сторону и обнажили клинки. Над поляной разлилось напряжение. Первым замахнулся Стэндиш. Я отразила прямой удар в голову и попыталась контратаковать. Звон стали наполнил воздух. Святой явно не надеялся на достойный отпор. Две недели я старательно сдерживалась и совершала ошибки, но сегодня настал момент показать всю свою силу.
Наверное, я никогда не смогу победить его в бою на нуамьеннских клинках. Там он нечеловечески быстр. Но с катаной духа мужчина не умел управляться так ловко, оружие было ему чуждым. Кроме того, катана учителя не была предназначена для светлой магии, которой охотник его наполнял. И это работало против Стэндиша. Только тот об этом не знал. А вот я знала.
Самым сложным оказалось подставиться. Я осознанно пропустила удар и не до конца разорвала дистанцию. Кончик клинка Святого чиркнул по моему плечу. Царапина крохотная, но мне хватило. Стоило первой капле крови выступить на моей коже, как ночь окрасилась в зеленые тона. Прежде чем в груди начало разгораться предательское жжение, я направила свою силу в клинок, пробуждая духа. Времени было очень мало. Всего на миг лезвие катаны Тайджу вспыхнуло зеленью. В два быстрых шага я сократила расстояние между собой и охотником, лязгнули гарды катан, соединяясь. Мощным толчком я отбросила Стэндиша назад и приставила к его горлу острие своего клинка. Зеленое сияние вокруг лезвия погасло, а в моей груди начало разгораться жжение.
В глазах Святого светилось удивление, и видеть его было очень приятно. Я медленно опустила клинок и напомнила:
– Вы обещали.
Стэндиш вбросил катану в ножны и хмуро ответил:
– Ничего я тебе не обещал. Подумаю.
– Это нечестно! – взвилась я.
Винсент поддержал меня:
– Зачем вам это старье? Катана Тайджу наверняка лучше…
– Что бы ты понимал, мальчик, – мрачно зыркнул на него Святой. – Это катана Соджи Мисуто, величайшего мечника. Создана лучшими кузнецами рода. Никакой новодел Тайджу не сравнится с ней.
Шон косился на меня с опаской, и я поняла, что сейчас как никогда будет уместно зарыдать. Я медленно вложила свой клинок в ножны и, стараясь подавить злость, сказала:
– Это нечестно. Я буду жаловаться герцогу. Вы сказали, что согласны.
– Сказал, но не обещал.
Кажется, его забавляло мое упорство. Меня захлестывала злость. Я не могла оторвать взгляда от рукояти катаны за его поясом. Наверное, стоило вспомнить что-то плохое и выдавить из себя слезу, поддерживая свой образ сумасшедшей. И я вспомнила. Вот только заплакать не вышло.
Перед моими глазами все еще стояла картина того дня. Бой вышел особенно жестоким, наша армия отступала. Когда учитель Соджи увидел, что боевой дух войска падает, то лично повел их в бой. Я была слишком далеко, чтобы помочь. Темная и светлая магия полыхала вокруг, и сталкивались клинки. А когда свет рассеялся, единственное, что я успела увидеть, – это как заклинание Святого врезалось в незащищенную грудь моего учителя, а затем туда же вошел обоюдоострый нуамьеннский клинок. С поля боя меня утащил отец. Тогда я горела жаждой мести, но война развела нас со Стэндишем по разным фронтам, а затем наступило перемирие.
И вот теперь убийца моего учителя стоял передо мной. Я была обязана ему жизнью своего нового жалкого тела, а он нагло ухмылялся, отказываясь от своих слов. Я не сразу поняла, что сжала ножны своей катаны так, что побелели костяшки пальцев. Медленно выдохнула, пытаясь погасить пожар в груди. Затем развернулась и опрометью бросилась в лес.
– Шия, вернись! – крикнул мне вслед Шон.
«Мия!» – позвал Тьен.
Но я не послушалась. Пусть побегает полночи по лесу за душевнобольной полуэльфийкой. В следующий раз подумает, прежде чем что-то говорить! Меня душила злость. Я неслась, не разбирая дороги, жжение в груди медленно угасало. Наконец остановилась на какой-то поляне рядом с быстрым говорливым ручейком и, тяжело дыша, принялась остервенело рубить клинком стволы молодых деревьев. Затем молча подошла к воде и опустилась на траву.
Тьен выскользнул из темноты первым и положил голову мне на плечо.
«Святой сейчас будет здесь», – предупредил он.
Холодный язык коснулся моего лица, словно пытаясь слизнуть слезы, которых не было.
«Кем он был для тебя?» – внезапно спросил догадливый пес.
Точнее, догадливый демон. Я очень тихо прошептала:
– Учитель Соджи…
Больше Тьен ничего не говорил, но от его молчаливого присутствия почему-то было легче.
Через несколько минут на поляне появился Святой. Я не стала оборачиваться, заслышав его шаги. Он немного постоял, оглядывая учиненное мной безобразие. Затем подошел к нам и опустился рядом на траву. Я снова не удостоила его взглядом. Трава зашуршала, когда охотник положил между нами катану духа.
– Хочешь, чтобы она стала твоей? – нарушил тишину его спокойный голос.
Я покосилась на него и не стала отрицать очевидное:
– Хочу.
– Ответь мне на один вопрос, Шия. Ответь честно, и я отдам ее тебе.
Я развернулась к нему всем телом и заглянула в холодные серые глаза.
– Задавайте свой вопрос, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно.
Взгляд Стэндиша стал жестким.
– Кто ты? – требовательно спросил он. – Откуда у тебя некромантия? Гемхен – чистый род, в нем никогда не было примеси темной крови. Шиясса Гемхен не может обладать этой силой. Но ты точно обладаешь ей. В тот день, на кладбище… Ты не знала наших обычаев. Скажи, кто ты такая и как попала сюда. И я отдам тебе катану Мисуто Соджи.
Я резко отвернулась и задумалась, в очередной раз пытаясь тщательно оценить риски. Катана учителя здесь, совсем рядом. В той жизни мне было запрещено прикасаться к этому клинку. А теперь он здесь, рядом со мной. Достаточно сказать пару фраз, чтобы получить его. Но открываться Стэндишу слишком рискованно. Я не могла быть уверена в том, что он не воспользуется этим знанием против меня, потому произнесла:
– Мне нечего сказать вам. Не хотите отдавать – пожалуюсь герцогу Бейтану. Как вы и сказали в тот раз, свидетелей у меня предостаточно.
Святой усмехнулся:
– Хенман не станет тебя слушать.
Я покосилась на него и фыркнула:
– Люйлен Ли-Ин станет.
После короткой паузы охотник задумчиво сказал:
– Я думал, вы ненавидите эльфов.
– Я хочу найти отца. Возможно, она поможет мне.
Кажется, это заявление немного огорошило его. Какое-то время мы оба молчали. Затем Стэндиш резко произнес:
– Я хочу помочь тебе.
В моем взгляде было нескрываемое подозрение.
– Ваши действия говорят о другом. Почему я должна доверять вам?
– Может быть, потому что больше некому? – раздраженно ответил он.
– Есть кому. Уходите.
Но мужчина не ушел, а продолжил сидеть рядом и разглядывать меня. Наконец я
