только номера и какие-то надписи.
Дальше, под навесом из камуфляжной сетки, ещё один самолёт. Не понятно какой, видно только кусок крыла и немножко хвост, но тоже не гигант, скорее всего что-то похожее на тот что вчера сбили.
В самом конце самолётной стоянки, в тени чахленьких деревьев составлены железные двухсотлитровые бочки, а неподалеку двухосный прицеп с небольшой, блестящей цистерной. В нормально мире в таких фермера молоко обычно возят, или воду на полевой стан.
Взлётная полоса одна, но достаточно длинная, отсыпанная во всю длину чем-то светлым, и отмеченная столбиками со светоотражателями. Скорее всего почва вокруг озера глинистая, и чтобы сделать полосу всепогодной, с ближайших гор навозили щебёнки, или чего-то подобного.
Поразглядывав самолёты, я переключился на сам лагерь, визуально показавшийся мне разделенным на две части.
Первая, совсем небольшая, — относительно второй, рядом со взлетной полосой и стоянкой машин. Штук десять шатров, ограждение, и вроде бы даже какие-то ворота с подозрительно напоминающей КПП будкой. Машины спрятаны в тени лесочка и основная часть скрыта от глаз, но даже по тому что удается рассмотреть, понятно что их достаточно много, и есть даже что-то серьезное. В основном это внедорожники, но, на краю лесочка, прямо возле воды, стоят несколько грузовиков. Кабин не видно, только выпирающие из под листвы части кузовов.
Вторая часть в несколько раз больше. Много шатров, куча людей, повсюду лошади. Повсюду горят костры и готовится пища. Если забыть про странное соседство, выглядит как обычный лагерь кочевников, очень похожих на тех что мы уже видели.
— Странный симбиоз... — отрываясь от бинокля, озвучил Леонид.
— Да вообще... — поддакнул я, не найдя нужных слов чтобы передать свои чувства.
Приблизившись ещё километров на пять, я прошёлся вдоль лагеря, и не дожидаясь пока нас заметят и отреагируют, повернул обратно. Откровением увиденное не стало, чего-то подобного я и ожидал, но вопросов, как обычно, оказалось гораздо больше чем ответов.
Первое, на что я сразу обратил внимание, — количество и разношерстность самолётов. Выводы нам ещё предстоит сделать, но главное уже понятно, — потенциальный противник перед нами очень серьёзный. У нас на всю округу один самолет, и то невесть каким образом сюда попавший, а тут целая эскадрилья, и, наверняка, это ещё не всё.
Тем более есть еще и техническая сторона, точнее техническая оснащенность. Если кукурузник можно «на коленке» обслуживать, то там самолётики явно покапризнее, а значит имеется какая-то ремонтная база, доступ к топливу и прочим необходимым для функционирования техники ресурсам. Опять же машин куча, из-за деревьев всего я не разглядел, но даже того что попалось на глаза, хватало чтобы серьёзно задуматься.
— Если это разведка такая, то не представляю какая у них главная сила! — перекрикивая шум, проорал Василич, и оторвавшись от бинокля, черканул что-то в блокнотик.
Я промолчал, соглашаясь, а старательно снимающий на камеру Леонид, буркнул что-то невразумительное, но явно тоже не был в восторге от увиденного.
Тут даже стратегом быть не надо чтобы предсказать исход возможного нападения на нашу станицу. Если у них достаточно ресурсов чтобы двигать по степи такую массу техники, значит и с боеприпасами полный порядок, чего про нас точно не скажешь.
Я был практически уверен что кроме стрелкового у этих ребят есть гораздо более серьёзное оружие, как минимум минометы, а может даже и пушки. — Тьфу-тьфу-тьфу.
Ну а что, наверняка таких городов как «наш» в этом мире достаточно, и если у городских банд нашего курмыша имеется тяжелое вооружение, значит и у этих найдётся. Опять же, не стоит недооценивать местную конницу, даже всего три тысячи, но при серьёзной огневой поддержке, сила тоже немалая.
— Бежать надо... — негромко, так что чуткий микрофон едва уловил, произнёс Леонид.
— Куда например? — так же негромко уточнил я.
— Да хоть в посёлок...
Ну да, посёлок, — совсем вылетело из головы. Хотя после возвращения оттуда прошло совсем немного времени, я почти забыл про его существование. Следующий рейс за соляркой и смена группы планировалась на конец недели, но похоже что лететь нужно раньше, и не менять бойцов, а возвращать их домой. Восемь подготовленных, вооруженных, а главное обстрелянных парней будут серьёзным подспорьем в намечающейся буче, да и в любом случае, как бы оно дальше не сложилось, не бросать же их там.
— И каким образом ты бежать предлагаешь?
— Не знаю. Да и не предлагаю... Это я так... Мысли вслух... — повернулся Леонид, и пощёлкал переключателем сканирования частот. Закончив съёмку, он пытался поймать кого-нибудь в эфире, но пока безуспешно.
Покидать станицу при любых раскладах было бы самоубийством, и он это прекрасно знал. Сколько раз мы обсуждали этот момент, но никакого рабочего варианта так и не нашли. — Людей много, транспорта мало. Передвигаться с нормальной скоростью мы не сможем, и через два дня после выхода вся округа будет знать что мы покинули станицу.
Тем более дороги в посёлок нет, будь то летом, может можно ещё как-то можно попробовать, а тут и реки разлились, и земля раскисла. Не потонешь, так застрянешь где-нибудь.
Да и куда бежать? Одно дело портал найти, тогда да, шанс вернуться домой стоит того чтобы рискнуть. А так... — Так только хуже будет.
Мне даже сама мысль о том что придётся всё бросить и уйти, казалась кощунством. Какое-никакое, а электричество в домах есть, посадки опять же, настроенный быт, шаткая, но всё же власть. А что ждёт нас в другом месте? — Правильно, ничего хорошего. Поэтому хоть и страшно, а за свой мирок будем стоять, чего бы это не стоило.
— Ты в штабе всю ночь торчал, удалось выяснить что-нибудь? — косясь на Леонида, который внаглую наплевав на технику безопасности, закуривал свою вонючую трубку. В салоне хорошо так похолодало, и он, видимо, таким нехитрым способом решил погреться.
— Не особо. — выпустив струю дыма в потолок, — блаженно зажмурился он. — В дневнике записи в основном личного характера, а с картой больше непоняток чем путного. Одно ясно, не первый раз они по этому маршруту шарятся, больно уж меток много.
— Жаль. Я думал будет хоть что-то... — оставалась надежда на лётчицу, но непонятно когда она очнётся, и очнётся ли вообще. О том что не удастся её разговорить я даже не думал, уж чего-чего, а живодёров у нас
