланой.
Она обрабатывала раны резкими движениями. Пришлось терпеть: молчать и морщиться. Потом заметил у нее на щеках влажные дорожки. Накрыл ее руку своей. Светлана вырвалась, но он поймал запястье, а другой рукой взял за подбородок и заставил посмотреть на себя. Она отворачивалась, опускала взгляд, из глаз текли слезы.
Артист понимал, что слова сейчас не нужны, поэтому просто подождал, пока она немного успокоится, посмотрел на нее. Открыто, честно, стараясь передать свои чувства, свою уверенность в том, что все будет хорошо. Потом подался вперед и поцеловал. Она хотела уклониться, но Артист не позволил этого сделать. Ее губы были солеными.
– Я… я не хочу… так. Мне нужна уверенность, спокойствие, понимаешь?
Он кивнул.
– Да ничего ты не понимаешь, сталкер, – с досадой произнесла она, шмыгнула носом, тыльной стороной ладони вытерла слезы и отвернулась.
– Мы же обсуждали. Мне нужно найти то, что я ищу.
– Знаю. Но еще мы договаривались, что все это остается там! – Света указала рукой на дверь. – Что ты не будешь приносить Зону с собой, что здесь ты будешь Валерой, а не Артистом!
– Прости… Сейчас все унесу.
Светлана, не сказав больше ни слова, ушла в комнату к сыну.
Артист еще какое-то время сидел, прислонившись к стене. На плите начал посвистывать закипающий чайник, но подниматься и выключать газ почему-то не хотелось. На душе скребли кошки. Ощущение неправильности – ситуации, собственных поступков, отношения к Свете, к собственной жизни – вызывало смятение. Нужно было что-то делать, но что именно – не имелось ни малейшего представления. Стены словно давили, потолок казался ужасающе низким, воздуха не хватало. Наспех залепив раны кусками пластыря, он собрался, взял рюкзак и вышел.
