И второе, что ни один из этих предметов трех различных наборов форм обмундирования по той или иной причине Темьяну не подходил. Старший сержант, главный из интендантов, попытался новобранца заверить в том, что ему нечего беспокоиться и в казарме у товарищей он легко найдет вещи нужного ему размера, предложив взамен эти вещи. Темьян насупился, ничего не говорил, а только хмуро смотрел на интендантскую братву. Тогда старший сержант выругался вполголоса и, ничего больше не говоря, полез в терминал, пощелкал клавиатурой и бросил негромкое приказание двум капралам.
Вскоре, уже не проверяя, Темьян собрал новые пластиковые пакеты в армейский баул. С этим тяжелым баулом на плече он поднялся по лестнице на первый этаж штабного здания и вышел на улицу. Там его уже поджидал рядовой солдат, который был небольшого росточка и в новеньком обмундировании. Солдатик приветливо махнул Темьяну рукой, приглашая его следовать за собой. Усмехнувшись про себя, Темьян подумал о том, что он, видимо, оказался в армии, где рядовые и офицеры приветствуют друг друга, как угодно, но не так, как полагалось бы в нормальной армии. За время своего пребывания на армейской службе он еще ни разу не видел, чтобы военнослужащие козыряли бы или отдавали бы, вытянувшись, кому-либо четь.
Подтянув лямку баула на плече, не спеша, Темьян последовал за своим провожатым. Им пришлось пересечь практически всю территорию базы, прежде чем они подошли к двухэтажному зданию казармы учебной роты. Сержант Крил, молча, выслушал рапорт провожатого рядового, также молча осмотрел Темьяна с головы до ног и, нехорошо усмехнувшись, произнес:
— Ну, что парнишка решил понюхать армейского пороха?
А затем добавил.
— Завтра с утра включаешься в учебный процесс. Смотри, утром не проспи.
И продолжая усмехаться в усы, сержант покинул казарму учебной роты.
Темьян вопросительно посмотрел на солдатика, который сопровождал его до казармы. Тот понял молчаливый вопрос новобранца, развернулся и по широкой лестнице начал подниматься на второй этаж здания. На середине лестничного пролета он вдруг остановился и, протянув руку Темьяну, поднимавшемуся по лестнице вслед за ним, неожиданно представился:
— Рядовой Маршаллл, ребята в роте почему-то меня зовут «Малышом».
Заговорил солдатик несколько официальным тоном, а затем перешел на обычную тональность беседы.
— Я рад приветствовать тебя на новом месте службы. Сейчас я покажу твою комнату, которую ты будешь делить с Мухой. Ой, извини, в этой комнате ты будешь проживать вместе с рядовым Мухиным до тех пор, пока мы не пройдем курс обучения в этом армейском учебном центре.
Малыш развернулся и возобновил подъем по лестнице, перескакивая через ступеньку, одновременно успевая поддерживать дружеский треп.
— Муха, неплохой парень, да ты и сам увидишь, когда встретишься с ним. Тебе ведь придется перезнакомиться со всеми нашими парнями. Сегодня рота работает на полигоне, ребята вернутся в казарму только под вечер, уже ближе к ужину. Так, что пока мы предоставлены самим себе и до ужина нас никто не будет беспокоить. Мне сегодня повезло, с утра назначен дневальным по роте, поэтому я сегодня такой свободный.
В этот момент Малыша, видимо, озарила какая-то идея, он на долю секунды задержался на одной из ступенек лестницы, но говорить не прекратил.
— Слушай, а почему ты так задержался с своим прибытием в учебный центр? Мы уже третью неделю проходим курс молодого бойца, а ты только появился.
На втором этаже казармы учебной роты они прошли широким коридором, подошли к одной из множества дверей. Ни на мгновения не прерывая трепа, Малыш небрежным жестом руки коснулся пластины сенсорного замка, расположенного на стене рядом с дверью. Та мгновенно распахнулась. Только перешагивая порог комнаты, Малыш попридержал свой язык. И уже, будучи в комнате, рядовой Маршаллл сделал шаг в сторону и театральным жестом руки предложил Темьяну проходить в свое армейское жилище. Это была небольшая блочная комнатенка на два спальных места, с одним столом, на котором был установлен терминал всемирной информсети и двумя большими стенными шкафами по обеим сторонам от входа.
Правая койка, по всей очевидности, уже была занята его соседом, поэтому Темьян, не раздумывая, баул с обмундированием сбросил с плеча на левую койку. Затем обернулся назад, вопросительно посмотрев на Малыша. Тот правильно уловил значение этого взгляда новобранца и, утвердительно кивнув ему головой в ответ, отправился на свое место дневального по роте.
А Темьян, не торопясь, разобрал свой баул, укладывая пластиковые пакеты с предметами обмундирования на полки свободного стенного шкафа. Затем он отобрал предметы рабочей формы, натянул их на себя и подошел к зеркалу в ванной комнате, чтобы на себя полюбоваться. Из зеркала на Темьяна смотрел незнакомый ему парень в синей рубашке гимнастерке с отложным воротником и белой тенниской по рубашкой. Некоторое время он простоял перед зеркалом, внимательно себя разглядывая. Затем был вынужден согласиться с тем, что в нем не изменились одни только его глаза, а во всем остальном этот человек в зеркале был ему совершенно незнаком.
Налюбовавшись своей новой внешностью, Темьян вспомнил о том, что уже давно у него во рту ничего не было, он не ел со вчерашнего дня. Сегодня утром его завтрак составила одна чашка чая, так как бортпроводник, подкармливавший его сухими галетами, вчера завершил свое дежурство. Поэтому парень решил спуститься к Малышу и у него поинтересоваться в отношении кормежки. Малыш дремал, сидя на стуле, по этой его позе становилось сразу понятно, почему Малыш так любил дежурить по роте. Услышав шаги Темьяна, Малыш вскочил на ноги и, с дремоты не разобравшись, кто стоит перед ним, вытянулся по стойке смирно, прижал ладони к бедрам и громким и чеканный голосом начал рапортовать:
— Господин капитан, рапортует дневальный по роте рядовой Маршаллл. За время дежурства в казарме….
Только в этот момент до рядового Маршаллла дошло понимание того, что он ошибся и перед ним находится только что прибывший в учебную роту рядовой Темьян. Нижняя челюсть Малыша самостоятельно начала медленно отвисать к полу.
Темьяна удивило это столь неожиданное поведение Малыша, но он ничем его не его выказал, а продолжал стоять и наблюдать за тем, как Малыш борется с охватившим его изумлением.
— Слушай дружище, — начал говорить Малыш после минутной паузы, — а ты случаем, не родственником ли каким приходишься нашему командиру роты. Ты с ним прямо-таки два сапога пара. Меня, аж, пот пробил, когда я увидел тебя в этой синей форме. Настоящая и ходячая копия нашего капитана!
