виновато потупившись, он страшился наказания, руки и ноги тряслись в предвкушении расправы.
– Не бейте… – со слезами попросил парень, – Я ничего не сделал… Я тут ночую… Только не бейте…
Удара все не было, повисло тягостное молчание, малец осмелился поднять глаза и опешил. Мужчина едва держался на ногах, прислонившись плечом к деревянной балке, он был бледен, как привидение, руки беспомощно опустились вдоль тела.
– Господин, вы в порядке?
– Да… – с заметным усилием выдавил монах, – В порядке.
Он с трудом выпрямился, голова качнулась, кровь прилила к лицу.
– В порядке… – повторил мужчина, развернувшись.
Медленной походкой, не поднимая головы, он двинулся прочь из конюшни.
– Я… могу присмотреть за вашими лошадьми! – пропищал паренек, сам удивляясь собственной смелости.
Монах на секунду остановился.
– Спасибо, – чуть слышно выдавил он.
Перед тем, как фигура скрылась за дверью, рука мужчины опустилась, по полу с характерным стуком покатилась монета.
Беспризорник рванулся, подхватив деньгу. Ладони паренька затряслись, глаза стали похожи на блюдца, ему показалось, что зрение обманывает. Мина! Целое богатство! Никогда раньше малец не видел столько денег, а тем более не держал в руках! Даже если бы Зевс спустился в конюшню с Олимпа это удивило бы парня не настолько сильно. Мальчуган заметался, не зная, куда деть сокровище. Спрятать некуда, карманов у него отродясь не водилось, пораскинув мозгами, он запихал монету в единственное надежное хранилище – в свой собственный рот.
Хилон вышел из конюшни, с трудом приходя в себя. Утер обильно выступивший пот, грудь поднялась и опустилась, несколько глубоких вдохов помогли успокоиться. Перед глазами, как живая, стояла картина, которую монах так старался изгнать из воспоминаний.
Безымянный полис где-то на задворках Ионии. Ночная атака, бой в темноте, когда своих и чужих различаешь лишь потому, что свои сзади, впереди только враги. Суровая рубка. Защитники, уступая числом, но не духом, и думать не желают о сдаче. Хилон бьется легко, самозабвенно, хотя на душе скребут кошки.
«Ничего, последний бой и все! – думает он, – Смерть нескольких воинов небольшая плата за мир в целой стране!»
Немногочисленные защитники смяты, город захвачен, всюду крики, спешат солдаты с факелами, салютуя своему полководцу.
– Генерал Хилон! – адъютант убирает в ножны меч, залитый кровью, – Ваш план удался! Ночная атака с отвлекающим маневром, невероятно!
Воин кивает, действительно невероятно. Он пытается не обращать внимания на крики женщин, солдаты добивают противника, так или иначе сегодня пострадают многие. Такова уж участь павшего города, он подвергается разграблению и насилию, помешать не смог бы и сам Зевс.
Чтобы не видеть печального зрелища, Хилон вламывается в ближайший трактир. Здесь уже побывали солдаты – мебель перевернута, повсюду разбитая посуда, кое-где видна кровь. Воин шагает, глядя четко перед собой. Внезапный скрип заставляет резко развернуться…
– Не убивайте, дяденька! – тонкий крик звучит в ушах ясно и четко.
Хилон все еще находится в бою, рефлексы работают вместо разума, тело двигается быстрее мысли, оружие взметнулось прежде, чем мозг осознал значение услышанных слов. С неимоверным трудом воин успел остановить летящую руку, но предательский меч обрушился на жертву в полную силу.
Подросток, мальчик, совсем еще ребенок. Естественно, не вооруженный, одет в простую, добротную одежду. Хилон с возрастающим ужасом смотрел на то, как кровь заливает испуганное удивленное лицо мертвого паренька.
«Интересно, чем ты оправдаешь эту смерть?» – мысль ужалила в самое сердце.
Оправданий Хилон не нашел до сих пор. Зато видение зарубленного мальчика преследовало во сне и наяву, не раз заставляя просыпаться в холодном поту.
Кое-как успокоившись, монах вошел в трактир. Крэг-хан уже принялся за еду, рука варвара махнула с самого дальнего столика. Хилон пробрался к стулу, устало рухнул на сиденье, рука схватила кружку пива, послышались частые глотки, посудина опустела за считанные мгновения.
– Что это с тобой? – изумленно спросил северянин, – Выглядишь так, словно мертвеца увидел.
– Ты почти угадал, – мрачно согласился монах, отдышавшись.
Они насыщались в молчании, но когда трапеза окончилась, Крэг-хан возобновил разговор.
– Давно хотел тебя спросить, – лениво сказал он, откинувшись на спинку стула, – Как ты стал… Ну то есть… Ты же воин! Ну, хорошо, мог бы быть воином. Даже, возможно, генералом.
– А я и был генералом, – с едва заметной грустью ответил Хилон, – Давно. Начинал обычным солдатом, стал десятником, сотником… Дослужился.
– И что же потом? – заинтересовался варвар.
– Потом… понял, что игра не стоит свеч. Война, любая война – грязное, гиблое, нелицеприятное дело. И я завязал.
– Как это? Вот так вдруг – раз и все?
– Угу, – монах кивнул, не желая пускаться в подробности.
– Но иногда ведь приходится сражаться!
– К несчастью… Конечно, я буду драться, чтобы защитить себя и своих друзей.
– А свою страну?
Хилон отвернулся, задумчиво покачал головой.
– Я дрался за страну, за родину. И чем больше проливал крови, тем яснее понимал, что все страны мира не стоят жизни одного ребенка.
Он произнес это настолько проникновенно, что варвар догадался – нечто личное, за словами кроются глубокие внутренние переживания. Крэг-хан не стал пускаться в расспросы, вместо этого зашел с другой стороны.
– Помнишь тех разбойников, что мы с Эсхином перебили в руинах? Неужели ты считаешь, что среди них нужно было хоть кого-то пощадить?
Хилон задумчиво почесал подбородок, подбирая слова.
– Если бы они остались в живых, то у них был бы шанс исправиться…
– Да нет никаких шансов! – убежденно воскликнул Крэг-хан, – Там собрались только законченные мрази! Они ели человечину, убивали женщин и детей!
Услышав про детей, монах вздрогнул, спокойный голос дал слабину.
– Может, ты и прав… Но есть и другие примеры. Когда я был в Коринфе, меня пытались ограбить. Ничего серьезного, мелкая шайка в узком переулке.
– Так… И ты… – варвар удивленно глянул на собеседника.
– Я просто раскидал их, хотя мог бы и поубивать.
– Зря!
– Почему же? Они еще вполне могут стать законопослушными людьми, приносить пользу другим.
– Я бы не стал надеяться на такое, – покачал головой северянин, – Ты просто дал им возможность и дальше заниматься разбоем. По странному стечению обстоятельств, меня тоже пытались ограбить и тоже в Коринфе. Уж поверь, я разобрался с бандитами без всякой жалости!
Хилон кивнул, испытующе глядя на варвара.
– Пути и желания богов неисповедимы. Кто знает, возможно, тем бедолагам суждено было сыграть некую важную роль в чьей-то судьбе?
– Ну да, попадись не я, а обычный простофиля, они сыграли бы важную роль. Убили беднягу и дело с концом.
Монах улыбнулся. В глубине души он соглашался с варваром, но из чувства противоречия не желал принять его точку зрения.
– Ладно, расскажу еще одну историю.
– Давай, –
