— Что ж… Я не удивлена, что Ваша история заканчивается именно так. Этого и стоило ожидать, Эшли.
Злость переполняет меня. А её слова будто включают детонатор. Я просто ненавижу эту надменную суку.
— Да пошла ты!
— Ох, где твои манеры, Эшли?
Она насмехается надо мной, явно испытывая удовольствие от происходящего. Я уже видела это выражение лица. Горящие глаза Жаклин. Там, в инкубаторе, когда я отключала капсулы, она смотрела точно так же. С упоением. Наслаждаясь своей безграничной властью.
— Жаль, что компьютер не вычислил тебя раньше. Пришлось долго ждать этого момента. Думаю, твой научный руководитель расстроится, узнав о том, что произошло. Всё-таки он только что потерял ценного сотрудника.
Меня просто разрывает от всего этого. От несправедливости, от того, что я умру в ближайшие полчаса. От того, что она упоминает об Итане.
«Итан… Только бы с ним всё было в порядке.»
Я начинаю нервничать, снова дергаясь в кресле. Пытаясь освободить запястье со всей силы натягиваю крепления, но они не поддаются, больно врезаясь в тело и снимая кожу в незащищённых латексом местах.
— Корд, мой тебе совет, смирись. Такова твоя участь.
Но я в данный момент думаю совершенно не о себе. Меня захлёстывает паническая атака. И очертания камеры утилизации искажаются.
— Не смей трогать 2092.
Шиплю сквозь зубы, испепеляя взглядом блондинку. Если бы я могла дотянуться, то вцепилась бы в её лицо, с удовольствием растрепав идеальную укладку. Ненавижу её! Ненавижу эту проклятую систему и Ребут-сити.
Жаклин медленным шагом приближается ко мне, как к загнанной жертве, которой я по сути и являюсь.
— Не переживай, Эш, — она произносит моё имя так, как всегда говорит Итан, специально делая акцент на этом, и меня просто во мгновение парализует. — Когда Эванс узнает, что ты здесь — он сам придет.
25. Правда
«Нет. Не надо»
Мне становится жутко от её холодного голоса. От этого зловещего тона. Больше всего на свете я бы хотела, чтобы она была неправа. Не хочу, чтобы он приходил. Не хочу, чтобы нарывался на неприятности, подвергал себя опасности. Я уже даже смирилась со своей участью, но пожалуйста, пусть с Эвансом всё будет в порядке.
Губы Жаклин искажаются в подобие улыбки, но это выглядит настолько странно. Скорее оскал, нежели добродушное выражение. Она считывает все мои мысли и эмоции без проблем. Находя уязвимое место. Будто мало издевается надо мной.
— Это так мило, что ты беспокоишься о нём. От этого ситуация выглядит ещё более интересной. Я бы даже сказала, что это смешно.
Меня уже настолько вымотали переживания, что я взбешена до предела. Смотрю в лицо Рид и желаю только одного — чтобы и она оказалась на моём месте. Прикованной к этому проклятому креслу.
— Да. Я способна переживать, чувствовать. Потому, что я в отличие от тебя, Жаклин, живая! Знаешь, как это невероятно приятно — чувствовать? Испытывать эмоции? Нет? Конечно же нет. Таким как ты не дано.
Глава контроля вскидывает бровь, явно наслаждаясь моей речью и происходящим.
— А ты считаешь это преимуществом? То, что ты чувствуешь?
Её голос настолько пропитан высокомерием и чувством превосходства, что стоит ей только открыть рот, и меня просто начинает выворачивать.
— Да! Потому что это делает нас живыми. Но тебе не понять.
Моя истерика достигает апогея, а ярость затмевает сознание. Я практически выплёвываю каждое слово. Если не могу дотянуться руками, чтобы зацепить блондинку, то буду бить доступным методом. Словом.
— Знаешь, 2104, что меня в тебе бесит больше всего? То, что ты считаешь себя особенной. Нет, Эшли, ты совсем не особенная. Ты — ошибка. Всё в тебе, начиная от внешнего вида до поведения, является одним сплошным недоразумением. Жаль компьютеру понадобилось время, чтобы понять, что ты отброс. Просто бесполезная масса, которая загрязняет наш мир. Я ждала этого вердикта слишком долго. И вот настал тот день, когда услышала заветные слова: «Объект подлежит уничтожению».
