Я из племени, с Кровавых Болот. У нас слово мужчины кое-что значит. Слово для нас — это непустое сотрясение воздуха. Если я сказал, так и будет, но ты меня не знаешь и в Единстве недавно. Давай с тобой, дадим взаимные Клятвы перед лицом Наблюдателя?
— Если это даст гарантии, конечно. Только я не знаю, как это делать.
Соам выпустил клуб ароматного дыма.
— Восходящие могут дать друг другу Клятву, призывая в гаранты самого Наблюдателя. Клянусь Звёздной Кровью, что я, Восходящий Соам доставлю Восходящего Кира в город Аркадон, если он мне отдаст после этого одну Звёздную Монету. Принимаешь ли ты мою Клятву, Кир?
— Добавь к Клятве, что сохранишь в тайне моё общение с Отрёкшейся, местоположение десантного бота и по рукам.
Кавалерист поиграл желваками и скрипнул зубами, но произнёс:
— Клянусь Звёздной Кровью, что я, Восходящий Соам сохраню место падения десантного бота небесных людей, общение Кира с одной из Отрёкшихся и доставлю Восходящего Кира в город Аркадон, если он мне отдаст после этого одну Звёздную Монету. Принимаешь ли ты мою Клятву, Кир?
— Я, Восходящий Кир принимаю Клятву восходящего Соам. Клянусь Звёздной Кровью, что отдам одну Звёздную Монету Восходящему Соам, если он доставит меня в город Аркадон и будет хранить втайне место посадки десантного бота и факт моего общения с Отрёкшейся Ахири!
Принимая Клятву, я чувствовал себя донельзя глупо. До конца не верилось, что за каждым нашим словом следит Альфа-Разум. Казалось, что это предубеждения Соама, но стоило упасть моим последним словам, как по телу словно прошёл лёгкий разряд электричества. Было не больно, скорей взбодрило.
А после этого Наблюдатель дал о себе знать информационным окном, помеченным символом Наблюдателя. На его фоне медленно сложилась надпись:
КЛЯТВА ПРИНЯТА
Раздался звук, похожий на удар исполинского колокола. Око, подобно печати, запечатлелось под Клятвой. На этом спецэффекты закончились.
Весь остаток этого дня мы провели на плато. Из-за того, что Соам отпустил своего гиппоптера на охоту. Вернуться ездовое животное должно было к утру. Так, организовался ещё пол дня отдыха. Я угостил капрала-ветерана флотским сухим пайком, а он призвал из своей скрижали Руны с копчёной ляжкой неизвестного мне животного и бочонок тёмного крепкого нефильтрованного эля. Мясо мы подрумянили на костре и съели, а пиво с удовольствием выпили. Оказывается, Руны и Звёздная Кровь способны и на такое. Мы пили горчащий эль и ели нежнейшее мясо, я чувствовал, что меня отпускает напряжение последних дней.
Всё существо переполняла радость оттого, что уже совсем скоро я найду хоть кого-то живого из своих. Втайне теплилась надежда, что это будет Света. Соам же, в свою очередь, был в приподнятом настроении из-за того, что получит целую Звёздную Монету и не пытался этого скрыть. Это навело на мысли о том, что я ему солидно переплатил, но после шестой кружки нефильтрованного, плюнул. Бережливость — это прекрасная черта, но всего хорошо в меру, иначе она перерастает в скупость… Если же не знать в ней меры, эта черта превратится в обыкновенное жлобство.
Нет в этом ничего хорошего. Я зарабатываю, чтобы жить, а совсем не наоборот. Нет ничего плохого в том, чтобы расположить к себе одного кавалериста. Как знать, может, он окажется мне ещё полезен. Хотя бы вот такими пивными вечерами, что тоже очень неплохо.
Если одним словом, то мы остались друг другом довольны, когда разошлись по своим спальным мешкам.
Ночью решили дежурить по очереди. Рядом с бочонком пива дежурилось очень хорошо. Можно сказать, даже прекрасно! Бочонок тёмного эля способен скрасить почти любое скучное занятие. Однако это не могло не подорвать нашу бдительность. Про устав караульной службы можно даже не заикаться. Когда я поделился своими опасениями с Соамом, он флегматично кивнул в ответ.
— Так и есть, — согласился он. — Вот только Разбитую Пустошь не просто так назвали Пустошью. Ты уничтожил здешнюю главную опасность, а новая ещё не появилась. Не удивлюсь, что нам тут никто крупней ночницы не угрожает.
— Ночницы?
— Насекомые, — кавалерист обозначил руками двадцатисантиметровый отрезок. — Примерно вот такого размера. Может спящему заползти в ухо, нос или другие биологические отверстия поинтересней…
Мой собеседник надолго приложился к стакану с пивом, а когда сделал глоток, уставился в костёр, словно забыв обо мне.
— И что? — не вытерпел я.
— Что? — удивился Соам.
— Ночница может заползти спящему в нос или ухо, — напомнил я. — Чем это опасно? Такой человек становится, как Отрёкшийся?
— Нет, — отрезал он. — Про такое никогда не слышал. Но тварь ядовитая. Может укусить, и если сразу не преставиться, то можно испытать сильную боль.
Сколько раз я спал в Единстве? И каждый раз мне в… Хм… в органические отверстия мог заползти двадцатисантиметровый местный гад. Я кивнул, понимая, что в свете таких новостей, у меня появилась новая фобия. Видимо, на моём лице что-то такое отразилось. Потому что Соам, порывшись в карманах своей шинели, извлёк небольшую серебристую фляжку и передал её мне.
— Что это?
— Это средство от ночницы и ещё нескольких видов опасных насекомых, от болотного гнуса тоже хорошо помогает, — пояснил собеседник. — Только не нюхай…
Но предупреждение немного запоздало. Мощный и не менее противный запах выбил слезу, я закашлялся. На что это было похоже сказать, сложно сказать, но совершенно точно улавливались нотки ацетона.
— Пить это нельзя, — пояснил Соам с таким видом, что сразу становилось понятно, насколько невысокого мнения он о моих умственных способностях. — Нужно капнуть одну каплю на постель и для верности ещё каплю нанести за ушами. Повоняет немного… Но защитит надёжно.
Первое дежурство забрал себе кавалерист, я же, воспользовавшись его репеллентом, извлёк под удивлённым взглядом капрала-ветерана из криптора тонкую теплоизолирующую подстилку, спальный мешок и детектор движения. Доверие доверием, но сам о себе не позаботишься, никто не позаботится. Через минуту я уже спал, завернувшись в спальник.
Когда прошло полночи, меня разбудил Соам и пошёл спать. Подкинув топлива в костёр, я растёр лицо руками и понял, что, в общем-то, выспался. Поваляться ещё с часик было бы не лишним, но организм отдохнул и требовал активности. Подхватив копьё, я провёл занятие, пытаясь поймать то волшебное чувство, что пришло ко мне во время первой тренировки.
Увы, больше никаких стилей боевых искусств, ни даже приёмов я не «вспомнил», однако древко
