— И что же это за условия?
— Не мы будем следовать вашим планам, а вы нашим. Вам будут предоставлены соответствующие указания, когда и какие акции надлежит провести…
— Больше похоже на ультиматум, — хмыкнул Питер.
— Нет, просто условия немного жестковаты, — улыбнулся я. — Но нам вообще не очень нужна чья-то помощь — рано или поздно власть «Ютани» в этой системе падет. И нас уже не слишком будет волновать, кто именно будет наводить свои порядки на Каймане…
— Это официальная позиция «черных рыцарей»?
— Считайте, что да.
— Понятно…
— Если что-нибудь надумаете, то заходите ко мне — учитывая вашу профессию, думаю, что некоего Александра Блэквотера будет найти не так уж и трудно, — флегматично произнес я.
— Тогда я, пожалуй, пойду дальше — дела, знаете ли… — как-то подозрительно быстро заторопился полицейский.
— Да, до встречи, лейтенант.
— …Жестко ты с ним, — заметил Дитрих, весь разговор простоявший недалеко от меня. — Не думаешь, что они тебя пошлют и просто будут выжидать подходящий момент, когда мы все сделаем за них?
— Не думаю. Они бы не стали так суетиться, если бы не видели потенциала в «рыцарях»… Без нас они еще наверняка не один год собирались бы предпринять хоть что-нибудь существенное, но вряд ли у них что-то получилось… А тут как раз подворачиваемся мы, выполняющие всю грязную работу.
— Вот то-то и оно. Какой смысл им сейчас выходить на связь?
— Все просто, Дитрих, — слегка улыбнулся я. — Просто вспомни, что сейчас думают среди простого населения. Все же уже считают, что «рыцари» скоро изменят систему к лучшему… Так что если мы назовем их в качестве своих, так сказать, преемников, то их легитимность в глазах обычных людей будет намного больше, чем у непонятно откуда появившихся и чего хотящих копов.
— А не слишком ли ты большое внимание уделяешь мнению простого населения? Это же ведь просто толпа…
— Не стоит недооценивать толпу. В условиях, когда «Ютани» станет уходить из системы, бросая своих вчерашних союзников, именно с помощью толпы можно будет взять власть в свои руки…
— Хорошо бы, чтобы люди, стоящие за Питером, думали так же, как и ты, — усмехнулся Мелоун.
— Вряд ли они думают как-то иначе, ибо это очевидно. Да и они ведь наверняка не дураки и не вчера родились… Так что…
— Все-таки интересно ты иногда рассуждаешь, Алекс… Такое ощущение, что ты очень долго готовился к подобного рода событиям… Да и твоя манера вести переговоры… Ты действительно можешь говорить от имени «черных рыцарей»?
Глупец. «Черные рыцари» — ничто без кронпринца Александра. Не я для них, а они для меня. Просто еще один инструмент на пути к исполнению моего плана…
— Конечно, — снисходительно кивнул я.
— Ты занимаешь какой-то высокий пост в этой организации? — продолжал допытываться седоволосый. — Ты с ходу предложил мне — фактически первому встречному — стать главой контрразведки, и…
— Все вопросы и объяснения после… После того как ты покинешь орбиту и прибудешь к нам. Тогда и объяснимся.
— Хорошо бы, — проворчал Дитрих. — А то моя картина мира дает все новые и новые бреши, а ты ничего не хочешь мне объяснять…
— Я тебе не доверяю, — максимально дружелюбно поведал я.
— Да ладно тебе, Алекс… В нашем лживом мире никому нельзя доверять, даже себе… А мне можно.
— Ха, интересно, ютанийцам ты то же самое говорил, перед тем как начать их грабить?
— Разумеется, — тонко улыбнулся Мелоун. — Кстати, раз уж ты не можешь рассказать ничего серьезного пока что, то можешь хотя бы объяснить, что у тебя с глазами?
— А что не так с моими глазами? — прикинулся простаком я.
— Многое я в жизни повидал… Но фиолетовой радужки мне еще отчего-то ни разу не довелось лицезреть, — съехидничал Дитрих.
— Моя родная планета… была не слишком экологически благополучной, — словно бы нехотя ответил я. — Так что фиолетовые глаза — это еще не самое страшное, что могло со мной случиться…
— Мутация? Тогда странно, что ты смог пройти генетический контроль при рождении…
— Если это и мутация, то относительно безобидная, раз уж меня не отправили в биореактор. Так что с мутантами Темного Сектора меня равнять не надо — я нормальный гражданин Империи.
…если не считать того, что вообще-то со временем я должен был стать ее Первым гражданином, как именовался один из титулов Императора Людей.
Кстати, никогда не понимал, почему было выбрано именно такое название — Империя Человечества. Можно подумать, что в Демсоюзе или маленьких ничейных системах на периферии живут не люди… Нет, конечно, иногда попадаются планеты, где люди за несколько сотен лет достаточно серьезно мутировали, но дальше титанов со Стронсейна или бледнолицых с Цвикка дело не дошло. Нежизнеспособны мутанты просто, вот и все дела — в основном они погибают еще в утробе, а если даже и рождаются, то умирают в течение первых трех лет. Так что жизнеспособные мутанты — это редкость и научный феномен. Вообще-то титанов с бледнолицыми и мутантами-то называть не слишком корректно. На Стронсейне и Цвикке с экологией и радиационным фоном было все в норме, но вот с климатом и биосферой ни там, ни там колонистам не повезло. Да еще и сыграло свою роль, что в одном случае колониальный транспорт подвергся атаке неизвестной расы и еле дотянул до первой пригодной планеты, а в другом просто значительная часть колонистов не вышла из анабиоза из-за полетевшей к чертовой матери системы криосна… Вот выжившим и пришлось мудрить с собственной генетикой, приспосабливая людей к суровым условиям миров…
Гм. Что-то я слишком задумался об отвлеченных вопросах. А ведь у меня есть и куда более насущные, например перевод Дитриха на основную базу…
* * *
— Итак, добро пожаловать в главную крепость «черных рыцарей» в этой системе — Форт-Уэйн, — торжественно, хотя и с нескрываемым ехидством, обвел рукой я заполненный боевыми флаерами ангар старого завода. — С сегодняшнего дня, господин Мелоун, это ваше новое место жительства и работы, так что советую привыкать и обустраиваться.
— Серьезно, — присвистнул Дитрих. — Долго приводили в порядок-то эту развалину?
— Пришлось повозиться. Ну и как первое впечатление?
— Не орбитальная крепость, конечно, и не Спейс-Флоу, но база неплохая. Главное, только не пытаться занять в ней оборону, а то это будет чревато неприятностями.
— Даже не собирался обороняться, — презрительно фыркнул я. Правда, из-за опущенного забрала звук вышел больше похожим на сопение. — И надеюсь, до этого никогда не дойдет.
