— Великолепный артефакт, — оценил кинжал Дмитрий Александрович, поставив ногу на грудь хрипящего Корсакова. — Какая тонкая вязь рун. Им-то вы и хотели убить Повелителя? Вряд ли бы у вас это получилось. Можно было и не пытаться.
— Я должен был… — просипел князь, выпустив струйку крови изо рта. — Никогда… никогда нежить не будет владеть даже пядью… кха… кха… земли Империи.
— Будет, дорогой князь, будет. Но вы этого не увидите. Отправляйтесь в Ад, — наигранно ласково пропел некромант и ещё раз нажал на спусковой крючок. Вторая пуля вонзилась в грудь Корсакова. Тот дёрнулся и затих. Его голова безвольно повернулась набок, а изо рта стала стекать кровь.
Всё это время Повелитель внимательно наблюдал за тем, как декан расправляется с князем. А когда с Корсаковым было покончено, он повернул ко мне свою мерзкую харю и прошелестел:
— Пора…
Мертвец встал возле границы рун, уставился мне прямо в глаза и быстро вывел в воздухе несколько затейливых магических знаков. В тот же миг руны на полу засветились зелёным цветом, а потом внутри кольца из магических знаков появилась лёгкая бледно-зелёная туманная дымка. Она окутала Ленку и почти неслышно рычащую Хозяйку болот. А вот меня не тронула. Мне предстояло нечто иное. Я почему-то не мог оторвать взор от глаз Повелителя. Они манили меня, завораживали. Я буквально тонул в них. Все звуки и эмоции отошли куда-то на второй план. Страх исчез из моей груди, а мысли выветрились из головы. Но им на смену пришли какие-то видения: мрачные камеры с растерзанными людьми, пытки кричащего Императора, обтянутая человеческой кожей книга с жёлтыми пергаментными страницами, исписанными размашистым почерком… И таких видений было множество. Я будто видел отрывки из жизни мрачного, кровавого экспериментатора, лишённого всякого понятия о добре и зле.
А затем видения сменились мыслями. Я вдруг начал холодно размышлять над тем, что после смерти князя Корсакова в кратчайшие сроки завладею троном Империи. Я — князь, я — Белозеров. Моя законная супруга — дочь князя Корсакова. Никто не посмеет помешать мне! А потом я создам культ мёртвых и открою наконец порталы в иные миры… Люди сами, по собственной воле, пойдут на жертвенный камень! Я стану их богом!
Неожиданно мой глубинный контакт с сознанием Повелителя разорвался. Причём весьма грубо. В голове будто граната взорвался. Боль пронзила черепную коробку. А эмоции и звуки обрушились на меня точно лавина. Они оглушили меня, выбили слёзы из глаз и заставили завыть от боли.
А вокруг меня в это время разворачивалось именно то, на что я надеялся…
Декан бегал за пределами рунного круга и бешено орал что было сил:
— Саботаж! В наших рядах предатель!
При этом его возбуждённый взгляд оказался направлен на одну из рун. На неё кто-то положил небольшой ржавый гвоздик, который никто не заметил. А во время ритуала он раскалился до красна и прервал мой с Повелителем контакт. Жаль, этот урод не помер! Сейчас к живому мертвецу медленно возвращалось сознание. Его потускневшие глаза постепенно разгорались.
Но не только он приходился в себя. Ленка тоже очнулась, как и Хозяйка болот. Она тотчас вскочила на четвереньки и на трёх конечностях, без промедления, ринулась на Повелителя. Кожаный ремень должен был удержать её возле столба, но он вдруг затрещал и лопнул.
Я уставился на кончик ремня и заметил, что половина его была подрезана ножом! Ай да Яшка! Ай да сукин сын! Сработал-таки мой самый последний козырь! Атаман должен был втайне ото всех стать местным подручным пыточных дел мастера. Яшка заверил меня, что сможет это сделать, а в нужный момент и ритуал испортить. И это был он, тот неуклюжий мужик в маске. Я сразу приметил его. Он подмигнул мне, когда я рассматривал выстроившихся возле стены людей в рясах. А вот Повелитель облажался. Он вычислил всех дворян, которые хотели избавиться от него, а маленького человечка — проглядел. И вот теперь благодаря подпольной деятельности Яшки Хозяйка болот вцепилась в ногу Повелителя и повалила того на пол.
Декан тотчас ринулся к своему хозяину, отчаянно заверещав:
— Не-е-ет!
— Да-а-а! — ликующе вторил я ему, увидев, как крепкие пальцы однорукой старухи разодрали шов на груди Повелителя и вырвали его сердце. Оно оказалось чёрным и медленно, очень медленно билось в руке Хозяйки болот.
— Дави его! — заорал я, чувствуя, как от избытка магической энергии начинает потрескивать воздух в комнате. Ритуал был нарушен — и всё летело в тартарары, как в случае с Николаем Румянцевым, когда его сестру погубил магический взрыв.
Эх, лишь бы старуха успела раздавить сердце Повелителя. Но внезапно раздались звуки выстрелов. И несколько пуль угодили в грудь старухи. Она вздрогнула, покосилась на декана, замершего с направленным на неё револьвером, а затем острыми жёлтыми ногтями пронзила-таки сердце Повелителя. По её пальцам заструилась густая, чёрная кровь. А сама она упала навзничь и прохрипела, зайдясь в предсмертном кашле:
— Прощай, Иван… кха… кха… Не становись, как Повелитель. Борись…
В этот миг в помещении разразился настоящий магический шторм, который жарким огнём ударил в мою грудь. И я заорал от всепоглощающей боли, которая словно извергающийся вулкан стала разрывать моё солнечное сплетение.