Она проговаривает эти слова сквозь зубы, медленно цедит, видимо, используя моё же оружие против меня. Ощущаю, как каждая фраза попадает точно в цель, больно раня.
— В этом не соглашусь. Пусть я не особенная, но я такая, какая есть. Неидеальная, со своими страхами и пороками. Но знаешь, Жаклин, это делает меня гораздо лучше того, кто бездумно следует указаниям. Я способна мыслить. А эта функция, видимо, доступна не всем.
Вздернув подбородок, я смело смотрю ей в глаза. Замечаю, как чуть дрогнуло веко Рид, хотя она и старается не подавать вид. Лишь доля секунды, и блондинка возвращает самообладание.
— Вот поэтому ты и здесь. Потому что системе не нужны бунтари.
— И поэтому вы их убиваете?
Истерический смех пробивает меня, и я не сдерживаю эмоции. Зачем? Ведь я и так приговорена. Поэтому насмехаюсь над всей ситуацией, скрывая за защитной реакцией страх.
— Да. Такие как ты — угроза для общества. Раковая опухоль, от которой необходимо избавиться.
Она проговаривает эти слова так уверенно. Верит в собственную идею. Предана идеалам, которые делают из неё настоящего монстра. Это звучит настолько страшно, что мне становится не по себе. Рид реально больная на голову, не иначе.
— Оглянись, Жаклин. Угроза не я, а ты. Думаешь, убийство решит проблему? Таких как я достаточно много. Ты всех их убьёшь?
— Если будет необходимо — да!
В голубых глазах главы контроля появляется какая-то неуловимая для меня искорка. Рид отходит от кресла и с совершенно бесстрастным видом открывает ящик медицинского оборудования, выкладывая изнутри шприц с ампулой. А я, заметив эти предметы, ощущаю, как волосы встают дыбом.
— Ваши методы и идеалы лживы. И я горжусь тем, что не соответствую им. Все эти попытки совершить покушения на меня только подтверждают вашу слабость. Вы просто боитесь, что рано или поздно, такие как я возьмут верх.
Блондинка оборачивается, откладывая приспособления. Всё-таки мне удалось задеть её. Найти ахиллесову пяту.
— Этого никогда не будет!
Жаклин повышает голос, явно теряя контроль. И теперь моя очередь атаковать. Ещё больше цепляя уязвимые места железной женщины.
— Будет. Я верю, что рано или поздно, чувства возьмут верх. Ты не сможешь всех убрать. Найдется тот, кто когда-нибудь взломает вашу систему. Разворотит её. Когда-нибудь твои идеалы предадут тебя. И ты поймёшь насколько ошибалась.
Рид снова подходит ближе, слегка склоняясь надо мной. Её лицо, словно маска, выглядит ещё более угрожающе, чем если бы я видела в них эмоции.
— Ты так уверена в собственной правоте. Даже жаль открывать тебе правду.
Её вид меняется, и сквозь маску безразличия всё-таки проскальзывает тень насмешки. Это заставляет меня напрячься.
— Правду? Какую?
Жаклин медленно обходит кресло, останавливаясь по другую сторону.
— Знаешь, я думала ты умнее. Но в том-то твоя проблема, что ты не замечаешь очевидного, погрузившись в чувства. Вот почему начали устанавливать чипы. Человек слеп, когда им руководят эмоции. Становится уязвим и невнимателен. Как думаешь, кто пытался убрать тебя?
Между лопаток проходит предательский холод, и я ощущаю, как немеют пальцы. Мне не нравится, куда повернул наш разговор. И все эти намеки, которые проскальзывают из её уст.
— Ты!
Говорю это смело. Ведь знаю, что это так. Администратор и Рид явно в одной упряжке. Истребляют неугодных. Я просто не видела более изощрённых и преданных личностей, как эти двое. Она отрицательно качает головой, неотрывно глядя в глаза.
— Я — глава контроля. Неужели ты думаешь, я бы опустилась до того, чтобы преследовать нарушителей и совершать покушения?
Несколько раз цокнув языком, она склоняет голову. Пока мои мысли путаются, а в душе нарастает липкое ощущение волнения. Подозрения начинают оплетать мысли, окончательно выбивая из колеи. Рид продолжает, медленно приближаясь.
