Катер уверенно шел вперед. Судно действительно пигмейское, даже примитивная турель для "максима" смахивала на хлипкую стойку пляжного зонтика.
- А я один раз на торпедном катере плавал, - известил Женька, пытаясь развеять наступившее мерзопакостное враждебное молчание.
- Вообще-то, "ходил", а не "плавал", - пробормотал Коваленко. - Ну и как катерный опыт?
- Да не успел распробовать. Качнуло пару раз, а там: - Вперед! В атаку! И полезли мы в горку.
- Что, прямо на берег высадили? - недоверчиво спросила Шведова.
- Не совсем. Малость промок, но это значения не имело. Когда вверх карябались, пот аж в сапогах захлюпал. Да еще гансы прикурить дали.
- Это вы под Севастополем работали, - сказала Марина в сторону. На Коваленко она не смотрела, но старлей определенно начал страдать. Чем-то они здорово похожи были: оба готовы собеседнику прямо в лоб гадкую правду бухнуть, своей упертостью покрасоваться. Года рождения разные, а толку...
- Что вы как дети, в самом-то деле, - с досадой сказал Женька. - Как ни крути, общее дело делаем. И товарищ Варварин нам не посторонним человеком был. Работаем или нет?
- Действительно, нелепо себя ведем. Пойду я к командиру, проясню обстановку, - Коваленко поднялся.
Опергруппа посмотрела, как он ловко, несмотря на габариты, проскользнул в люк.
- Странные вы, - с совершенно необъяснимым ожесточением прошипела Шведова. - Живые, здоровые, с оружием в руках, а страну просрали.
- Ох, Мариша, отож ума у тебя аж Дон разливанный, - вздохнул Торчок. - Опять завелася...
- А кому мы просрали? - хмуро уточнил Женька. - С кем воевать-то с тем оружием в руках? У нас гаутляйтеров и прочих оккупантов нет. Наоборот, нас оккупантами обзывают. Да, террористы и шпионы разные порядком стране гадят. Так их гоняем. А так, чтоб с гранатами, да в штыковую - не на кого. Ну не в кого нам особо стрелять. Разве что с тоски и безделья самим себе мозги вышибить. Так для этого водка, наркотики и иная шоу-программа имеется.
- Вы ж хуже фашистов. Сами всё испортили, собственными руками...
- Я что ли?! - не выдержал Женька. - Я в ясли ходил, когда СССР не стало. Мне что, нужно было с горшком наперевес на Кремль броситься? И, между прочим, уйма советского народа тогда считала, что нужно Союз изменить. Чтоб за штанами и кофтами в очередь не записываться. Чтобы колбаса каждый день была. Их, колбасных любителей, что, поголовно расстреливать надлежало?
- Ну и как? Раздали вам портки и колбасы? - зловеще процедила старшина.
- В магазинах. И колбаса копчено-телячья, и сосиски-сардельки с иными шпикачками. Штаны, брюки и прочие джинсы там же. Выбор широкий. Платья из Парижа, помада из Нью-Йорка и ложки из Хохломы. За деньги. Заработал - купи. Не можешь заработать - дадут. Хреновое и мало, но с голоду не сдохнешь. Карточек нет, хлеб дешевый и сколько хочешь. Гордость страдает, это да. Кстати, Марина, я тебя честно предупреждаю - мне курс молодого бойца уже преподали. Толково и в полном гендерном равновесии. Вот товарища ефрейтора спроси - он знает, кто меня наставлял. Поэтому, если ты лично меня в предательстве еще разок обвинишь или еще что пакостное вякнешь, я тебе в лоб дам. Без церемоний, как зарвавшемуся боевому товарищу. Ясно?
Шведова хмыкнула.
Торчок ухмылялся:
- Отож узнаю...
Появился Коваленко с плащ-палаткой. Посмотрел на порозовевшую старшину и объявил:
- Первое: приказано укрыться и не мерзнуть. Можно использовать брезент трала. Второе: ставлю боевую задачу. Потом будут уточнения и прочие вводные...
Десантный отряд двигался двухкильватерной колонной. Пока все шло по плану. Охранение: шесть "малых охотников", два торпедных катера и трофейная БДБ под новым гордым советским именем "ДБ-51" прикрывали транспорты. Двигался ударный отряд артиллерийской поддержки из пяти канонерских лодок и двух бронекатеров. Надрывали изношенные машины три старых транспорта, шли шхуны, тральщики, спасательное судно - трюмы и палубы предельно набиты людьми и боеприпасами, машинами и повозками, пушками и минометами. Прыгал по волнам - кто на буксире, кто своим хилым ходом, москитный флот. Двадцать семь катеров типа "КМ" и "ЗИС", спаренные и одинарные тендеры, мотоботы - всё самое важное для десанта - высадочные средства. Занимал свое строго отведенное место в строю и крошечный тральщик ? 085.
Барражировали над конвоем прикрывающие переход истребители. Противник пока не появлялся...
Опергруппа, отодвинув до лучших времен яростные дискуссии о колбасе и крушении великой страны, осмысливала план операции. Общая задача была ясна: высадиться вместе с первой волной десантников и проскользнуть в тыл противника до того, как тот подтянет резервы и блокирует плацдарм. До аэродрома Нурмолици около 30 километров, учитывая выбранный, непрямой маршрут в обход хуторов. Расстояние требуется преодолеть как можно скорее: осознав, что происходит, финны начнут эвакуацию техслужб и летного состава. Скорее всего, "ряженых" ЛаГГов в Нурмолице уже нет - переброшены на иной аэродром, перекрашены и вновь получили финские опознавательные знаки. Вполне возможно, и пилоты сменились.
- На "ряженых" могли летать немцы, - сказал Коваленко. - Вдаваться в подробности не будем, но, судя по почерку, вся операция разрабатывалась непосредственно немцами. Если это, конечно, операция, а не случайное совпадение.
- Конечно, такое совсем обычное совпадение, - кивнула Марина.
- И такого варианта нельзя исключать, - лицо у старшего лейтенанта вновь сделалось железобетонным. - Но есть все основания предполагать продуманную, многоходовую комбинацию противника. Работали тонко, дерзко, возможно, и следы, оставленные в Тарасовке...
- Та чо еще за Тарасовка? - насторожился Торчок.
- Деревня, возле которой располагался наш аэродром подскока. Но наши соколы ушли на запад, а обжитое место использовали "ряженые". Часовые чисто говорили по-русски. У взлетной стояло несколько истребителей - свидетели из местных жителей точно не могут описать какие именно. Прилетал транспортный самолет - вероятно, забирал техников и этих самых "часовых". Находились неизвестные авиа-диверсанты на этом аэродроме не менее трех-четырех суток. Подозрений не вызвали. Собственно, кто мог ожидать? Кроме местных жителей там сейчас никого нет. Да, аэродром, да, пара самолетов, оставшихся по причине технической неисправности или иным военным надобностям. Но именно немцы в Тарасовке сидели. Окурки, иные следы...
- Ага, до ветру фрицы по-гитлеровски сидают, - догадался проницательный Торчок.
- Не суть важно. Тарасовку проверяли профессионалы, коллеги нашего майора. Не доверять их выводам у нас нет оснований, - Коваленко замолчал, потому что на палубу выбрался сам главный профессионал. Оглядел небо, корабли, одобрил и повернулся к личному составу:
