— Да.
— Тогда вперёд.
Мещеряков ухватился за ветку и потянул её на себя, створки открылись.
— Всё, с Богом, на тебя вся надежда, как только будешь готов, я следую за тобой.
Афанасий спустился вниз, примерил шест, тот оказался чуть длиннее, чем необходимо, он его подогнал. Привязал к одному концы кушак и дал знак Алексея, о готовности. Мещеряков сильно оттолкнувшись от дерева, метнулся к проходу, казалось, время становилось и он еле, еле перебирает ногами. Створки дёрнулись, зажимая шест, тот задрожал от напряжения и когда Алексей был на середине пути, с треском разлетелся. Створки вновь пришли в движение, но времени, на которое они остановились, оказалось достаточно. Подбегая к холму, Алексей просто прыгнул в закрывающийся люк, вовремя сгруппировался, прокатился по небольшой лестнице и, сбив, подвернувшегося под ноги Афанасия остановился. В этот момент последний луч света пропал, створки закрылись, и люди очутились в полной темноте.
— Что ты стонешь, лежишь, — обозвался Мещеряков, сказал же тебе не стой на пути, отойди в сторону.
— Ох, — вновь донёсся из темноты вздох Афони.
— Хватит, говорю, доставай лучше факел, за свет зажигай.
В той стороне, где предположительно должен был находиться товарищ, послышалась возня, потом грохот от рассыпавшихся в темноте факелов, немного ругани, ещё какие-то звуки и наконец, огонёк весело заплясал, выхватывая из темноты неясные очертания подвала. Постепенно факел разгорелся, и Мещерякову удалось разглядеть своего спутника, обломки деревянного шеста на полу, развалившуюся стопку факелов, кирпичный стены и сводчатый потолок. Ни малейшего признака только что открывавшихся створок на нём не присутствовало, просто в одной стороне подвала вверх, к потолку вела короткая лестница, упиравшаяся в стену.
— Интересно, а как отсюда выходить? Должен же быть способ.
— Должен, отозвался Афоня, — да вот только я не вижу ни одного знака, которые мне дед передавал, да и сама кладка, сдаётся мне значительно старше по возрасту, нежели должна быть.
— Выходит не только во времена твоего деда под землёй города строили. Может это какая древняя цивилизация?
— Чего?
— Я говорю, может, кто из древних это всё построил?
— Нет, не могли.
— Почему?
— Не знаю.
— Ну, коль не знаешь, то нужно идти. Хотя нет, нам-то здесь выбираться придётся, иначе никак, значит, мил человек, осматривай, ощупывай каждый камешек, каждую щелочку, но ты должен найти способ открыть этот ларец изнутри. На всё, про всё даю тебе час.
— А коль не найду? — Удивился Афанасий.
— А коль не найдёшь, милый мой человек, то я посчитаю тебя просто лишним балластом. Понял?
— Это как? — Испуганно спросил тот.
— Да не пугайся ты раньше времени. Не так всё страшно, пошутил я. Нет, просто нам с тобой придётся возвращаться верхом, и кто знает, дойдём мы до Слободы назад, или нет. Всё болтовню закончили, приступай к поискам.
Но, как и предполагал Алексей, поиски ни какого результат не дали. Самое интересное, что не было видно вообще ничего, ни механизмов, ничего. Как и чем проводились в движение эти самые створки непонятно. Он тоже поднялся по лестнице вверх, вместе с товарищем начал осматривать кладку. Время истекло, и они вдвоём начали спускаться вниз. На предпоследней ступени Алексей немного оступился, взяв слишком близко к краю лестницы, и вдруг чуть вообще не свалился вниз. Край ступени неожиданно вообще ушёл из-под ног и в следующее мгновение из-за спины в подвал ворвался яркий луч солнечного свету. Створки начали расходиться. Он убрал ногу, движение створок прекратилось, потом они стали возвращаться в первоначальное положение. Мещеряков вновь встал на ступень в том самом месте. Опять появился луч света.
— Вот тебе Афанасий и разгадка происходящего. Вот тебе ключ к воротам, теперь можно спокойно уходить по туннелю, и надеяться, что он нас приведёт туда, куда нужно. Запомни вторая ступень снизу, справа. Теперь веди своими лабиринтами.
«И что за судьба, такая злодейка? — Думал Мещеряков. — Отчего нельзя мне жить, как живут все нормальные люди, передвигаться по земле, как все нормальные люди, а не под землёй? Спать как все, в кровати, а не под сосной или берёзой? Есть как все из тарелок вилкой, то, что готовится на кухне, а не ножом выковыривать консервы из банки? Вот вроде всё ничего, но вот эти путешествия по подземельям мне явно уже надоели. Интересно, сколько мы уже здесь?»
Они шли уже достаточно давно, и Алексею начало казаться, что с момента их спуска под землю прошло уже пол вечности. Длинный узкий коридор время от времени менял свой направление, но в основном шёл в одну сторону.
— Как думаешь, долго нам ещё идти? Спросил он у Афанасия.
— Думаю скоро куда-то придём.
— Что значит куда-то? Ты не знаешь, куда мы попадём?
— Понятия не имею, только надеюсь, что попадём в подземный город. В принципе все пути ведут туда.
— Только вот неизвестно, когда они туда приводят.
— Тоже верно. Но мы уже много прошли. Есть охота, не подумали мы о том, что бы продуктами запастись, считай, как прошлым вечером поужинали, так ничего и не ели больше.
— Это да, хорошо, хоть фляги были, воды их родника набрали. Как ты думаешь, сколько уже времени?
— Думаю уже за полночь, этой ночью точно не успеем вернуться, а если до утра не попадём на место, то и к следующей ночи не вернёмся.
— Да, назад путь будет сложнее, всё-таки раненого нести. Не думаю, что за эти несколько дней Григория умудрились на ноги поставить.
— На ноги-то точно не поставили, но знахарки там отменные, наверняка ему уже намного лучше. Постой. — Афанасий остановился и насторожился.
— Что?
— Шум впереди, куда-то мы всё-таки дошли, теперь надо факел гасить и идти тихо, на ощупь, кто знает, ждут нас там или нет.
— А могут не ждать?
— Конечно, могут, подземный мир так же многообразен, как и надземный. Здесь и лихих людей встретить можно и добрых.
— Как скажешь, — ответил Мещеряков туша факел. — Только вот теперь ни черта не видно. Как идти-то будем?
— Свяжемся сейчас кушаками, да вдоль стеночки, так наверняка не потеряемся.
Движение значительно замедлилось, но и звуки с каждой минутой становились всё отчётливее и отчётливее. Слышались то удары по железу, то шум воды, то громкие, но не отчётливые разговоры. Наконец удалось идентифицировать эти звуки, как работу кузницы. Причём работал явно не одинокий мастер? Слышался шум нескольких горнов, перезвон молотов подмастерьев и молотков мастеров, шипение воды, в которую опускали изделия и короткие реплики переговаривающихся кузнецов.
