А стадо уже одолело половину расстояния до причала. Белгородцы тоже не стояли на месте.
Пока Гурбан вертел головой, оценивая обстановку, на борт поднялся Маевский, потом Бек подогнал свой мотоцикл к корме и вместе с Фазой перетащил его на катер. На берегу остался только Доктор в квадроцикле.
— Эй, Доктор, ты чего? Живо давай! Зомбаки рядом! — Фаза махнул ему мозолистой лапищей. — Не тормози, давай!
Гудела земля, копыта скользили по болотистой грязи, колыхались ветвистые рога — острые, будто их специально заточили — они толще и длиннее, чем у обычных оленей. Да и вообще этих тварей только сослепу можно спутать с нормальными травоядными.
Фаза побагровел — так напрягал лёгкие и глотку, уговаривая Доктора кончать дурить и ехать уже по причалу, все его ждут, он последний:
— Дуй сюда!!! Кому я сказал?!
Но Доктор лишь развёл руками и схватился за свою арийскую башку:
— Голова кружится. Не могу.
Фаза хотел уже выпрыгивать за борт и спасать Доктора насильно, но на нём тут же повисли Маевский, Бек и Ксю. Последняя голосила, что если погибать, то всем вместе. Фаза попытался стряхнуть с себя товарищей, но те держались крепко. Не причинив им боли, он не смог бы освободиться, а подвергать их опасности на берегу было совсем уж неразумно.
Тем временем Доктор таки переполз на водительское сидение. «Рейнджер» сорвался с места, из-под колёс его полетели комья грязь вперемешку с травой — и угодили прямо в заляпанную пеной морду нового оленьего вожака. Тот лишь мотнул рогатым черепом, не замедляя бега.
Стадо почти уже настигло чистильщиков!
Их разделяли считанные метры!
Квадроцикл едва вписался в причал — у Гурбана на миг дыхание перехватило, когда Доктор рулил по самому краю. Но вопреки всем законам физики — земное притяжение, что ли, отменили, Доктор умудрился выскочить на середину настила, а потом, прокатившись по другому краю, проломить доску под левым передним колесом. На миг «Рейнджер» замер, накренился назад, причал под ним опасно хрустнул, Ксю взвизгнула, но минивездеход таки выскочил из западни и сходу влетел на корму, едва не задавив Бека.
Гурбан сразу ж кинул катер вперёд. Канат, которым Ксю прихватила корму к причалу, натянулся, как гитарная струна — не было времени резать, а теперь уже опасно. Катер застыл на месте, яростно рокотал движок и… долю секунды спустя причал обрушился в воду! Судно прыгнуло сразу на несколько метров вперёд. На корме все упали, Ксю едва не выкинуло за борт, под винт. Повезло — спас квадроцикл, о который её хорошенько приложило боком.
Быстрее убраться подальше от берега! Гурбан был уверен, что разъярённые зомбаки с разбегу кинуться в воду и вплавь последуют за людьми. Такой поступок был бы для них типичен. Да что там, известны случаи, когда эти твари в припадке безумия расшибались насмерть, пытаясь проломить собой Стену!
Но к удивлению командира стадо осталось на берегу — будто зомбаки наткнулось на невидимую стену. И задние ряды не подпирали передних — ни один зомбоолень не ступил в воду!
И вроде радоваться нужно — опасность миновала, но на душе стало муторно. Что-то тут не так. Похоже, олени боялись кого-то, обитающего в реке. И есть подозрение, что этот водяной монстр расправился с рыбаком. Потому рыбак и сети вытащил, чтобы монстр их не порвал…
Надо как можно скорее переправить отряд на другой берег. Ширина реки тут метров сто. Может, чуть больше. У моста уже было. То есть на катере реку можно было бы в два счёта пересечь — если б стоял нормальный движок, а не это дерьмо, что едва справлялось с течением. Вплавь — кролем или брасом — Гурбан одолел бы водную преграду играючи, даже с учётом сентябрьской погоды. Но он не один. И зомбаки на берегу не стали бы осторожничать просто так.
— Эта колымага едва тащится! Кочегар, поддай угольку! — Опираясь на перила, «чёрные» устроились на носу, назойливо маяча перед глазами Гурбана. Нашли, где стать.
Поглядывая на командира чистильщиков, они о чём-то переговаривались. Что особо бесило — братья совершенно не стеснялись Гурбана, а ведь, судя по всему, речь шла именно о нём. Витёк оживлённо жестикулировал, доказывая что-то Борису, который лениво отвечал ему, свесив раненую руку над водой.
— Олени уходят! — крикнула Ксю.
Гурбан обернулся: стадо пятилось, не отрывая глаз от реки. У Гурбана в горле словно ком застрял. Он бы с удовольствием ускорился, но мощности движка едва хватало на катер, а тут ещё пассажиров столько и груз… Судно заметно просело, оно явно не предназначалось для перевозки такой тяжести. Любая маломальская волна утопила бы «баркас». Как хорошо, что чистильщики плывут по реке, а не по морю.
И тут нечто огромное, чёрно-серое и покрытое пиявками, вздыбилось перед носом катера. Открылась пасть, длинная толстая верёвка, растущая из влажно блестящей плоти над пастью, хлёстко обвила Бориса поперёк тела и рывком подбросила его в воздух. Борис истошно заорал — и тут же захлебнулся своим криком и речной водой, когда чудовище вместе с ним погрузилось в пучину.
Сжав до хруста в пальцах штурвал, Гурбан таращил глаза на волны перед катером. На поверхности воды расплывалось, занимая всё большую площадь, розовое пятно. Командир тут же соотнёс размеры речной твари с ранами на трупе рыбака. Что ж такая рыбина — похоже, это был гигантский сом под слизнем — конечно же, не осилила бы за раз проглотить человека, а вот откусить руки-ноги и вообще разорвать на части — это ей запросто. До Псидемии в Европе ловили сомов пятиметровой длины и весом в четыре с лишним центнера. Так это ловили, а какие на самом деле монстры бороздили глубины, никто не знает. Так что нынешний гигант не был из разряда чего-то сверхъестественного. Разве что отличался повышенной агрессивностью. Да и не слыхал Гурбан, чтобы сомы использовали на охоте усы — те самые толстые верёвки, что росли над пастью.
Вот кого, значит, боялись зомбоолени!
Стадо, кстати, уже развернулось и со всех копыт спешило навстречу каравану белгородцев.
— Брат! Там мой брат! Стой, Гурбан, стой! — Витёк словно сошёл с ума. Выхватив из-за пояса ТТ, он направлял пистолет то на командира чистильщиков, то на воду. — Глуши мотор! Разворачивайся!
— Виктор, не дури! Ему уже не помочь!
Пуля ударила в обзорное стекло, посыпались осколки. В рубку ворвался холодный сентябрьский ветер. Вторая пуля взвизгнула у самого уха. Два ноль в пользу Гурбана, присевшего за пультом управления. Повезло, что стрелок из Витька, как из навоза — баллистическая ракета.
А тот уже и сам сообразил, что подойти надо поближе. Хотя куда уж ближе — не океанский лайнер, особо не разгуляешься.
