интерес к жизни.
– Розыгрыш?
– Решение Британского Королевского Совета – не розыгрыш. Вас действительно присудили к титулу.
– Да за что же?
– За доблесть, проявленную при спасении члена британской королевской семьи.
– Тут какая-то путаница. Жену спасал, было дело. Члена – нет.
– Одно и то же лицо, сэр.
– Вы уверены?
– Абсолютно. А вы не знали?
– М-да. Боюсь, это был не последний секрет моей жены.
– Вполне возможно, – согласился пират. – При дворах много всяких тайн. Время тут мало что изменило. Но это еще не все, сэр.
– А что еще?
– Да попутно вы спасли почетного члена Королевской Академии Наук. Тоже британской.
– Это кого же?
– Сэра Парамона Кэссиди Круклиса фон Циммермана ибн Дауда.
– Откуда известно?
– От самого сэра.
– Надо же! Несказанно повезло Британии.
Пират расхохотался.
– Граф! Должен сказать, вы хорошо переносите анабиоз.
– А как прореагировал Могилев? – спросил я.
– Простите? Какой Могилев?
– А, ладно. Не обращайте внимания, старая история. Так он уже встал?
– Кто?
– Ибн Дауд.
– Второй день играет в шахматы с вашим софусом.
– И какой счет?
– Сто восемнадцать с половиной на тридцать шесть с половиной.
– Бедный Джекил.
– Послушайте, – уважительно спросил Роджер, – на Гравитоне все такие умные были?
Я кивнул. Если на твоих глазах творится легенда, мешать нельзя. Люди расстраиваются. Потребность в идоле есть потребность физиологическая. То есть требует постоянного удовлетворения.
– Только учтите, – для страховки предупредил я, – не все гравитонцы любят демонстрировать. Иные выглядят даже глуповато.
Роджер выразился в том смысле, что снял бы шляпу, если б таковую носил.
Тем временем потоки теплого воздуха осушили кожу. Я выбрался наружу, превратившись из куколки в бледную личинку. Спотыкаясь на ногах, отвыкших ходить, направился к лифту. Из саркофага послышался сконфуженный голос Роджера:
– Сэр, экипаж «Зенгера» жаждет вас увидеть.
– А в чем проблема?
– Здесь дамы…
– И что?
– Да вы забыли… переодеться к завтраку.
Я услышал чей-то смех и пришел к выводу, что нудизм наконец-то скончался. Эврика.
* * *
Круклиса я нашел в рубке. Ибн Дауд поменял свой искрящийся балахон на стандартную униформу, которую обычно надевают под скафандр. Вероятно, процедура регенерации благополучно завершилась, и он мог позволить себе хоть белое, хоть облегающее.
Держа на весу шахматного коня, он внимательно меня осмотрел. Рядом с ним находился походно-раскладной бар на колесиках.
– Сохранился неплохо. Чего налить?
– Кофе, – пробурчал я. – Можно с коньяком.
– Чего побольше?
Я сделал обиженное лицо. Круклис плеснул в чашку добрую порцию.
– Ты не перестарался?
– С коньяком? – невинно спросил Круклис.
– Нет.
– А с чем?
– С титулами и мундирами.
Круклис удивленно поднял брови.
– Вот не думал, что ты придашь значение мишуре.
– Не понимаю, зачем все это, – раздраженно сказал я.
– Потерпи, поймешь. А потом еще и во вкус войдешь.
– По-моему, сначала надо было спросить у меня.
– Серж, да полно брюзжать. Ты ведь можешь и отказаться. Давай о другом поговорим. Все-таки сорок восемь лет не виделись, капитан. Вечор, ты помнишь, вьюга злилась…
– Ага, – мрачно согласился я. – В мутном небе тьма носилась.
– Не тьма, а мгла.
– Какая разница?
– А вот какая, – сказал Круклис.
И разом включил все экраны на панорамный обзор. Я охнул.
