Церемониймейстер, высокий архангел с жезлом в руке, двинулся было к послам, но Дагарикс преклонил колена и без его напоминания. Еще одна мудрость друидов гласит: знай все о том, с кем ведешь переговоры, ибо не ведаешь, какая мелочь может склонить в твою сторону чашу весов. Дагарикс изучил все что мог, в том числе и сложные церемонии Воинства. Сейчас он стоял на коленях, низко склонив голову в позе молящего о милости. Его спутники замешкались на краткий миг и повторили его движение в точности.
О, как хорошо, что ослепленные своим мнимым величием ангелы не смотрят в души. Что бы они увидели? Одного, кто смотрит на них с насмешкой и жалостью, и двух других, подобных зверям, рвущимся с привязи. Аколиты еще не умеют разделять гордость и гордыню. Они готовы ринуться в бой, но воля Круга выше их воли.
– Можете встать и говорить, – промолвил херувим, и столько было высокомерия в голосе, что Дагарикс почувствовал, как очередная волна гнева затопила его спутников. Но железные поводки держали зверей, беснующихся в душах молодых аколитов. Маски скрыли выражение их лиц. Глаз они не поднимали, так что римский правитель ничего не почувствовал.
Дагарикс поднялся, и вся поза его выражала смирение. Понял он одно: наставник, как всегда, скрыл испытание в испытании. Провести разговор нужно так, как он сказал, но при этом управиться побыстрее, чтобы двое молодых горячих аколитов, данных ему в сопровождение, не утратили самоконтроля, но и без излишней поспешности, чтобы не вызвать подозрения ангелов.
– Херувим Рима, покровитель Константинополя и Киева, правитель Земли, член Синода Воинства Небесного. Я пришел к тебе от Круга друидов, с которым ты заключил договор.
– И чего хочет Круг? – Губы херувима искривились в недоброй усмешке.
– За помощь вы обещали нам один из городов с порталом на Луну. Мы пришли потребовать платы.
– Потребовать? – Херувим рассмеялся. – Униженно просить – вот что вам пристало. За что вам платить? Вы не убили ни одного из высших, вы не достали Грааль. Что вы сделали достойного подобного вознаграждения?
– Но договор не определял, что мы должны сделать нечто подобное. Речь шла о помощи, военной поддержке. Мы оказали ее. Погибли наши братья и наши служители. Неужели их кровь не стоит платы?
– Что мне кровь жалких дикарей? Единственное, что стоит платы, – это результат. Если бы вы убили хотя бы своего отступника, наш разговор имел бы смысл.
– Не по своей вине мы этого не сделали. Ваши наемники вмешались и сорвали наши планы.
– Ну так и претензии все к наемникам. – Еще одна глумливая усмешка.
– Где же мы их теперь найдем?
– Это мое дело? Сомневаюсь. У меня слишком много забот о заблудших овцах, чтобы охотиться еще за прерывающими нить.
– Но разве не наниматель несет ответственность за действия наемников?
– Да, это так. Нанял их херувим Города Ангелов. С него и требуй ответа.
– Но для этого мне надо попасть на Луну. Как я смогу это сделать?
– Это мое дело? Сомневаюсь. Ты пришел не как смиренный проситель, речи твои грубы, полны ложных обвинений. Зачем мне помогать невеже? Найди сам путь на Луну.
– Прошу тебя, заклинаю нашими общими предками. – Дагарикс смиренно склонил голову. – Наш народ тоже рвется в небеса. Не отрезай нас от нашей мечты. Братья отдали за нее жизнь. Смягчи сердце свое.
– Вот ты как заговорил. – Херувим оперся подбородком о ладонь левой руки. – Но волк не обманет меня, даже надев овечью шкуру. Вижу насквозь вашу ложь. Как шакалы, лебезите перед сильным, а повернись к вам спиной – и получишь удар. Пришедший в мой дом с угрозами, уйдешь с позором. И узнаете, что Земля принадлежит нам!
– Не ожесточай сердце свое. – Дагарикс упал на колени. – Сколь жестоко это – показать людям их мечту и тут же спрятать за семью замками!
– Не учи меня, червь! – Херувим встал. – Вы как дети: детей нельзя жалеть, ибо этим ты их портишь! Детей нельзя баловать, иначе вырастут они распущенными, не имеющими почтения к учителям своим. Исправьте упущения свои – только тогда я позволю вам молить меня о милости вновь! Высшие Зеленого домена еще должны быть на Земле. Принесите их головы – и я смягчу свой гнев! А сейчас – прочь, нераскаявшиеся грешники!
Как хорошо, что масок ангелы снять не потребовали. Уходя, Дагарикс не смог сдержать улыбки. Кричи, кричи, херувим, скоро серпымечи подрежут твои крылья. Тогда ты запоешь подругому. Все свершилось вовремя. Дагарикс чувствовал гнев своих спутников. Еще пара слов – и сверкнуло бы оружие, и самоубийственной атаки двух аколитов не остановило бы ничто.
Их провожали насмешливые возгласы, свист, улюлюканье. Дагарикс сгорбился, его сопровождающие потянулись к мечам.
– А ну угомонились, – прошипел Дагарикс. – Вы слабы и унижены. Исполнять.
Слова подействовали. Последним усилием воли аколиты подавили ярость, смогли продемонстрировать то, что велел им старший. Но стоило Риму скрыться за деревьями, один тут же яростно зарычал.
– Сядь, – спокойно бросил ему Дагарикс.
– Сволочи! Высокомерные подонки!
– Сядь! – Дагарикс чуть повысил голос.
Оба подчинились, угрюмо опустились на землю.
– К чему гнев твой? – спросил он у более несдержанного. – Разве гневаешься ты на древесный корень, о который споткнулся? Или твою ярость вызывает ветер, несущий тебе пыль в лицо? Собака на цепи, облаявшая тебя, тут же познает силу твоего возмездия?
– Нет, – буркнул аколит. – Но то явления природы или неразумный зверь, который утратил инстинкты, сидя на цепи, оторванный от того, что ему естественно.
– А возможно, котенка, который, играя, поцарапал тебя, следует тут же разрубить пополам?
– Нет, маленький зверек еще не знает, что творит. Как же можно на него злиться?
– Так откуда ярость твоя на того, кто ниже и цепного пса, и маленького котенка? Откуда гнев на того, кто, подобно зверю, не видит божьего промысла, но не имеет и божьей мудрости, называемой инстинктами? Не подобен ли он древесному корню? Но корень питает дерево живительными соками, а он – лишь себя, и никого более. Таких можно презирать, можно очищать от них Землю, но злиться… Стыдись, друид.
– Прости, брат. – Аколит опустил голову. – Мудрость оставила меня в тот миг.
