свой маленький город или даже не город, а научную станцию, где собрались те, кому была дорога эта земля и её удивительная природа, те, кто старались изменить жизнь так, чтобы не разрушать окружающий мир, а дополнять его. Стремление к гармонии с миром объединяло всех жителей города. Ничего этого тогда она, конечно, не знала. Она ходила с родителями в лес, где они проводили свои исследования, а она слушала, как разговаривают деревья, о чём шепчутся травы, что тревожит муравьёв и кузнечиков, а после из этих впечатлений рождались стихи и песни, которые она пела на вечерних посиделках в центральном здании, куда собирались жители городка. На этих концертах выступали взрослые и дети, кому хотелось, чтобы о его таланте узнали и Лена не стала исключением. Волнения не было, ведь вокруг были все свои — родня, семейство, братство, как они привыкли называть друг друга. Вскоре девочка стала замечать, что её песни слушают с особым трепетом, а порой и слезами. Тогда к музыкальным занятиям добавились уроки вокала. Мама говорила, что бабушка была великой певицей и её дар перешёл к внучке. Лене нравилось петь, ведь голосом можно дать почувствовать те эмоции, что не всегда выразишь в стихах на бумаге. На её концерты собирался весь маленький город.
Однажды они с родителями ездили в очень похожий городок, но он находился не в лесу, как привыкла Лена, а в тундре. Она с замирающим сердцем смотрела на эти просторы, что подходили к холодным водам большого океана. Она слушала суровую песню ветра и ей хотелось расправить крылья и взлететь, её душа наполнилась страстной музыкой восторга, какого она никогда не испытывала прежде. В этом удивительном городке она познакомилась с мальчиком, родители которого изучали тундру. Она жутко завидовала мальчишке, ведь он мог обращаться в белого медвежонка и бегать везде, где захочется и плавать не взирая на холодную воду, а тот услышав однажды как она поёт завидовал её слуху и голосу. Он со смехом говорил, что ему «медведь на ухо наступил», она с интересом рассматривала его уши, но ничего странного не находила. Мальчика звали Акимом. С тех пор они часто навещали друг друга.
Когда Лена подросла, родили стали брать её с собой на «большую землю», так они называли крупный город, куда временами ездили. Лене там всё не нравилось: безликие дома-коробки, тяжёлый воздух, в котором нет той упоительной чистоты и запаха леса, много незнакомых людей, вечно спешащих по своим делам. Всё это пугало Лену, но родители говорили, что этим людям нужно помочь обрести правильный путь, для этого они и работают, и самой Лене скоро предстоит заняться делом.
В один из таких приездов Лену привели на кастинг, где набирали девушек в вокальную группу, и она с успехом прошла отбор. Родители занялись карьерой дочери, и семья много времени проводила на гастролях, но при каждой возможности спешили в свой городок, где отдыхали душой, а она стремилась к холодным водам океана ведь именно там она писала свои лучшие песни. Со временем жизнь стала размеренной и более спокойной, отец преуспел в бизнесе, и родители больше времени проводили в таёжном городке, выезжая оттуда лишь на важные встречи, а у Лены началась сольная карьера, появилась своя студия звукозаписи, где она занималась любимым делом.
Её всё больше беспокоили люди этой «большой земли», что были так непохожи на жителей их городка. Бесполезно пытаться вести их за собой, если они не хотят идти. Зачем им песни о полёте души, когда есть более важные на их взгляд вопросы? Например, что сделать, чтобы увеличить количество подписчиков блога? Порадовать зрителей своим видео в новом купальнике или снять репортаж о пребывании на самом дорогом курорте? Конечно и то и другое! Ведь в их мире деньги делают деньги!
Потому концерты она стала давать лишь для узкой аудитории в уютном ресторанчике одного из своих друзей и поклонников. Там собирались те, кому она была действительно интересна. Она начала петь в госпиталях, бойцы повидавшие смерть понимали и принимали её песни как никто другой и тогда она решила, что её место там, на «линии грома», рядом с теми, кто идёт в бой или кто из него недавно вышел потеряв друзей, ведь её песни давали надежду, что всё это не напрасно.
Её жизнь изменилась, впрочем, она об этом ничуть не жалела. Её слушатели там, за лентой, ей были куда важнее, чем те, что собирались в столичных залах и на клубных вечеринках. Теперь её музыка стала иного свойства.
Впрочем, пора вставать, сегодня у неё концерт в прифронтовом городе, где её знают и любят, и она не должна разочаровать своих слушателей.
Междугородний автобус подъехал к пункту пропуска, мужчины, а в этот ранний предрассветный час на ту сторону ехали в основном они, вышли покурить и размять ноги, им ещё предстояло пройти паспортный контроль, всё же въезд на прифронтовую территорию — не шутка. Они морщились от мелкого занудного дождя, что моросил всю дорогу, а теперь ещё временами стегал колкими снежными зарядами. Впрочем, контроль в это раннее время прошли быстро и вскоре все вернулись в тёплый автобус. Водитель уже собирался закрыть дверь, как к нему подбежал один из сотрудников пункта.
— Возьми вот ещё одного, — мужчина в военной форме подтолкнул к двери гражданского улыбчивого паренька в красных штанах, синей куртке и с зелёным рюкзаком, который тот прижимал к себе спешно запихивая в него документы. — Специалист по охране диких животных, — с лёгкой усмешкой пояснил сопровождающий, — отстал от группы экологов, те ночью проходили, с той стороны за ними транспорт прислали, а этот замешкался где-то, без него уехали, — охотно делился новостями военный, парень смущённо улыбаясь вошёл в автобус, бросил растерянный взгляд в поисках свободного места и просиял увидев пару кресел, в одно кинул рюкзак, а сам устроился возле окна, приветливо помахал прощаясь сотруднику пункта и автобус тронулся в путь.
— Слышь, — один из пассажиров толкнул своего соседа, — а какого лешего к нам специалиста по охране диких животных занесло? Откуда они у нас там, когда война кругом? Вороны да сороки разве что, — фыркнул он.
— Да, пёс их знает. Экологи вроде, целая группа.
— Экологи — это как раз понятно и полезно, столько всего пожжено и разрушено…
— Ты к чему клонишь?
— Странный он какой-то, штаны вон красные и улыбается всё время.
— Диверсант что ли?
— Не, диверсант под своего маскируется и такие штаны ни в жисть не напялит. Может иностранец?
— Шпиён? —