Бок о бок с «Туарегом» плыл патрульный фрегат Роджера. Его тороидальный корпус был виден с плоской стороны. Он быстро вращался, поэтому казалось, что рядом с нами в пустом пространстве катится огромное колесо.
Но не это поражало воображение. Прямо по курсу красовалась большая розовая планета с великолепно подсвеченной системой из тысяч колец. У меня даже дыхание перехватило.
– Что? Сатурн?!
– Ага! Пробирает? Мы на пороге дома, Серж. А ты какую-то свару затеял.
– Но как же? По расчетам мы должны были выйти к Плутону. Карантинная станция дальних рейсов там находится… Находилась.
– И до сих пор она там. Но из уважения к заслугам Его Сиятельства графа Кроносского (ибо таков отныне твой полный титул, и мне сдается, ты от него не откажешься) благодарное человечество разрешило нам отбывать карантин не у скучного Плутона, а на Япете. Здесь с видами получше. Разве не так?
– Не то слово…
Я взглянул на впечатляющее Сатурново семейство, живо вспомнив планетную астрономию. Вон тот, оранжевый, – явно Титан, самый крупный и населенный спутник системы. С другой стороны из-за диска Сатурна выглядывала Диона. А под таким углом к плоскости колец может вращаться только Япет…
Пространство вокруг Сатурна рябило радарными отражениями многочисленных кораблей, вакуумных поселений, орбитальных заводов. И все это освещалось лучами все еще небольшой, но очень яркой звезды, – родного Солнышка…
– Ладно, – сказал я. – Простим друг другу, благородный ибн Дауд.
Круклис поставил коня на доску и протянул руку.
– Да я уж давно. Теперь твоя очередь.
Я с чувством потряс его уже совершенно розовую кисть, совсем как настоящую.
– Ты готов? – спросил Круклис.
– К чему?
– У нас запланирована пресс-конференция.
– Хорошо, что не полет на Кронос.
– Еще неизвестно, что приятнее. Тебе неизвестно. Подумай, что можно говорить.
– Уже думал. Но хочу спросить.
– Пожалуйста.
– Мне что, беречь твою тайну до могилы?
– Нет, конечно. Довольно скоро я вернусь на Кронос. Вот тогда все и расскажешь. Ну, начинаем?
– Стоп! А как же…
– О, с Джекилом у нас полное взаимопонимание. Да и проигрался парень крупно.
– Не так уж и крупно, – проворчал софус. – И у нас отложена партия. Шансы у меня там неплохие.
Круклис не стал спорить. Он включил линию ближней связи.
– Алло, «Зенгер», мы готовы. Начинайте экзекуцию.
Невероятно серьезный Роджер от имени человечества поздравил нас с благополучным возвращением. Затем представил свой экипаж – трех мужчин и четырех женщин. Все они показались мне неумеренно красивыми – то есть дерзко, вызывающе красивыми. Прекрасные фигуры, кожа, волосы. Осмысленные, одухотворенные лица. Веселые, все понимающие глаза, с чуть заметной грустинкой.
Там, на канувшем в прошлое Гравитоне-4, тоже собрались вовсе не уродцы, но разница была, и разница ощутимая. Что-то они, земляне, с собой сделали, пользуясь тем, что я сто лет за ними не присматривал.
– …а это – Дженнифер, наш доктор.
Я сделал невольное движение. Дженнифер улыбнулась.
– Мистер Рыкофф, у меня пока нет полной информации. Но могу сказать, что в данный момент вашей жене ничто не угрожает. С остальным разберемся на Япете. Нужные специалисты уже вызваны.
– Не опоздают? – озабоченно спросил я.
Круклис тоже улыбнулся. Не знаю, как это сделали крониане, но его характер явно смягчился.
– О, нет, – заверила Дженнифер. – Опаздывать вообще не принято. А уж в вашем случае… Мы справимся, Серж.
Из глубины экрана сочувственно глянул Роджер.
– А теперь, господа, предоставляю вас прессе.
И посыпалось. Еще до отлета к Кроносу я считал пресс-конференции чем-то
