А тот уже и сам сообразил, что подойти надо поближе. Хотя куда уж ближе — не океанский лайнер, особо не разгуляешься.
У Витька совсем крыша поехала. Он себя не контролировал — руки его тряслись, как у припадочного, он моргал, из открытого рта стекала слюна. Как же, всех братьев потерял одного за другим.
И Гурбан обязательно посочувствовал бы «чёрному», не начни тот стрелять. Чуть приподняв голову из-за пульта, он быстро оглянулся: чистильщики залегли на корме, и носа оттуда не казали, давая командиру возможность самостоятельно разобраться с уркой. Молодцы, всё верно. Тем более что Гурбан на линии огня, его запросто могли зацепить, метя в безумца.
А потом его взгляд встретился с расширенными зрачками Витька, и он понял — на этот раз Витёк не промажет…
Страшный удар сотряс всё судно. Оно накренилось, зачерпнув воды. Упав, Гурбан вывернул штурвал, который он так и не выпустил из пальцев, сжатых до боли. Катер начал разворачиваться. Надо встать, надо вернуть его на прежний курс…
Ещё удар.
— Двое их! Сомов двое! — крикнул Фаза. — Один вон плавает! Жрёт себе Вовочку, занят! А второму тоже хочется! Вот и бесится! Покормить надо! Витёк, ныряй уже!
И великана братишки достали. Умели они «располагать» к себе людей.
Витёк навёл ТТ на сома и прищурился — патронов не так уж много осталось, мазать нельзя, хоть руки и трясутся. От усердия зэк даже язык высунул.
— Витёк, не надо! Всех погубишь! — крикнул ему Гурбан, выбравшись из рубки.
Но «чёрный» не слышал его.
Или же не хотел слышать. Он ведь презирал командира чистильщиков. Да что там командира — он весь мир, всех людей ни во что не ставил.
Оскальзываясь на мокрой палубе, Гурбан метнулся к Витьку, чтобы остановить его, дурака. И брата не спасёт, и себя погубит, и всех остальных на дно отправит. Гурбан только успел коснуться плеча зэка, как тот саданул его пистолетом по лицу. Брызнула кровь из расквашенного носа. Но Гурбана не так легко остановить. От второго удара он увернулся. И хорошенько двинул Витька ногой между ног.
В этот момент оголодавшая рыбина снова ткнулась в катер.
С криком Витёк рухнул в воду. Потеряв равновесие, Гурбан тоже вывалился за борт, но в последний момент ухватиться за поручень. Он погрузился в ледяную воду по пояс. Сердце едва не остановилось от резкого холода. Перед глазами всплыла картинка: растерзанный рыбак, укороченный по колени. Гурбан в панике поджал ноги вместо того, чтобы вскарабкаться на палубу.
— Ты чё, командир?! Нашёл время купаться! — Сильные руки подхватили Гурбана, который был вовсе не пушинкой, и легко поставили его, мокрого и дрожащего, на палубу. Фаза покачал головой, мол, как тебе не стыдно, командир. — Это… бери уже управление. А то катер вертится, как то самое в проруби. Надо ведь «Хаммер» догнать.
— Командир, ты как? — В голосе Ксю прозвучала неподдельная тревога.
— Нормально. — Гурбан взялся за штурвал. До берега впереди оставалось не так уж много. Пока сомы заняты трапезой, он должен доставить туда своих людей.
Катер выровнялся и медленно, но уверенно пополз по водной глади, населённой чудовищами, более ужасными, чем те, что обитают на суше — да просто потому, что в глубине человек беспомощен даже без чудовищ, а уж с ними…
Берег неумолимо приближался. Позади хлюпали хвостами зомборыбы, то и дело выныривая на поверхность, — Ксю, которая перебралась в рубку, каждый раз вздрагивала. Стоявший с ней рядом Фаза посмеивался, глядя на девушку. Гурбан был невозмутим и спокоен. От помощи Доктора он отказался — подумаешь, ноги намочил, не простудится. Бек искренне, словно ребёнок, радовался тому, что с командиром всё в порядке.
Метров двадцать разделяло берег и катер, когда заглох мотор.
Ласково светило солнышко, косые лучи его гладили лицо Дана. Шёл бы так и шёл. Бежал бы к арсеналу, брошенному в самом начале Псидемии!
Жмурясь от удовольствия, он шагал вслед за мисс Петрушевич, аппетитно виляющей попкой чуть впереди. Издевается она над Даном, что ли?! Или это… кокетничает?
Он улыбнулся. А что, всё может быть. Правда, он и представить не мог дочку советника в роли своей девушки. У Мариши своя жизнь — наряды, шмотки, послы, а у Данилы своя — автомат и Территории… Батю бы найти, а дальше всё будет хорошо. Дан передумал уже выговаривать отца за то, что бросил их с мамой, а просто хотел крепко, по-мужски, сжать его ладонь и, может, обнять…
Замечтавшись, Дан прозевал ямку на пути и оступился.
Забавно, но именно это спасло ему жизнь.
Нога ушла вниз. Охнув, он упал на выставленные вперёд руки — и тут над ним что-то пролетело и упало в нескольких шагах левее. Что-то большое, пушистое, с яростно блестящими глазами. И жёлтыми клыками в ощеренной пасти. Вот в эту пасть Данила и выстрелил из «макарова», а так как метил он почти что в упор — какие-то жалкие метры не в счёт, то был уверен, что попадёт.
Но не попал — тварь плавно, словно пританцовывая, сместилась назад и сторону. Передвигалась она на четырёх лапах. Дан вновь нажал на спуск — тварь встала на задние лапы и отпрыгнула влево, увернувшись от пули.
— Сзади! — услышав крик Ашота, Данила кувыркнулся вперёд, навстречу твари, похожей на… Да это же рысь! Дикая кошка!
Зомбокошка.
Вторая, точно такая же, шлёпнулась с сосны аккурат там, где Дан только что был. В голове пронеслось: «Почему никто не стреляет?»
Потому что боятся попасть в Дана.
Движения зомбокошек завораживали своим идеальным совершенством: ничего лишнего, мягкая пластичность — и при этом скорость и агрессия! Данила опрокинулся на спину, пропуская прыгнувшую на него тварь над собой. И всадил ей пулю в мягкий белый живот, который тут же окрасился алым — попал, значит, не ускользнула тварь, ведомая слизнем.
Раненая кошка неуклюже упала под сосной, попыталась встать, хватаясь за кору слабеющими лапами, но — увы. Увы — потому что Ашот, не рискуя больше попасть в Данилу, всадили в зомборысь очередь. А Равиль добил тварь, в агонии шипящую и когтящую воздух, — мечом отсёк ей голову.
— Помогите ему! Кто-нибудь! — закричала Мариша.
Пока вольник и Ашот добивали одну кошку, вторая таки накинулась на Данилу.
Перевернувшись на живот, Дан встал на колени и упёрся ладонями в упругую прослойку из сухих иголок, когда на него навалилась тяжесть, вжала в хвою, урча от удовольствия и — главное! — не спеша вонзить клыки чуть ниже затылка, где так легко сломать шейные позвонки.
— Брат! Брат!
— Не стрелять! Я сказал, не стрелять!
— Мужчины, да сделайте уже что-нибудь!
