– Это я убил твоего сына. А перед смертью я сказал Сефу, что это ты приказал мне отнять у него жизнь.
Слуга самозванца не видел молний, мелькнувших в глазах Альтаира. Довольный собой, он продолжал страшную исповедь, давясь от смеха, словно рассказывал забавную историю:
– Он умер, уверенный в предательстве родного отца.
Альтаир бросил на него пылающий взгляд. Яблоко вспыхнуло ярко, как звезда.
Подручный взвыл от боли. Его тело задергалось в судорогах. Он обхватил голову, вдавливая пальцы в виски. Казалось, он стремился оторвать голову от тела, чтобы прекратить нестерпимую боль.
– Альтаир! – закричала Мария.
Но пожилой ассасин был глух к ее призывам. Глазами, потемневшими от ярости, он следил за слугой Аббаса. Тот пытался сопротивляться невидимой силе и не мог. Выхватив из-за пояса кинжал, подручный дрожащими руками занес оружие над головой, готовый всадить лезвие себе в горло.
Сжимая руку мужа, Мария трясла его, крича:
– Альтаир! Нет!
Наконец слова жены дошли до него. Содрогнувшись всем телом, Альтаир вырвался из-под власти Яблока. В глазах исчезла темнота. Яблоко погасло так же внезапно, как вспыхнуло.
Слуга Аббаса, тоже разорвавший оковы Яблока, трясся, будто бешеная собака. Он сердито и пугливо озирался по сторонам, а потом с громким проклятием бросился на Марию и ударил ее кинжалом в спину.
Мария тихонько вскрикнула, но устояла на ногах. Ассасины вокруг буквально окаменели. Аббас застыл с разинутым ртом.
Только Альтаир сохранил способность двигаться. Слуге Аббаса движения бывшего Наставника казались на редкость медленными. Альтаир очень долго обнажал лезвие скрытого клинка. Наконец оно освободилось полностью с оглушительным звуком, подобно треску камня, раскаленного на солнце. Подручный самозванца видел, как лезвие приближается к нему и медленно-медленно входит между глаз. В его голове что-то взорвалось, и больше он уже ничего не чувствовал.
Альтаир лишь мельком взглянул на рухнувшего слугу. Из дыры между широко раскрытых глаз хлестала кровь. Мария начала оседать. Альтаир кинулся к ней, подхватил и бережно опустил на землю. Он знал: еще немного – и земля примет Марию навсегда. Альтаир склонился над нею. В его сердце разрастался ледяной шар. Он приник к ее лицу. Сейчас они были похожи на влюбленную пару, собравшуюся поцеловаться.
Тишина окружала их, словно панцирь доспехов. Мария пыталась что-то сказать. Альтаир приник ухом к ее губам.
– Альтаир. Любовь моя. Будь сильным.
– Мария… – прошептал он, морщась от нестерпимой душевной боли.
Через мгновение панцирь тишины рассыпался. Окружающее пространство наполнилось шумной разноголосицей. Остро пахло пылью. Все голоса перекрывал пронзительно-визгливый голос Аббаса:
– Эй, люди! Взять его!
Альтаир выпрямился во весь рост и стал медленно отступать.
– Заберите у него Яблоко! – вопил Аббас. – Немедленно!
Альтаир бежал, не дав Аббасу и его приспешникам опомниться. Он прыгнул с башни на скат, благополучно достиг моста и оказался в редколесье к северу от крепости. Там, на полянке, он вскоре увидел торопящегося к нему человека, очень похожего на него самого, только значительно моложе.
– Отец! Я поспешил сюда сразу же, как получил твое послание. Что случилось? Я опоздал?
Со стороны крепости доносились тревожные звуки рожков.
– Дарим! Сын мой! Поворачивай назад!
Дарим поднял глаза к крепости. За лесом, на утесах, кучками собирались ассасины, готовясь к охоте на бывшего Наставника.
– Они там все с ума посходили?
– Дарим, Яблоко по-прежнему у меня. Нужно убираться отсюда. Яблоко не должно попасть к Аббасу.
Вместо ответа Дарим развязал мешок, вытащил оттуда колчан с метательными ножами и бросил на землю.
– У меня есть еще. А эти возьми себе. Пригодятся.
Ассасины, верные Аббасу, уже заметили отца и сына. Часть их устремилась напрямик, остальные двинулись с боков.
– Они попытаются захватить нас в кольцо, – мрачно сказал Альтаир. – Держи ножи при себе. Мы должны быть готовыми ко всему.
Отец и сын углубились в лес.
Это была опасная дорога. Очень часто Альтаиру и Дариму приходилось прятаться, заметив впереди ассасинов. Те не оставляли попыток напасть сбоку или сзади.
– Держись рядом со мной! – сказал отцу Дарим. – Уходить надо вместе.
– Попробуем их обойти. В деревне есть лошади. Попробуем выбраться к побережью.
Вплоть до этого момента все мысли Дарима были заняты неожиданной угрозой. Но сейчас, словно спохватившись, он спросил:
– А где мама?
Альтаир тяжело покачал головой:
– Дарим, мамы… больше нет. Прости меня.
У Дарима перехватило дыхание.
– Что? Как?
– Потом поговорим. Сейчас нужно уходить. Возможно, с боем.
– Но ведь они нам не враги. Они – наши собратья, такие же ассасины, как мы. Нужно поговорить с ними, убедить.
– Оставь убеждения для разумных людей. А эти отравлены ложью.
Они ненадолго умолкли, затем Дарим спросил:
– Так это Аббас убил моего брата?
– Он убил не только твоего брата. Он убил нашего верного соратника Малика Аль-Саифа. И еще многих других, – холодно ответил Альтаир.
Дарим опустил голову:
– Он не просто безумец. Он злодей. Ни совести, ни раскаяния.
– Безумец, но с целой армией тех, кто ему повинуется.
– Он умрет, – отчеканил Дарим. – Однажды он заплатит за все.
Они подошли к деревне с другого края, сумев беспрепятственно добраться до конюшни. Это было редкой удачей, поскольку деревня уже кишела ассасинами. Альтаир и Дарим торопливо оседлали лошадей и пустились вскачь. Вдогонку им звучал голос Аббаса. Самозваный Наставник взобрался на невысокую башенку, стоявшую на площади.
– Запомни, Альтаир! Яблоко все равно будет моим! И твоя голова – в придачу за весь позор, который ты навлек на мою семью! Ты не сможешь вечно скрываться от нас и от своего вранья!
А всадники галопом неслись прочь из Масиафа.
Проскакав больше лиги, они решили дать лошадям небольшой отдых. Погони за ними не было. Они выиграли время. Альтаир ехал впереди, Дарим – следом. Вскоре он заметил, как отец устало сгорбился. Дарим подъехал ближе, с тревогой вглядываясь в отцовское лицо.
Альтаир не видел сына. Он сидел, понуро опустив плечи, и едва сдерживал слезы.
– Мария. Любовь моя… – слышал Дарим его шепот.
– Отец, очнись, – тихо сказал он. – Нам надо ехать.
Сделав над собой неимоверное усилие, Альтаир выпрямился, пришпорил лошадь, и они с Даримом понеслись дальше, превращаясь в пятнышки на фоне угрюмых скал.
Новый ключ занял свое место рядом с двумя другими, надежно спрятанными в бюро константинопольских ассасинов. «Басни» Сократа Эцио вручил удивленной и благодарной Софии. Оставалось увидеться с принцем Сулейманом и сообщить об открытиях, сделанных в арсенале.
