– Заметили под утро. Пошли, кофе остынет.
Круглов положил бинокль на край кирпичной кладки и вслед за Лукой вернулся к столу.
– Я слышал, что их очень трудно убить, – сказал он, наливая напиток.
– Трудно, профессор, это не то слово. Вот поэтому у нас на крыше люди с «Мухами».
– Это оружие такое?
– Гранатометы.
– Поможет?
– Обязательно, – кивнул Лука. – Единственная проблема – попасть.
– Думаю, как только они сунутся под излучатель, проблема отпадет.
– Обязательно, – с издевкой произнес Лука.
– Чего «обязательно»? – снова разозлился Круглов. – С чего ты решил, что излучатель не поможет?
– А с чего твой Сахаров двести человек на охрану поставил? А?
– Послушай, Лука! – не выдержал Круглов. – Если тебе так все тут не нравится, чего ж ты не уходишь?
– Сахаров сделал мне такое предложение, от которого я не смог отказаться, – серьезно ответил Лука. – Как и Кольцову, кстати. Ну и к тому же мне понравилась идея «Альтернативы».
– Какая именно?
– Нагнуть Зону.
– Ты что, против Зоны? – удивился Круглов. – Мне казалось, эта идеология свойственна представителям «Закона».
– Нет, профессор, я не против Зоны. Я против того, что она тут главная. Я устал бояться. И надеюсь, что Сахаров сделает все, чтобы болотные упыри мне за пивом бегали. Вот в этом я буду ему помогать не за страх, а за совесть. Доступно?
– Вполне, – кивнул профессор.
– Ну а что тут делаешь ты, мне все непонятнее и непонятнее, – добавил Лука.
– Я научный работник, – ответил Круглов сурово. – Исследователь в первую очередь. Для меня Зона – уникальный объект для изучения.
– Да это понятно. Вот и сидел бы у себя на «Янтаре», исследовал.
– Академик Сахаров предложил мне поучаствовать в проекте такого масштаба, о котором ни один ученый даже мечтать не мог.
– А при чем тут масштаб? Другие, вон, глистов в пробирке изучают – и гордятся.
– Мы стоим на пороге грандиозного открытия, – торжественно заявил Круглов. – В принципе, оно уже состоялось. Ради того, чтобы присутствовать при этом, участвовать в этом, я готов на многое. Да что там, я готов на все!
– Эк ты раздухарился!
– Я не ищу личной выгоды, – заявил профессор. – И это может служить исчерпывающим оправданием. А ради науки, ради тех благ, которые несет она человечеству, я пойду на все. И учитывая цель, стоящую перед нами, ее масштаб, я согласен отодвинуть все морально-нравственные соображения на второй план. Подвигов без жертв не бывает!
Лука удивленно смотрел на разошедшегося Круглова. Избыток эмоций заставил профессора привстать, он перегнулся через стол, опрокинув термос, и выкрикивал свои тезисы прямо в лицо сталкеру. При этом у Луки создалось впечатление, что Круглов обращается к кому-то другому, будто бы продолжает давно начатый спор.
Тяжело дыша, профессор уселся обратно и вытер вспотевшее лицо. Лука помолчал, наблюдая за ним, а потом тихо спросил:
– Слушай, Моль, а вдруг Бог есть?
– Чего? – опешил Круглов.
– Бог, – сталкер показал пальцем вверх.
– И что?
– Не боишься?
– Я не думаю…
Но закончить Круглов не смог – внезапно со стороны базы раздался протяжный скрип, завершившийся грохотом, от которого содрогнулся пол под ногами. Круглов вслед за Лукой и другими солдатами бросился к окну, выходящему во двор.
Сначала профессор ничего не заметил – подсознательно он ожидал увидеть дым разрыва, – но потом в ужасе замер: вместо пяти антенн излучателя над «Радаром» возвышались только три. Но и они стояли как-то не так, симметрично накренившись вправо. Две недостающие мачты валялись на земле, у их оснований топорщились выкорчеванные обломки бетона и, словно корни, завивались обрывки электрических кабелей. Спустя еще секунду из разлома лениво выплыло густое черное облако.
Лука, крепко выругавшись, бросился к противоположному окну. Круглов, все еще пребывая в шоке от увиденного, проводил его взглядом. Посмотрев в амбразуру, сталкер метнулся к столу за автоматом. Профессор отрешенно отметил, что из упавшего термоса по доскам растекается черная кофейная лужа. Весь этаж вмиг наполнился шумом и хаотичным движением – носились люди, лязгали затворы, звучали какие-то команды…
– Беги, Круглов! – пробился сквозь гвалт голос Луки.
И Круглов побежал.
С каждой минутой Николай открывал в девушке все новые достоинства. Наверное, дело было в том, что за полгода, проведенные на «Янтаре», он не видел ни одной женщины, а возможно, виной тому выпитый портвейн или же нервное напряжение последних дней… Но как бы то ни было, эта высокая, нескладная лаборантка с короткими белыми волосами сейчас казалась ему практически идеалом.
Они познакомились в первый же день, когда Николай вместе с другими научниками прибыл с «Янтаря». Девушку звали Элла. Она, как выяснилось позднее, была микробиологом и прибыла в Зону из Новосибирска по личному приглашению академика Сахарова. Что было странно, ведь до недавнего времени Сахарова считали погибшим. Наверное, думал Николай, какие-то контакты академика с Большой землей продолжали «работать» и после его смерти – иначе как объяснить наличие новейших приборов и целого штата исследователей?
То, что среди сотрудников Сахарова имеются женщины, стало для новоприбывших приятной неожиданностью. На «Янтарном» в этом плане было строго – только мужчины. Разумная мера, если учесть опыт существования смешанных коллективов в замкнутом пространстве: любой проект неминуемо превращается в мыльную оперу с интригами и дуэлями.
Но Сахаров, видимо, так не считал. Как выяснилось, женщин на «Радаре» имелось целых пять штук. Все довольно-таки подходящего возраста. Некоторые были вовсе даже ничего, но Николай, трезво оценивающий свои, мягко говоря, невыдающиеся данные, выбрал неказистую Эллу. Тут был четкий расчет: пока коллеги будут увиваться вокруг более одаренных природой особей, он легко добьется своего от обойденной вниманием дурнушки.
Расчет оказался верен. Уже на второй день он получил приглашение «зайти на чай». И сразу же после смены, прихватив бутылку вина, примчался к Элле «на крыльях любви».
Жилой этаж лабораторного комплекса был предназначен для намного большего количества персонала – поэтому каждый научный сотрудник получил отдельную «жилплощадь», и еще остались незанятые. После тесноты «Янтаря» это казалось небывалой роскошью: личные комнаты, да еще и с мебелью. Жаль, конечно, что под землей, без окон…
Намного серьезней была проблема звукоизоляции – тонкие перегородки между боксами прекрасно пропускали звук. Поэтому они с девушкой разговаривали почти шепотом. Как выразилась хозяйка – под землей сплетни расползаются быстрее плесени.
