облажайся.
Сандерс незаметно для всех улыбнулся несколько загадочной улыбкой, поворачивая голову прямо, с таким видом типа «давай — давай, конечно же…» Малыш Хью к тому времени уже вернулся и, заходя на станцию, ловко и быстро хлопнул Сандерса своей ладонью по его ладони в качестве чёткого классического приветствия победителя, выполнившего свою задачу.
— Какое вы оружие выбираете, Хэлбокс? — спросил Сандерс.
— Конечно же, пулемёт! — с убеждённой уверенностью ответил Хэлбокс.
Хэлбокс внимательно наблюдал за заездом Кэтрин и Малыша Хью и сделал некоторые выводы. Просчитывая тактику предстоящего поединка, он безусловно решил для себя с самого начала гонки занять позицию преследующего. На самом деле его амбиции были настолько высоки, что он чуть ли не однозначно собрался победить соперника без всяких компромиссов. Он думал, что у него всё просчитано: он выберет предложенный на выбор пулемёт для ближнего плавного ведения обстрела, а противнику оставит одиночные дальнобойные орудия и не даст ими воспользоваться, захватив задний фланг в паре. И вот они вместе с Джокером уже заняли свои места в кабинах сновигаторов, и на разогревающихся двигателях ждали обратного отсчёта. Машины стартовали. Джокер не стал упрямо выжидать каких-либо соотношений позиций соперников по отношению друг к другу и просто ушёл на скорости вперёд. Оторопевший Хэлбокс начал спешно его догонять, бездумно набирая скорость, и вот уже планируемый им методичный обстрел с заднего фланга превратился в обычную погоню, в которой он явно отставал по той же причине незнания трассы с многочисленными трамплинами и препятствиями. Через пятнадцать минут Хэлбокс понял, что реально теряет позицию, в которой можно было бы ещё как-то нагнать соперника, а значит, он просто проигрывает эту гонку, как отстающий по времени или финиширующий последним. Всё его внимание теперь было приковано к быстрому реагированию на вновь возникающие на пути препятствия, которые необходимо было грамотно и резко обходить или проходить, как некоторые из трамплинов, которые он мог ещё брать на такой скорости. Скорость в свою очередь достигла уже совсем не приемлемой для этого уровня трассы девяноста узлов и Хэлбокс еле справлялся с управлением, уже не обращая внимание на приборы и информирующие мониторы. Внезапно в корпус сновигатора сзади ударила целая кавалькада выстрелов. Хэлбокс не успев ничего понять, вздрогнул от резких громких ударов и массивной инерции, которая просто подкинула его сновигатор, и, перевернув набок, выкинула с трассы в сторону. Дальнейшее было похоже на то же, что произошло и с Кэтрин: сновигатор протащило по снегу вперёд ещё метров пятьдесят, после чего он остановился, зарывшись в снег боковой аэродинамикой с одной стороны. Через буквально несколько минут сзади медленно подъехал сновигатор Джокера, как грозный танк, одержавший очередную высокопрофессиональную победу. Хэлбоксу было видно, как Джокер внутри кабины спокойно повернул голову в его сторону, посмотреть на состояние противника, после чего, убедившись, что цель жива и чувствует себя нормально, без единого слова в эфире, вальяжно развернул свой сновигатор и уехал в обратном направлении.
Хэлбокс лежал в кресле пилота молча на боку, обескураженный этим довольно дерзким поступком Джокера, и потихоньку соображал, как это могло получиться. Джокер оказался гораздо коварнее, чем можно было себе представить. Он просчитал Хэлбокса изначально, когда тот выбрал пулемёты после поражения Кэтрин. Он сразу превратил поединок в гонку на высокой скорости, при которой просто невозможно следить за мониторами, включая спутниковую штурман-локацию и ультразвуковой локатор, с помощью которых можно отслеживать движение и местонахождение соперника. Но даже при этом на такой скорости не всегда возможно сразу чётко понять, что впереди идущий объект остановился, что собственно и сделал Джокер после очередного объёмного препятствия, просто спрятавшись за ним и дождавшись, пока цель выйдет на открытый удобный участок для беспрепятственного обстрела. Затем Джокер просто уничтожил лёгкую ничего не подозревающую добычу.
— Хэлбокс, с вами всё в порядке? — прозвучал голос Сандерса в эфире.
— Да, — устало выдавил Хэлбокс.
— Не расстраивайтесь там сильно, — успокаивал Сандерс, — спасательная группа уже вышла за вами.
Хэлбокс отключил защитный экран гермошлема и с грустным задумчивым лицом продолжал беспомощно лежать на боку, ожидая спасательного отряда и думая о том, что так и не смог сделать хотя бы одного выстрела по цели, о чём так мечтал в самом начале заезда.
Спустя какое-то время подъехал вездеход спасателей, и они своими отлаженными действиями вытащили его и поставили в естественную рабочую позицию. После чего, аналогично предыдущему случаю, было произведено тестирование систем, в результате которого обнаружилось повреждение системы бокового руления, только с другой стороны. Сновигатор уже привычно взяли на буксир и доставили вместе с Хэлбоксом до станции. На этом были закончены все мероприятия, запланированные программой испытания нового оружия.
Не смотря на общий восторженный ажиотаж среди всех участников проекта по поводу удачного окончания проведённых испытаний, российская команда покидала «Амундсен-Скотт» в довольно подавленном настроении. Джонса опять переполняли спорные чувства: с одной стороны он явно уступил ущербное место проигравшего Хэлбоксу и снял с себя дополнительные негативные напряжения, с другой — он жалел, что упустил вероятную возможность самостоятельно постоять за честь команды. В любом случае поражение было настолько фатальным и необратимым, что создавалось ощущение какой-то адской издёвки с американской стороны, попахивающее злой клоунадой. Ведь команда шла на новое задание, как на серию тренировочных испытаний, то есть явно с научной и познавательной целью, а в итоге незаметно для всех в конце всё вдруг превратилось в тотальный разгром самомнения и чувств собственного достоинства. При этом никакой явно выраженной агрессии и злорадства со стороны американцев не происходило, напротив они вели себя, как ни в чём не бывало, улыбаясь, радуясь и ни капли не предвозвышали своё положение над чьим-либо другим.
Фрэя конечно же заметила смуту в глубине сознания Джонса и поспешила
поскорее её как-нибудь нейтрализовать, чтобы не вывести внутреннее настроение из общего равновесия.
— Успокойся, Джонс, — спокойно и нежно сказала она, посмотрев ему в глаза и взяв за руки, — ты — лидер команды, должен быть выше этого. От твоего внутреннего настроения зависит общее настроение и психологический тонус всех остальных.
— Да я особо и не переживаю, — ответил он ей, — просто как-то странно получилось, что ехали за одним, а уехали с другим.
— Тебе должно быть всё равно, — продолжала она, — ты должен сосредоточиться только на мысли об очередной успешно выполненной миссии и всё.
— Да всё в порядке. Я просто переживаю ещё за ребят.
— Ребята равняются на тебя, не забывай об этом. Это сила устава и протокола подчинения. Подумай лучше о нашем хорошо профинансированном
