Убедившись, что Каэда сможет о себе позаботиться, Стас принялся искать Мари и, к своему раздражению, без труда ее нашел.
Сложно не заметить непроницаемо черное облако, из которого то появляется, то в него ныряет гибкая женская фигурка.
«А я ведь ей говорил, что с техниками Ринако не стоит светиться. Уверен, кто-нибудь да донесет ее клану о подозрительном владельце теневых техник. Когда же они поймут, что из их клана никто в той битве не участвовал, вот тогда начнется настоящее веселье».
Правда Станислав не очень злился. Ведь он прекрасно понимал, что в этой битве слишком много ситуаций, в которых чтобы выжить ты должен использовать все свои знания до единого.
И пока пара Мизуно непрерывно атаковала облако, пытаясь нащупать скрывающуюся там Мари, та, пользуясь плотным дождем и темнотой от туч, возникла чуть ли не из воздуха, воткнув танто куда-то в район почки одному из нападающих.
Стас одобрительно кивнул. Он заметил, что танто был смазан одним из смертоносных составов.
Второй Мизуно попытался ухватить верткую атакующую, но пробивший ему спину дротик Левиафан стал неприятным открытием.
Сорвавшийся же с руки уже Мари каменный шип закончил его агонию.
Мэй и Эиджи сражались неподалеку и в целом они показывали отличный уровень, как бы говоря, что время они тоже зря не теряли.
Правда, там, где Мэй старалась осторожничать, возводя обширные каменные лабиринты, Эиджи наоборот давил, пользуясь большими объемами праны, доставшимися ему от рождения.
Стоит остановиться и на том, во что превратилась крепость.
Из-за того, что Сумада специализируются на земле, а ближайшая поверхность для их управления — это сама стена, то она уже давно превратилась в нечто непотребное.
Кое-где она пошла волнами, в других местах вспухла гигантским горбом, а уж о многочисленных шипах или острых сколах не стоит и говорить.
И это даже не упоминая о тех разрушениях, которые внесли удары водяными техниками. Вода вполне успешно боролась с камнем, выедая целые секции, делая их похожими на пористый сыр.
И несмотря на то, что Стас старался быть максимально аккуратен, ставя свое выживание выше необходимости убивать врагов, все же он был ранен и не раз.
Так, момент, когда самураи заминировали их участок стены, после чего подорвали его, чуть не стал для Стаса последним.
Врезавшиеся в него камни оставили такое количество переломов, что Ордынцев лишь на голой воле успел активировать технику бесчувственного демона, после чего, спрятавшись под защитой Левиафан, поглощал природную энергию, что с помощью эфира вылечить большую часть ранений.
Под конец ему пришлось отменить технику демона и, вцепившись зубами в маску, сдерживать крик.
Но хоть он и вылечился, да и запасы праны были полны, но моральная усталость никуда не делась, как и фантомные боли.
После того взрыва в линии стен появилась уродливая брешь, в которую хлынули новые войска противника.
Спустя пару минут похожие взрывы прозвучали еще несколько раз, но уже на других участках.
Проблема была в том, что в отличие от Рашта, Хигацудо и Мизуно могли благодаря своей численности позволить себе отвести раненные и уставшие войска, заменив их на свежие.
Промежуток между этими двумя событиями был небольшим, но он все же позволил почувствовать разницу между «волнами».
И стоило наступить «второму раунду», и итак поганая ситуация стала еще хуже.
Как стало понятно, чуть раньше они держались лишь потому, что противник не хотел почем зря терять солдат, поэтому осторожничал. Теперь же, когда благодаря многочисленным пробоинам в линии стен барьер Гайбацу работал очень плохо, началась серьезная игра.
Конечно, там, где стены выглядели лучше, светящиеся иероглифы еще появлялись, но вот в местах пробоев они лишь беспокойно мигали, не в силах воплотиться в реальности.
Но вернемся к бою.
Полные сил войска воителей и самураев ударили подобно латному кулаку в челюсть усталого бойца. То есть, разом вышибли половину зубов и поставили на грань жизни и смерти.
Чтобы выжить, немногочисленные выжившие были вынуждены организоваться в группки, попутно шаг за шагом, отдавая свои позиции.
