Лугареву не оставалось ничего, кроме как стрелять из разрядника в правую ногу вражеской машины, надеясь, что она, в конце концов, упадет. Кроме того, он снес часть брони с правой руки противника и расплавил установленный там импульсный лазер. Правая нога таргона тоже получила повреждения брони на коленном суставе.
Истребителю Лугарева досталось не меньше. Он потерял броню на левой руке, которой загораживался от выстрелов врага. Пара порезов появилась на левой ноге, но они были не так опасны. Лугарева больше тревожил перегрев машины, возраставший с каждой выпущенной ионной молнией.
Первоначально «Старкэт» был оснащен 30-миллиметровой семиствольной пушкой «Эвенджер» в контейнере и противоракетной системой из 4-х 20-миллиметровых шестиствольных пушек «Вулкан». Но для действий в системе Енонла истребители перевооружили энергетическим оружием. Оно не требовало боеприпасов, было много более мощным, но радиаторы куда хуже справлялись с отводом избыточного тепла.
Лугарев увеличил скорость истребителя, обходя комбайн слева. Таргон тут же повернулся, выстрелив из лазера. Луч полоснул по броне правой руки «Крестоносца». Увидев силуэт врага полностью, Лугарев развернул «Старкэт», вытянул правую руку и выстрелил в колено правой ноги противника. Это было уже третье попадание по этому месту. Металл не выдержал, и Лугарев увидел, как вражеская платформа завалилась на землю.
Мирия почувствовала, что ее «Гортх» падает. Удар был достаточно сильный, сознание на мгновение помутилось, но затем мысли вновь обрели четкость. Она скользнула взглядом по приборной панели. Левая нога лишилась брони еще в воздухе, оба антигравитатора сгорели, но титановая арматура ноги цела. Правая нога ниже колена отвалилась, но антигравитаторы, встроенные в бедро, пока в полном порядке. Противника она не видела, но, судя по индикатору тактической обстановки, он стоял на месте, не спеша подходить к ее поверженной машине.
А что если?.. Она попыталась заставить «Гортх» сесть на землю. Это ей удалось, машина не потеряла подвижность окончательно. Мирия включила антигравитаторы и вывела их на шестьдесят процентов подъемной силы. Трех антигравитаторов, расположенных так несимметрично, было мало, чтобы заставить «Гортх» лететь, но оторвать от земли — вполне хватило. Опираясь на левую ногу, ее платформа поднялась в боевое положение, балансируя на невидимой магнитной подвеске. Маневрировать будет трудновато, но попробовать можно.
Мирия развернула машину с помощью двигателей ориентации, а затем, отталкиваясь левой ногой, отпрыгнула за угол комбайна и тут же выстрелила в противника.
Лугарев не верил своим глазам. Искалеченная платформа неведомым образом сумела подняться и встать на одну ногу, да еще и продолжала бой! Он восхищался мастерством и упорством таргонского пилота. У него мелькнула мысль предложить таргону сдаться, но Лугарев знал, что «насекомые» дерутся до последнего. Да и поймет ли таргон обращение на языке людей? Едва ли…
Удар лазерного луча напомнил ему, что враг еще не считает себя побежденным. Левая рука «Крестоносца» безжизненно повисла — луч перерезал пневматический шланг актуатора. Лугарев вскинул разрядник и послал в противника ионную молнию. За время маленькой паузы радиаторы справились с нагревом, и можно было продолжать бой.
— «Крусейдер-1», я — «Крусейдер-2»! — услышал Лугарев голос лейтенанта Тьерри. — Я подобрал трех членов экипажа бомбера, которых отнесло в сторону. Остальные находятся вблизи обломков. Я вызвал вертолет для эвакуации. Четверо ранены, остальные в порядке. Лечу к вам! Как успехи?
— Очень уж упорный клопик попался, — ответил Лугарев, стреляя в ответ на выстрел таргона. — Еще брыкается.
— Сейчас мы его вдвоем доделаем! — бодро отозвался Тьерри.
Лугарев и таргон обменялись еще несколькими выстрелами, нанеся друг другу легкие повреждения. Затем Лугарев услышал свист приближающегося истребителя. Он невольно повернул голову на звук.
Мирия тоже видела приближающийся истребитель противника. Она понимала, что ей осталось недолго сопротивляться. Если бы удалось вывести из строя хотя бы одного врага! Она вдруг заметила заминку в действиях вражеского пилота. Он отвлекся. Это был шанс, и Мирия не замедлила воспользоваться им. Она наложила перекрестие на замершую правую руку аппарата противника, прямо на смертоносный ионный разрядник, зафиксировала прицел и нажала кнопку большого лазера. Луч вонзился точно в оружие противника, и вражеский истребитель окутался облаком пламени.
Лугарев не видел движения таргона. Он даже не понял в первый момент, почему его ионный разрядник внезапно взорвался. Мощная ударная волна оторвала правую руку «Крестоносца», сбила его с ног и швырнула на исполосованное бороздами поле.
Оглушенный Лугарев некоторое время ничего не соображал. Затем он открыл фонарь кабины, отстегнул ремни и вывалился наружу. Истребитель, возможно, смог бы подняться на ноги, но без разрядника толку от него было мало.
Самолет ведомого приземлился в полукилометре к северу и открыл огонь по таргонской платформе, отвлекая ее от Лугарева. Он мысленно похвалил Тьерри за своевременное появление. Хвалить ведомого по радио он не решился, опасаясь отвлечь его. Лугарев открыл люк в нижней части наплыва перед левым крылом «Крестоносца» и вытащил из отсека боевой мотоцикл Хонда «Циклон».
Это было стандартное аварийное оснащение истребителя. В случае катапультирования пилота мотоцикл катапультировался одновременно, спускаясь на собственном парашюте. Лугарев отстегнул парашют, поставил мотоцикл на колеса, сел в седло и соединил скафандр с мотоциклом, активируя трансформер.
На стекло гермошлема спроецировалась индикация главного дисплея. «Циклон» ожил. Лугарев наскоро проверил работу основных систем, затем вызвал Тьерри.
— Второй, отвлекай его! Я зайду сзади на «Циклоне».
— Есть, мой командир! — Тьерри выстрелил в таргона и скользнул в сторону, уходя от ответного выстрела.
Таргон был занят дуэлью с Тьерри. Лугарев рванул к нему. «Циклон» прыгал по бороздам, но Лугарев не сбавлял скорость. Таргон продолжал кружить вокруг комбайна, хотя маневрировать ему стало куда труднее.
Приблизившись, Лугарев увидел, как сильно потрепана машина противника. Таргонская платформа обуглилась от множества попаданий. Броня во многих местах оплавилась, застывшие потеки были еще горячими. На левом плече боевой платформы было изображение черного паука. Лугарев не особенно разбирался в насекомых, но таких ему случалось давить. Паук был очень сильно похож на земную «черную вдову».
