зонтиками на пляже, а чуть в стороне возвышался наблюдательный пост спасателей – будто гвоздь, вертикально вбитый в дощечку. Сходство с гвоздем придавал круглый навес над площадкой-венцом, который по диаметру был больше самой вышки чуть ли не вдвое.
Феодор без колебаний направился к калитке, через которую живых обычно пропускали на пляж. Сейчас она была прикрыта, но, как оказалось, не заперта: Феодор потянул, она и отворилась.
Вторжение не прошло незамеченным.
– Это кто там? – послышалось из густой тени у павильона. – Кого холера принесла на ночь глядя?
– Свои, Шиха, – отозвался Феодор мрачно. – Где ты там? Выходи.
– Феда, что ли? О, и Рус тут!
В пятно света вышел коренастый охранник. Из того, что можно было счесть оружием, Геральт отметил только резиновую полицейскую дубинку на его боку.
– Здоро́во. Чего не спится-то? Опять кто-то тягу дал?
Феодор в ответ произвел сложный и малочленораздельный звук – то ли хрюкнул, то ли хмыкнул, то ли кашлянул, то ли все вместе. И при этом умудрился придать ему настолько горестную окраску, что весь душевный подъем и благодушие охранника мгновенно испарились.
– Погоди-погоди, пацаны лет десяти и орчонок чутка постарше на великах, да?
Феда немедленно оживился:
– Точно, орк и трое десятилеток! Были тут, говоришь? На великах, говоришь?
Охранник ответить не успел – у Феодора зазвонил в кармане мобильник, и он торопливо полез отвечать.
– Слушаю! Да, на месте уже, с Шихой говорю. Что? Велики пропали?
При слове «велики» охранник, именуемый, судя по разговору, Шихой, красноречиво хлопнул ладонью о ладонь – тыльной стороной правой о внутреннюю левой.
– На ловца и зверь бежит, – проворчал Рус. – Хоть бы найти уже побыстрее и айда уху пробовать.
Очень его, судя по тону, уха беспокоила. А более того – мутная жидкость в приснопамятной бутыли.
Геральт решил ускорить процесс.
– Так ты их видел? – обратился он к охраннику.
– Видел! На вышке что-то высматривали. В бинокль.
– В бинокль? – переспросил Феодор удивленно.
– В темноте? – одновременно с ним уточнил Геральт.
Охранник, с трудом ворочая коротенькой шеей, по очереди глянул на спрашивающих:
– Ну да, в бинокль. У старшего был, небольшой такой, на шлейке. И тогда еще не стемнело, на закате как раз все было. Я из сторожки выглянул – а они на вышке. Ну я выскочил, прикрикнул на них. Они наутек. Но пока я добежал, все с вышки ссыпались, на велики вскочили – и в калитку. Поорал я им вслед, чтобы духу их тут не было, плюнул и пошел замок искать, калитку закрыть. Так и не нашел. Надо будет шефу сказать, чтобы выдал.
– Да сроду тут калитку никто не запирал, – проворчал Рус. – Я, помню, пацаном тут купался иногда. Всегда открыто было. Придумаешь ты тоже, Шиха… Замок!
– А что они высматривали с верхотуры? – продолжал допытываться Геральт.
– Да откуда ж мне знать? – еле заметно двинул плечами охранник, что, должно быть, означало недоумение. – На озеро глядели.
– На озеро? Или в небо над озером?
– Туда, – показал рукой охранник.
Геральт, никогда не терявший горизонта и привязки к сторонам света, примерно этого и ожидал. Охранник указывал то направление, откуда летела загадочная тень, замеченная ведьмаком ранее.
– Надо подняться наверх, глянуть, – решил Феодор.
– Так стемнело же, – вздохнул охранник. – Что ты там увидишь?
– Не знаю. Но все равно посмотрю. Пошли, ведьмак?
– Ведьмак? – охранник даже чуток присел и подался вперед. – Ты ведьмак? Настоящий?
– Игрушечный, – беззлобно отшутился Геральт. – Полезли, Феодор.
– Можно, да? – на всякий случай уточнил начальник лагеря.
Охранник колебался недолго:
– Ну… лезьте, если надо. Только один черт – темень, ни хрена вы там не увидите.
Действительно, было темно, однако Геральту это не слишком мешало. Видел он, правда, до смешного мало, но все равно больше обычных живых, и совершенно точно – больше людей. Озеро походило на огромное темное пятно, на котором выделялось светлое пятнышко – отражение Луны. В принципе, отражались и звезды, но сама Луна в небе и ее отражение в озере были слишком яркими, звезды терялись на этом фоне. Вокруг, на суше, кое-где мерцали редкие огоньки – отсветы из окон или уличные фонари вроде того, что освещал подъезд к дому Руса.
И все же на вышку они поднялись не зря. У самой лестницы Геральт разглядел что-то на досках настила – Феодор на это наступил и даже не заметил сначала.
Брошюра. Рекламный буклет.
Геральт разобрал название и в темноте, хотя картинка на обложке казалась ему черно-белой.
Феодор чиркнул зажигалкой – и она стала цветной.
– Краматорский аэроклуб, – прочел Феодор вслух. – Надо ж тебе!
Уже на третьей странице Геральт наткнулся на статью о миграциях диких беспилотников.
– Скажи-ка, Феодор! – обратился к начальнику лагеря ведьмак. – А не увлекаются ли твои обормоты запусканием бумажных самолетиков? Или там фанерных, а?
– Еще как увлекаются, – мрачно подтвердил тот. – Я бы даже сказал, фанатеют!
Геральт со вздохом убрал буклет в карман.
– Тогда поехали, – сказал он.
Рус с готовностью ссыпался по лестнице вниз. Молча.
И за рулем он не проронил ни слова. Просто погнал «Десну» в сторону Краматорска. Если Геральт правильно помнил местную топографию, ехать им предстояло минут десять-пятнадцать от силы.
Так и вышло. Минут пять выруливали к мосту через Торец и примерно столько же – до резкого поворота налево. Сразу за поворотом располагался скверик: и справа, и слева от дороги. А на первом же здании метрах в двухстах от поворота обнаружилась табличка: «ул. Аэроклубная». Эту улицу предстояло проехать насквозь, целиком, и выводила она, как явствовало из названия, к местному аэроклубу.
Понятно, что такие места у диких беспилотников пользуются повышенным спросом. Отдохнуть, подзарядиться, может быть, даже мелкий дежурный ремонт произвести – мало ли, уронит какой-нибудь перелетный гусь перо, и намотает перо это на ось винта. Вряд ли такое пойдет беспилотнику на пользу. И само, без помощи – Геральт прекрасно знал это – не отвалится.
Рус, не отрывая взгляда от подсвеченной фарами мути за лобовым стеклом, внезапно произнес:
– Ты, Геральт, прям сыщик-сыщик. Раз-два – и на след напал. Голова! Что значит – особая профессия!
Он даже языком поцокал с известной долей восторга.
– Сыщик… – проворчал Геральт. – Погоди радоваться.
Прежде чем приехать на край рулежной полосы, где высилась диспетчерская башенка, пришлось потрястись на грунтовке вдоль посадки. Но слева ощущался простор – ни зданий, ни деревьев. Там, параллельно рулежной полосе, располагалась взлетно-посадочная.
У дверей в диспетчерскую башню, прислоненные прямо к кирпичной стене, в ряд стояли четыре велосипеда.
Феодор шумно выдохнул.
– Сыщик! – повторил Рус, на этот раз с неприкрытым восторгом.
Но Геральт не разделял
