— Не, в карты не садись. Только в шахматы!
— В шахматы — тем более.
— Ага! Счас! Он так повернет, сообразить не успеешь, а уже играешь!
— Всё равно не сяду. Я все-таки цельный майор, а не сержант бестолковый!
-А со мной сядете? — спросил у комбата, незаметно подошедший старший лейтенант в «ментовском» комке. Старший лейтенант Дмитровский. Командир взвода. Батальон ВВ.
— Майор Пчелинцев. — представился Шмель. И уточнил. — Толмачевские?
— Так точно! — козырнул старлей.
— Ну, меня про ваше существование некий Сухов предупреждал. Знаком?
— Как иначе, товарищ майор, знакомились.
— Владимир!
— В смысле?
— В смысле, что не товарищ майор, а Владимир.
— Понял! — расплылся в улыбке старлей и протянул руку. — Иван!
— Ну, а меня и так все знают! И вообще, когда офицеры общаются, сразу алкоголь появляется, а я жену с прошлой ночи не видел! Всем удачи! — попрощался Урусов и бегом припустил куда-то в сторону.
— Везет же Вам, Владимир, на личный состав! — Дмитровский проводил взглядом убежавшего Седьмого. — И где нашли только?
— Да так, приблудился ненароком, а теперь и выгонять жалко. — засмеялся Пчелинцев. — А насчет везения на личный состав, так ведь кадры решают все, как завещал товарищ Сталин. А он дураком не был.
— Золотые слова, что и говорить! Правда, я так и не понял, зачем Вашим кадрам было вламываться в музей и выносить оттуда кучу хлама. Знамя и оружейную сбрую знаменитых чекистов еще можно списать на играющее в заднице детство. Но вот нафига им сдался дезактивированный Максим?
— Знаете, Иван, а давайте этот вопрос в другом месте обсудим. Заодно и познакомимся поближе. Нам, подозреваю, еще долго бок о бок жить.
— Надо быть дураком, чтобы отказаться, когда умный человек зовет выпить!
— Сенкевич? — прищурился Пчелинцев.
— Он самый. От лица пана Заглобы.
— А выпить могу предложить только чай, к сожалению.
— Ничего! Мне тут один профессор посоветовал рецепт гениального коктейля. И снабдил всеми необходимыми ингредиентами.
Таджикистан, устье реки Парсуд-Дарья Лайма Буткете
Машины ездили туда-сюда весь день. Наконец, в три часа Виктор сообщил, что из Сарвады ушла последняя. Почти одновременно вернулась пенджикентская разведка. Потап хотел двинуться в Сарваду, но смысла в этом уже не было, и он зарулил в ущелье. В этот момент всё и случилось.
— Все — Прынцу. Стас на хвосте триппак тащит! Приготовиться!
Лайма краем глаза видела, как занимают позиции бойцы Потапа. «Шишига» Виктора выскочила из-за поворота трассы, проскочила мост и, запрыгав на ухабах, нырнула в ущелье. За первым же поворотом притормозила, и с нее посыпались бойцы охраны. Этим лезть на склоны было некогда, просто залегли за камнями.
Девушка припала к прицелу, прикидывая порядок действий. «Четыреста метров... упреждение... без ветра... поправку на склон...»
Тем временем на мост уже выскочил УАЗ Малыша. Еще бы триста метров разрыва...
Увы, преследователи отставали метров на сто пятьдесят — двести. Вылетевший из-за поворота «козел» разродился пулеметной очередью, ушедшей в «молоко». Стрелять на ходу джигит, к счастью, не умел.
Отдача привычно толкнула в плечо.
Переднее колесо выходящей из виража машины преследователей лопнуло с оглушительным звуком. УАЗ подпрыгнул и перевернулся.
— Дистанцьию держать надо... — задумчиво произнесла Лайма, глядя, как в лежащего на боку «козла» врезается его брат-близнец, и обе машины, перевалившись через край моста, падают в Зеравшан.
С полукилометрового расстояния всё воспринималось как компьютерная игрушка и эмоций не вызывало.
— Пиндец, — прокомментировал Леха, — два удара — восемь трупов.
— Я стреляла один раз, — уточнила Лайма.
— А трупов, всё равно, восемь. — хихикнул Верин. — Сударыня, Вы вдвое опасней легендарной вилки. Из Зеравшана без «бублика» еще никто не выплывал.
— Причём тут бублик?
— Плавсредство такое. Водники на нем на суперречки ходят. Где на плоту или катамаране плыть — самоубийство. Автомобиль — плохая замена «бублику».
— Снайперы Потапу. Кто стрелял? — ожила рация.
— Я. — и добавила, — Лайма.
— Хороший выстрел, девочка.
— Майор, я же говорил, литовские снайперши — лучшие в мире. — выкашляла переноска голосом Прынца.
— Кстати, красавица, — томно произнес Леха, — пока будешь учиться бить людей — научишь меня так в них попадать?
Она улыбнулась:
— Договорились...
Окрестности Новосибирска, Центральная база снабжения Влада Урусова (Кошка)
— Едут! — всколыхнуло полудрему криком дежурного по столовой. Молоденький прапорщик знал, что у нее муж должен вернуться, потому и предупредил сразу же, как пошла по открытой волне весть о приезде.
Нож, с недочищенным клубнем и на лавочке полежат. Уберут потом. Надеюсь, в спину никто плевать не будет...
До КПП от столовой минут пятнадцать быстрого шага. Если бегом — семь...
Влада еще издалека разглядела широкую спину мужа, что-то рассказывающего Пчелинцеву. Сразу же отлегло от сердца. Живой. Целый...
Почуяв взгляд, Андрей резко развернулся на месте, махнул на прощание Шмелю и побежал навстречу..
— Ты вернулся... — и запах от него... Любимый такой.. Родной. Сгоревший порох, пот, что-то машинное...
— Обещал же.
— Как прошло?
— Лучше всех. Как малой?
— Спит уже.
— Пошли?
— А...
— Пофигу. Разгребутся. На то они и начальство...
Таджикистан, Фанские горы, альплагерь «Алаудин-Вертикаль» Виктор Юринов (Дед)
Сначала человек появился на склоне, спускающемся к лагерю от Алаудинских озер. Мелькнул на тропе, потом пропал за соснами, опять появился и снова пропал. Ну что ж, минут через пять-семь будет здесь. Можно, пожалуй, и встретить. Даже нужно. Выхожу на то место, где обычно стоит моя палатка. С переправы он выйдет прямо ко мне.
Так и есть. Перепрыгивает по камушкам реку. Легко, как будто за спиной не сложнейший маршрут, а легкая прогулка, и рюкзак набит исключительно пуховыми вещами. А в том рюкзаке не меньше сороковника. Силен, очень силен! Подходит ко мне, неторопливо, даже нехотя, сбрасывает рюкзак. Садится:
— Здорово, старый хрыч! Не ожидал тебя здесь увидеть.
— И тебе по добру, развалина. — Отвечаю самым степенным тоном, которым могу, — скрипишь еще?
— Куды ж я денусь... Ты ж, вроде, собирался уехать...
Так мы с ним обычно и общаемся. Увы, сейчас это только игра, по крайней мере, с моей стороны. Попытка на минуту сделать вид, что ничего не произошло, и всё, как раньше. Что Давид просто спустился с маршрута, а я не успел уехать домой. И завтра мы поедем вместе. Не поедем.
