— Ох чёрт! — ахнул генерал, и выглянув в коридор, приказал, — медиков сюда, бегом !
В коридоре застучали тяжёлые сапоги, и через несколько минут в комнату ввалилась бригада медиков. Матвею сунули под нос клочок ваты смоченной нашатырём и, выдав таблетку аспирина, дружно развернулись к собаке. С трудом, подняв чугунную от боли голову, Матвей тихо произнёс:
— Отвалите от него. Сам справлюсь.
Взяв таблетку аспирина, он бесцеремонно ухватил огромного кобеля за морду и, заставив его раскрыть пасть, забросил её прямо в глотку. Опасливо понаблюдав за его действиями, медики собрали свои чемоданы, и принялись осторожно выбираться из комнаты. Стоявший тут же Лоскутов, уважительно покачав головой, проворчал:
— Под расстрелом бы не сунулся этому крокодилу в пасть.
— Привычка, — устало пожал плечами Матвей.
— Не боитесь, что он когда‑нибудь он вам пальцы отхватит ?
— Не будет этого. Он же знает, что я ему помочь пытаюсь, — ответил Матвей, поглаживая пса.
Словно подтверждая его слова, кобель прижался мордой к его бедру, и тихо вздохнул. Вдруг, неподвижно замерший ксенос, вздрогнул и, шевельнувшись, поднял голову. Чтобы не загружать мозг, Матвей решил пока так и называть то, на чём у гуманоида крепились глаза, или то, чем он там смотрел.
— Я хочу говорить с тобой, — услышал проводник, и удивлённо уставился на свою собаку.
Тон, и слова, Рой произносил совсем не так, как они сейчас прозвучали в его голове.
— Это не он. Это говорю я, ксенос. Вы называете нас так.
Стоявший рядом с Матвеем генерал моментально сообразил, что что‑то происходит, но, не понимая, что именно, принялся настороженно переводить взгляд с собаки на пленника и обратно. Тем временем, Рой, замерший рядом с проводником, напрягся, и одним невероятным для такого мощного тела движением развернувшись к ксеносу, угрожающе зарычал.
— У тебя есть оружие, человек? — осторожно спросил ксенос.
— Да.
— Это хорошо, — прозвучал удовлетворённый ответ.
В ту же секунду, на голову Матвея опустилась огромная, удушливая лапа, и его мозг словно оказался в тисках. Голос ксеноса приобрёл повелительные нотки, и пришелец снова заговорил:
— Возьми своё оружие, и убей этого человека, — приказывал он, усиливая давление на сознание проводника.
— Пошёл к чёрту, тварь, — взвился Матвей, и его ставшая уже легендарной ярость ударила ему в голову.
Напрягшись так, словно пытался удержать на себе непомерный груз он замер, напрягая каждую мышцу своего тела.
— Убей этого человека, и животное, они мешают тебе жить своей, другой жизнью, — продолжал настаивать голос. – Ты не волен в своих действиях. Убей, избавься от них, и станешь свободным. Будешь жить так, как тебе самому того захочется.
Ксенос настаивал, убеждал, увещевал, продолжая усиливать давление на сознание Матвея. Каждое его слово, проникая в мозг проводника, начинало разъедать его, словно кислота. Но Матвей держался. Держался, черпая силы из своей ярости, из памяти о тех, кого эти бездушные твари убили, и теперь, снова пытаются сделать это.
Неожиданно, в ладонь Матвею ткнулось что‑то мокрое, и холодное, а потом, что‑то тёплое и шершавое прошлось по пальцам, вызывая из глубин памяти давние, приятные воспоминания. Это простое и такое естественное для любой собаки движение словно пробудило в проводнике дремавшие до поры силы.
Кровь с оглушающим гулом понеслась по жилам, и благодаря тактильному контакту, сознания проводника и собаки слились в одно целое. В ту же секунду, тиски, сжимавшие сознание Матвей были отброшены в сторону, а самого ксеноса, словно впечатало в стул, к которому его приковали.
— Теперь ты будешь выполнять мои приказы, — зарычал Матвей, направляя на испуганного ксеноса всю свою ярость.
— Чего ты хочешь ?
— Зачем вы напали на нас ?
— Эта планета была выбрана для колонизации нашими Верховными Управляющими.
— Зачем вам наша планета? Что стало с вашей ?
— Атмосфера нашей планеты больше не может обеспечить нас необходимым количеством кислорода. Верховными Управляющими было принято решение о переводе на эту планету всего нашего социума.
— Почему вы не атакуете поселения в зелёных массивах ?
— Верховные Управляющие приказали сделать всё, чтобы в процессе колонизации, флора планеты не пострадала. Ей придётся обеспечить кислородом очень большое количество рабов, которые будут добывать для нас металлы.
— Сколько кораблей находится на орбите планеты ?
— Мы ушли с орбиты. Наша эскадра находится в открытом космосе, дрейфуя следом за вашим спутником.
— Я спросил, сколько там калош болтается ?! — зарычал Матвей, начиная терять терпение.
— Сорок четыре корабля с экипажами, и десантом и ещё три, на которых десант полностью уничтожен. Ваше сопротивление оказалось слишком неожиданным и сильным. Но это не страшно. Скоро, этот кусок грязи будет принадлежать нам.
— Это вряд ли, — зло усмехнулся Матвей, и медленно достал из кобуры пистолет.
Заметив его движение, генерал попытался вмешаться, но заметив остекленевший, словно безумный взгляд проводника, замер, насторожено следя за каждым его движением. Привычным жестом, передёрнув затвор, Матвей вскинул пистолет, и дважды нажал на спуск. В ту же секунду, чувство присутствия в голове постороннего сознания пропало. Матвей встряхнулся, и взгляд его приобрёл осмысленность.
— Зачем ты это сделал? — тут же вцепился в него генерал.
— Он пытался подчинить меня себе, — устало ответил Матвей, опускаясь прямо на пол.
Мышцы ног подрагивали, и отказывались держать вес тела. Рядом с ним улёгся тяжело дышащий Рой.
— Что значит подчинить? Может, объяснишь всё толком? — зарычал генерал, начиная терять терпение.
— Получив удар шокером, он отрубился. Но, судя по всему, вся его ругань была направлена только на, чтобы потянуть время и как следует изучить обстановку. После того, как мы отвлеклись, он попытался блокировать моё сознание и подчинить меня себе.
— И как? Получилось? — растеряно спросил генерал, с опаской поглядывая на бледного до синевы кинолога.
— Если бы у него получилось, вас бы уже не было. Он требовал убить вас и Роя. Именно на этом месте я и взбесился. Потом, ко мне присоединился Рой, и мы его прижали, вместе.
— А если прижали, то зачем стрелял? — ворчливо спросил Лоскутов.
— Затем, что я не знаю, как разорвать этот контакт. Похоже, эти твари так наловчились подчинять себе противников, что все остальные способности к боевому контакту без оружия у них просто атрофировались. А может и, наоборот, из‑за отсутствия, каких либо серьёзных способов защиты, они развили в себе эти способности. В любом случае, другого выхода у меня не было. Эта тварь слишком сильна. Но мне удалось кое‑что узнать.