И стоило понимать, что запасы праны у них были отнюдь не бесконечными. Единственный, кто все еще мог позволить себе энергозатратные техники, был сам Ордынцев.
Лишь благодаря ему в какой-то момент они были еще живы и не погребены под валами рвущейся к ним воды.
Горящие фиолетовым огнем скалы разбивались на куски, но на их место вставали новые, чтобы с ними случилась та же самая судьба.
Оставшиеся в живых самураи Рашта и воители Сумада на этом участке стены скучковались вокруг землянина и изредка выстреливали слабыми техниками на остатках праны.
То и дело один из них падал с истощением и далеко не всегда этих несчастных получалось утащить вглубь строя.
Ситуация была ужасной, но жизнь всегда умеет приятно удивлять, становясь еще более кошмарной.
В пылу битвы можно было невольно забыть о высших Мизуно, а вот они о крепости совсем не забыли.
Так как барьер приказал долго жить, то техники высших больше ничего не могло сдержать.
Чудовищные волны, водяное сверло на тонкой кружащейся ножке, тончайшая водяная нить, но сжатая с дикой силой, от чего способная резать, почти, что угодно.
Больше не сдерживаемые необходимостью работать сообща высшие расстарались своими лучшими и опаснейшими техниками. Высшие Сумада пытались противодействовать, но всех заблокировать они не могли чисто физически.
Единственное, что спасало воинов Рашта — это присутствие Хагицудо среди них, иначе техники Мизуно уже стерли бы их с лица земли.
Тем не менее в паре мест барьер был пробит и, пользуясь тем, что воины Хигацудо умело отошли в сторону, высшие Мизуно устроили «смыв», размазав всех средних воителей и самураев в зоне удара по второй линии стен и холму.
Число же погибших асигару даже не стоило считать.
Именно тогда прозвучал благословенный сигнал на отступление. Иероглифы же над первой линией стен, мигнув, исчезли, чтобы возникнуть уже у второй линии. Да, они горели слабее и не так ярко, но все еще собирались защищать людей от буйства беспощадной стихии.
Израненные, уставшие и опустошенные войска Рашта, осыпаемые в спины десятками техник, отступили к последней линии обороны.
И хоть протяженность второй стены была намного меньше, из-за потерь они все равно толком не могли покрыть ее бойцами.
Те, кто уцелел, жевали восстанавливающие прану таблетки, попутно с мертвецким безразличием смотря, как Хигацудо перестраиваются к последнему штурму. Сил на эмоции больше не оставалось. Можно было даже заметить позади войск высших Мизуно.
Ордынцев оглядел их собственное поредевшее воинство и тяжело вздохнул, буквально рухнув на заботливо подставленные кольца Левиафан.
Рядом села прямо на камень и Мари. Каэда, в отличие от окружающих людей чувствовала себя довольно бодро, но тоже с беспокойством всматривалась в приближающийся конец.
Стас с раздражением ухватился за неприятно упирающийся в грудь кусок пластины брони и, оторвав его, выбросил. Доспехи на нем выглядели слишком плохо, чтобы их можно было починить.
Невольно Ордынцев позавидовал самураям. За последнее время от вдоволь убедился в том, что они и впрямь не экономят на рунных мастерах.
Глубоко вдохнув, Станислав резко выдохнул, приводя себя в чувство.
Да, они почти разбиты и очень скоро их придут убивать. Но, будь он проклят, если он не сделает все возможное, чтобы выжить.
Он не для этого выживал в столь паскудном мире более пяти лет, чтобы сдохнуть здесь и сейчас.
Ордынцев решительно встал с Левиафан и шагнул к зубцам стены. Как-то привычно за его спиной встали Мари и Каэда. Переглянувшись к ним последовали Мэй и Эиджи. Трудно было не заметить аномальные запасы праны Змея, поэтому в будущем бою они хотели быть возле него.
Глядя на эту неожиданную «движуху» зашевелились и другие выжившие. Многие из них видели фиолетовый свет на вырастающих весь бой скалах. Некоторые слышали о ком-то, кто умудрился в конце войны с Санса убить аж высшего воителя. Также ходили слухи о некоем драконоборце.
