Чтоб устроить ловушку, дорога – подходящее место. Но кто может ждать нас здесь, внутри?
Не так-то просто сюда попасть…
Успокаиваю себя этими рассуждениями. И продолжаю шагать вперёд. Сворачивать в сторону не рискну. Не хватало ещё заблудиться в тумане.
– Смотри! – толкнула меня Ксюха.
– Тс-с, – приложил я палец к губам.
Втроём мы свернули в придорожные кусты.
Замерли, вглядываясь.
Сквозь белую пелену проступает тёмный силуэт. Одноэтажное здание. Недалеко от того места, где «наш» просёлок упирается в подобие шоссе.
Я затаил дыхание.
Тихо кругом. Даже воробей не чирикнет.
– Идём отсюда, – шепнула Ксения, – от греха подальше…
Я качнул головой. Любая крупинка информации – сейчас на вес золота.
Ещё раз окинул взглядом свою «команду»… Ну, уж нет! Раз увязались со мной – никаких скидок на возраст и пол. Абсолютное равноправие.
– Ты – слева, – коротко приказал Майе, – Ты – туда, – махнул рукой Ксении, – Я иду прямо. Если что-то не так – сидите тихо. И просто ждёте. Если услышите стрельбу – атакуете.
Они расходятся в стороны.
Я… Нет, прямо не иду.
Осторожно следую за Майей.
Поглядим, что будет делать…
Может у меня бред. Но живой параноик – лучше дохлого дурака.
Сквозь туман едва угадывается фигурка девушки.
Ага.
Присела, смотрит вперёд.
А я смотрю на неё.
Фигурка у неё – ничего. То есть, наоборот – ладная фигурка. Даже мешковатые джинсы и камуфляжная куртка этого не скрывают…
Вдруг вспоминаю вкус её губ. Там у реки, когда я делал ей искусственное дыхание…
Откуда-то из тёмных глубин мозга накатывает горячим валом – запахи, звуки, прикосновения. Чья-то бархатистая кожа под моими ладонями, аромат волос…
Тёмных волос…
Раньше мне не везло с блондинками?
Fuck!
О чём я думаю?
Майя поднялась.
Короткой перебежкой – опять вперёд.
Ладно.
Хватит с меня игр.
Я делаю крюк. Обхожу здание с тыла. Подползаю придорожной канавой. Вскакиваю и в несколько прыжков оказываюсь у стены. Ещё шаг. Ударом ноги распахиваю дверь…
Палец на спуске замирает.
Это блок-пост.
Почти у такого же, мы раздобыли машину. А главное, здесь тоже – одни мертвецы.
Шагаю через комнаты.
У распахнутого окна едва не сталкиваюсь с Ксенией. К счастью, выстрелить она не успевает. Делает страшное лицо и крутит пальцем у виска. И правда, чего я так разволновался?
– Здесь чисто, – сухо объявляю я и говорю в дымку, – Хватит прятаться, Майя!
Голова закружилась. Я опустился на пыльный стул. Рядом, на соседнем стуле отдыхал мертвец. Я глянул в провалившиеся черные глазницы и зевнул. Внутри у меня ничего не колыхнулось. Наверное, привык. Живых боюсь – куда сильнее.
Ксения перелезла через подоконник и брезгливо поморщилась.
Исходя из обыденных понятий, здесь – грязновато.
– Фу, – сказала девочка, – Какая гадость… вяленые «скорпионы»…
Она верно заметила. Сероватая пергаментная кожа обвисла на телах «фоминских». Здешние трупы – будто высушенные… Судя по слою пыли – упокоились они давно. Запаха разложения почти нет. И кстати, следов насильственной гибели тоже.
Судя по их позам, смерть застала охранников внезапно и практически одновременно.
Мой сосед с сержантскими нашивками вероятно изучал какие-то бумаги. Сейчас листки лежат перед ним – под толстым слоем пыли на столе. А вон тот «скорпион» – так и остался отдыхать в углу на кушетке. В пивной бутылке, зажатой скрюченными пальцами, еще что-то осталось…
– Майя! – опять позвал я. Где она лазит?
Длинная автоматная очередь.
Я свалился со стула. И Ксению дернул вниз.
Стреляли вроде не по нам. Где-то снаружи, в той стороне, куда двигалась Майя.
– Эй! – послышался звонкий голос, – Ребята!
– С кем ты там воюешь? – сердито поинтересовалась Ксюха.
– Вы целы?
– Прекрати палить, дура! Здесь нет никого!
– Они везде!
– Майя, иди к нам, – как можно спокойнее предложил я. После всего, неудивительно, что нервы у неё – словно струны.
– Бегите оттуда!
– Вот истеричка! – удивилась Ксюха, – Щас приведу её, – вскочила и, не дожидаясь моего решения, бросилась в соседнюю комнату, к выходу.
– Стой! – рявкнул я. Повезло мне – командовать психованными девками…
– А-а-а! – отчаянно заорала Ксения.
Я сам чуть не заорал. У дверей стоял мертвец. Тот самый, что недавно с комфортом отдыхал на кушетке.
Чёрные высохшие глазницы не могут видеть. Но костлявая рука метко посылает пивную бутылку – прямо мне в голову. Едва успеваю увернуться.
А другая его рука уже держит нож. Уверенным хватом профессионала. Шаг, замах… Ксюха отскакивает и упирается спиной в дверной косяк между комнатами. Она не стреляет, будто нет сил поднять АК106, зажатый в белеющих пальцах.
Да, что ж такое! Девочка остаётся на линии огня. А труп ловко маневрирует, прикрываясь её телом.
И делает ещё один шаг.
– Отойди! – ору я. Она будто не слышит.
Замах! Быстрый почти, неуловимый… Мой палец сам давит на спуск. И очередь проходит в дюйме от щеки Ксении.
Отстреленная рука с ножом падает на пол.
Где-то за спиной грохочет «калашников». Рывком оборачиваюсь.
Серыми ошмётками разлетается на куски голова мертвого сержанта. Пистолет вываливается из его раздробленной руки. А из окна торчит Майя с автоматом – бледная и решительная.
Безголовый сержант и не думает падать. Левая его рука слепо шарит по столу, тянется к стеклянному графину. Майя прыгает через подоконник и ударом ноги отбрасывает ходячий труп в угол.
Оживает «калаш» в руках Ксении. Разлетается кусками мастер ножевого боя.
Но вместо него в дверях уже возникли другие.
– Уходим! – кричит Майя.
АК в её руках быстро расходует остаток магазина.
Мы бежим к распахнутому окну.
Мертвецы палят вслед. Автоматные очереди свистят над головой, мебель разлетается в щепки…
Прыжок.
Лицом в мокрую траву. Ксюха и Майя – уже снаружи.
Не оборачиваясь, я швыряю в окно гранату.
Грохнуло так, что уши заложило.
Пару секунд ничего не видать из-за пыли. Но мы не ждём. Вскакиваем, бежим, прыгаем в придорожную канаву. Стреляем по вырастающим из дымки силуэтам. И опять бежим.
Дорога растворяется в тумане.
Сейчас не до ориентиров.
Лишь бы оказаться где-то далеко-далеко…
Когда в груди становится невыносимо сухо и больно, я падаю на землю в чахлой рощице.
– Привал… девочки…
Они тоже едва дышат.
Несколько минут, мы – как выброшенные на берег рыбы. Ни говорить, ни двигаться нету сил.
– Пить… охота. – первой нарушает молчание Ксюха.
– Да, – хватает меня на то, чтобы кивнуть.
