ко мне.
– Извини, просто очень интересно!
– Ну, так вот! Жрецы это скрыли, но при этом страшно поругались со своими коллегами с запада. Может, те тоже скрывали, что потеряли связь, но не говорили нашим. Из-за этого скандала история всплыла наружу, хотя обе стороны публично продолжали отрицать, что у них есть проблемы с богами. В общем, хранитель утверждал, что это была религиозная война и что первыми напали мы. Из того, что осталось, ясно только, что были два великих храма – один на Мау, один на западе. И первоначально мы потребовали допустить наших жрецов в храм на западном континенте, а когда нам отказали, то мы решили разрушить его. Что там было дальше, не вполне ясно. Точнее, документов полно, но они плохо связываются в логическую цепь. Скорее всего, как утверждает хранитель, событий было так много и они происходили так быстро, что распутать это возможно, только, исследовав сохранившиеся архивы обеих сторон. Вот!
Я на какое-то время замолчал, переваривая новую информацию. Пейзаж за лобовым стеклом медленно менялся: озер становилось больше, пару раз мы встретили довольно большие реки, местность вообще становилась более холмистой. Примерно в этом районе я впервые попал в этот мир. До подножия горного хребта оставался еще целый день полета и несколько посадок.
– Ты знаешь, Ань, на Земле в древности самые жестокие войны оформлялись как религиозные, но истинной причиной всегда оставался грубый и незамысловатый шкурный интерес. В рассказе хранителя все выглядит так, как будто боги древних были абсолютно материальны. Я вот сижу и думаю, что здесь, может быть, есть связь между твоей историей и моими загадками.
– Какими загадками? Ты несколько раз о них говорил, но ни разу не объяснился толком.
– Помнишь, я тебе говорил о проекте «Дорога домой», о знакомстве древних с эволюцией?
– О «Дороге домой» я сама тебе рассказывала, а что такое эволюция?
– Звезд во Вселенной гигантское количество – его даже трудно представить. Почти у каждой звезды есть планеты. Таких, которые пригодны для жизни людей, я думаю, тоже множество. Откуда древние знали, где ваш дом? Как ваши далекие предки сюда попали? Потом, эволюция – это история развития жизни на Земле. Вершина этого процесса, который продолжается до сих пор – это люди. Откуда древние знали об эволюции, если она происходила на другой планете, которую они покинули задолго до того, как осознали это явление?
– На что ты намекаешь? Что им кто-то сообщил об этом?
– Ну да.
– Кто? – почему-то понизив голос, спросила Ана.
– Откуда я знаю! Может быть, это те, кого древние называли богами?
Яркое солнце било прямо в глаза. Над нижним, плотным слоем облаков высоко в небе висела тонкая паутина прозрачных лепестков стратосферной облачности, которая пачкала первозданную голубизну неба, при этом совершенно не мешая солнцу, легко пробивавшему ее. Прямо под нами медленно двигались пушистые туманные громады, время от времени задевая летательный аппарат мутным холодным туманом. С востока не спеша надвигалась обширная горная страна, простиравшаяся с юга на север сплошной грядой, за которой теснились великаны со снежными вершинами.
Ведро в полу исправно поставляло тепло, но, несмотря на это, из всех возможных люков, лючков, отверстий и неплотно пригнанных дверей пробивались невидимые ледяные языки забортного воздуха, заставляя ежиться и кутаться в одеяла. Хорошо хотя бы то, что основная порция нагретого жаркого тепла доставалась лобовому остеклению, избавляя нас от необходимости постоянно протирать запотевающие стекла изнутри.
Я, как человек с Земли, конечно, много раз пролетал над горами на самолете, но есть неизмеримая разница между наблюдением фантастических видов из теплого и комфортабельного салона современного самолета и путешествием на созданной твоими руками самоделке сквозь холод и облака под слепящим солнцем в поисках проходов между вздымающимися над тобой в космос великанами. Если даже меня заворожила сказочная картина за бортом, то что было говорить о девушке, никогда в жизни до того не бывавшей в такой обстановке. Ана вообще перестала издавать какие-либо звуки и только потрясенно вертела головой.
Выбрав, как мне казалось, проход пошире между передовым строем горных вершин, я направил туда нашу машину. Масштабы горной страны скрадывали расстояния, и понадобился почти час для того, чтобы мы наконец-то вошли в широкую извилистую расщелину, которая повела нас вглубь. Самолет скользил над клубящимися облаками под нами, огражденными по сторонам уходящими ввысь склонами, как по грандиозной реке, текущей в небе. Торчащие из тумана склоны были безжизненны и пустынны. Они притягивали к себе взгляд в надежде высмотреть что-то живое или рукотворное, но тщетно. Горные вершины дальше, в глубине, были покрыты снегом и курились под ветром шлейфами сверкающей снежной пыли. Судя по всему, на большой высоте существовал мощный перенос воздушных масс с запада на восток и дул стремительный ветер. Я был не уверен, что наш аппарат смог бы преодолеть его, случись нам подняться повыше. Впереди по курсу вырастала из-под облаков темная громада, и река забирала влево, на север. У нас не было выбора, и мы следовали ее течению. Когда некоторое время спустя мы нырнули в тень огромной горы, показалось, что наш самолетик заскрипел и захрустел от холода. Стало страшно. Случись что, и все, что мы сможем – это попытаться совершить посадку на каменистый ледяной склон или рискнуть погрузиться в серую муть под нами в надежде не наткнуться, блуждая внизу, на скалу.
Я боялся, что река, русла которой мы были вынуждены держаться, упрется в склон очередного каменного исполина, и мы окажемся в ловушке, из которой надо будет выбираться, что называется, против течения, но нас ждало нечто гораздо более грандиозное. Прямо по курсу сходились склоны двух гигантов, и в месте, где они встречались, облака вздымались широким кипящим валом. Все это происходило в полной тишине, если не считать ветра за обшивкой и постоянного потрескивания корпуса. Медленно и неукротимо машина катилась прямо на этот бурлящий перекат. Некоторое время мы оцепенело разглядывали невероятную по масштабу картину, затем я схватился за рычаг вертикальной тяги и потянул его на себя. Самолет, качнувшись и затрещав при этом, как показалось, неохотно пошел вверх. Я следил за альтиметром. Понадобилось набрать почти триста метров, чтобы зрительно сравняться с гребнем облачного вала. Дождавшись, когда запас по высоте достигнет ста метров, я остановил подъем, так как возможностей нашей климатической системы в виде жестяного ведра с магическим нагревателем уже не хватало. Да и давление на этой высоте – а если верить альтиметру, то мы уже забрались почти на
