Ознакомительная версия.
— Бань, спасибо за информацию. Я знаю, как этим воспользоваться, — поблагодарил я Дубай, намекая, что визит окончен и пора прощаться.
— Ремонтники будут у тебя завтра в десять утра. Они заберут «Икар», — пообещал Ваня. — Я уже созвонился.
Он поднялся из кресла и направился на выход, увлекая за собой свою пеструю компанию.
Спровадить Лесника оказалось куда сложнее. Я спустился в Хмельной, подарил инспектору от щедрот барских пятилитровый бочонок пшеничного пива и клятвенно пообещал, что обязательно навещу его после общения с Соломахом-младшим. Сие Лесника удовлетворило, и он, пребывая в прекрасном расположении духа, удалился.
Я вернулся в гостевой кабинет, где Гонза Кубинец выплясывал перед Софией Ом. Он так хотел ей понравиться, что аж из штанов выпрыгивал в надежде угодить! Принес ей горячего чаю, настрогал бутербродов, приготовил омлет! И все это — за то время, пока я беседовал с Лесником!
Остаток дня мы провели втроем. Отправились на такси в ресторан, где вкусно поужинали. Ресторан мне не был знаком. Никогда там не бывал. Нас притащил туда Гонза Кубинец… Перед сном посидели в гостиной второго этажа у камина и разбрелись по комнатам, изрядно захмелевшие после нескольких бокалов пива…
Утром я спустился на кухню раньше всех, облачившись в строгий костюм и надев свою любимую шляпу. Ян Табачник вовсю кашеварил около плиты. Он выставил передо мной кружку молока и ломтики отлично прожаренной ветчины в каком-то соусе. Позавтракав, я попросил Табачника передать Кубинцу и Химере, что буду во второй половине дня, вызвал такси и вышел на набережную прогуляться в ожидании машины.
Утро выдалось чудесное! Легкое, прохладное, напоенное свежестью… Не было и намека на жару, которая навалится на город спустя несколько часов.
Я любовался отражениями домов в толще воды, солнечными бликами, проносившимися по стенам, мостам и крышам, соскальзывавшими к каналу и веселившимися в речной пене. Настроение было пречудесное — впору взять копье и гнать на край света, совершая подвиги во имя любимой женщины!
Катер подошел через двенадцать минут. Я засек время, помня о том, что, если от момента звонка до прибытия машины пройдет более четверти часа, клиенту полагается десятипроцентная скидка на все услуги. Со скидкой не повезло, и шофер оказался молчаливым, точно пень. Даже не обернулся в мою сторону! Молча выслушал заказ и взял курс на центральный офис криминальной полиции Центрального района.
Инспектор Кариевский принял меня благосклонно, выслушал, положил передо мной чистый белый лист и заставил все рассказанное написать. Потом вручил извещение об ограничении моих передвижений, завизированное прокурором района, и отпустил, сердечно распрощавшись. Ограничение было наложено с тем, чтобы я не исчез во время следствия. А то вынырну где-нибудь на Карибских островах в объятиях двух блондинок с большими грудями, в то время как мое присутствие срочно потребуется в Санкт-Петрополисе.
В центральном офисе криминальной полиции я проторчал два с половиной часа. До встречи с Соло-махом-младшим еще оставалось время. Решил ждать в «Эсхил — ХР», и через пятнадцать минут такси доставило меня к набережной ресторана. Расплатившись, покинул борт и направился к парадному входу.
Меня встретил незнакомый официант, облаченный в греческую тунику, исполненную в стиле хай-тек. Он поклонился, распахнул блокнот и рявкнул так, что уши заложило:
— Чего изволите?!
Поморщившись, я похлопал его по плечу и добродушно попросил:
— Столик мне… Уютненький… На двоих, и чтобы никого вокруг. Я тут с человеком встретиться должен… Ты расслабься. Чего такой напряженный? Первый день на работе?
Официант натянуто улыбнулся, кивнул и предложил следовать за ним.
Мы прошли через первый зал ресторана, поднялись на второй этаж, где находились отдельные кабинеты. Официант распахнул передо мной дверь и пропустил вперед.
— Чего изволите еще?
— Пока бокал темного «Туровского». А когда человек придет, мы сделаем заказ, — распорядился я, падая на диван. — Кстати, проводите его сюда.
— А как узнать, что он ищет именно вас? — спросил официант.
— Он спросит Дага Туровского.
Официант удалился. Я расслабился, закрыл глаза и открыл их тогда, когда дверь кабинета распахнулась. Вместо официанта я увидел Илью Жукова-Козлова. Управляющий рестораном поставил передо мной пиво и присел напротив.
— Честно говоря, думал, что Жак перепутал. Вот и решил сам заглянуть… Какими судьбами в нашу обитель?
— Расширяю вашу клиентскую базу! — доложил я, отпивая глоток. — Встречаюсь тут с одним человеком.
— Это связано с твоим новым расследованием? — уточнил Жуков-Козлов.
— Именно так.
Минут пятнадцать мы разговаривали о ресторанном бизнесе, который ныне лихорадило. По городу открылась сеть ресторанов быстрого питания под общим логотипом «Кухмистерская», и самые слабые игроки ресторанного поля постепенно сходили с дистанции.
— Если так дело пойдет, то неприятностей не миновать и серьезным заведениям, тяжеловесам… И ведь ничего не попишешь и управу не найдешь, поскольку учредители сети — не местные! — посетовал Жуков-Козлов.
Его излияния прервало появление Соломаха-младшего, которого в кабинет ввел давешний официант. Жуков-Козлов поднялся с дивана, уступая место.
— Можете ничего не заказывать. Почетным гостям — эксклюзивное блюдо от ресторана! — заявил он и ушел, сопровождаемый официантом.
— Зачем звал, Туровский? — перешел в лобовую атаку Соломах.
Выглядел он несколько помятым — по сравнению с нашей последней встречей. Глаза потухли, щетина отливала в синеву… Да, без поддержки амбалов и нескольких ампуло-пистолетов как-то резко он скис.
— Думаю, теперь ты можешь раскрыть некоторые подробности отношений твоего отца и Иоланды Городишек, — отхлебнув пива, сказал я.
— Что там раскрывать? Сука она. И стерва! — тускло отозвался Соломах.
— Поподробнее… — уцепился я.
— А чего подробнее-то? — воспрял Соломах, но затем обмяк и продолжил: — Мой отец был изрядным ловеласом. За бабами гонялся, словно малолетка. Просто ужас! Мать, конечно, была в курсе ряда его похождений, и ее они раздражали… К слову сказать, все, чем обладал мой отец, было получено только благодаря матери…
Соломах умолк, что-то обдумывая.
— Мать крепилась долго. Не хотела меня оставлять без отца. Но когда я вырос, набрал силу и более не нуждался в родительской опеке, после очередного отцовского лямура она заявила, что не собирается и дальше терпеть его выходки. Если узнает хотя бы еще об одном таком случае, то немедленно порвет с ним. Для отца это означало стать нищим. В прямом смысле слова. Мать при помощи деда отобрала бы у него все. Никто из партнеров отца без поддержки матери дел с ним не имел бы. Папа это прекрасно понимал. Он на время утихомирился. Но естество берет свое! Однажды он встретил Иоланду Городишек…
Ознакомительная версия.
